Большой путь прошел Петр Глухов за свои пятьдесят два года. Был он битым крестьянином, лоточником, владельцем крошечной кондитерской – и вот сейчас никто бы не узнал в этом сытом, богатом человеке с надменным купеческим лицом того худенького пензенского мальчика в изорванной рубашонке.

И все-таки лежал на нем отпечаток прежней голодной жизни. В чем он был заметен, сложно сказать. Может, в блеске глаз. Может, в том, что на безымянном пальце левой руки не было двух фаланг. Или в том, как работали его челюсти, когда он, заскучавши, начинал ими двигать.

И хоть Петр Петрович, благодаря стараниям жены, всегда был хорошо одет, тщательно острижен под скобу, намыт, начищен до блеска, все видели его звериную сущность. Казалось, в любой момент он стряхнет с себя купеческий налет и бросится, кинется, порвет всякого на своем пути.

Удивительно то, что его младший и любимый брат не был похож на него ни лицом, ни фигурой. Но все же чувствовалась в нем та же порода.

Денис не выдержал приторной лести, которой Поликарп Иванович угощал всех, откланялся и отправился к себе.

Петр Петрович, оставшись без брата, тяжело вздохнул и посмотрел на жену с досадой.

– Ну, милый мой, мы засиделись, – обратилась Елизавета к гостю. – Пора вам уже, будет сидеть.

Елизавета точно знала, с кем и как она может себя вести. Знала, что Поликарпа Ивановича можно гнать взашей. А вот Анну Дмитриевну или еще кого побогаче нужно слушать до тех пор, пока им самим не наскучит.

– Приезжайте вечером. Только, умоляю вас, возьмите на сей раз супругу свою. Как бишь ее… Дарью Степановну, – сказала Елизавета.

– Марию Гавриловну, – скромно уточнил Поликарпа Ивановича.

– Да-да, вот ее и возьмите.

– Послушайте, но меня ждут! Ждут! Вы понимаете? – Саша уже давно говорила на повышенных тонах.

Невысокий охранник с помятым со всех сторон лицом смотрел на нее и качал головой.

– Хорошенькое дело! Вот, посмотрите, – Саша достала смартфон и открыла на нем пригласительное письмо. – А? Что? Пожалуйста. Дата, адрес. Разве я что-то перепутала?

Охранник тяжело вздохнул.

– Нет тут никого! Сами же видите. Ни-ко-го! – сказал он.

«Да что же это за день такой! Все одно к одному», – подумала Саша и вслух сказала:

– Что же мне делать?

– Ей-богу, не знаю, – взмолился охранник. – Позвоните по тому телефону, что у вас в письме. Или напишите им.

Саша принялась неистово тыкать в экран телефона, пытаясь скопировать номер из письма. Наконец, пошли долгие гудки. Саша ждала, но трубку никто не брал.

– Может… Это… Там позвоните? – охранник указал в сторону двери.

– Где? На улице?! Вы в своем уме!

Охранник от Сашиного крика весь расправился, втянул живот, но так ничего и не сказал.

Саша снова позвонила и снова ей не ответили. Она посмотрела на грустного охранника. Затем на большую сумку, с которой приехала на выступление. Снова на охранника.

«Что-то же делать?» – думала Саша, но решение не приходило.

Она подхватила сумку, бросила на охранника осуждающий взгляд и поплелась к выходу.

Погода стояла замечательная. Именно такая погода и должна быть на новогодние праздники. Было тепло, безветренно, медленно падал снежок. На улице Саша вздохнула полной грудью и еще раз оглянулась на здание, из которого только что вышла. Все, абсолютно все окна были темными, свет горел только в холле, где сидел охранник.

Саша бросила сумку себе под ноги и еще раз позвонила. Она ждала долго, и когда вызов был окончен, набрала снова. Ответа не было.

«История!» – подумала Саша. – «Стоило так торопиться на самолет».

Все-таки это было очень странное дело. Ей заплатили аванс. Если бы не было аванса, можно было бы подумать, что это чья-то шутка. Но аванс был, пригласительное письмо было, а праздничного вечера не было.

Саша немного прошлась, но тяжелая сумка тянула плечо, так что она решила вызвать такси и ехать в отель. Можно было поужинать, заказать шампанское и просто отдохнуть. Либо приняться за роман.

В такси Саша почувствовала себя так же, как и в самолете – спокойно. Ничего страшного, в общем-то, не случилось. Она провела день, как и планировала. Был вкусный завтрак, удивительный балет и чудесная старая Москва, а еще такой новогодний сказочный снег.

Зазвонил телефон. Саша, которая все это время держала телефон в руках, сейчас чуть не выронила его. Она сразу узнала номер, ведь она звонила по нему уже раз пять.

– Алло, – с опаской ответила Саша.

– Добрый вечер! Извините. У меня от вас несколько пропущенных вызовов, – сказал приятный женский голос.

– Марта Петровна? – спросила Саша.

– Да, это я.

– Я – Александра Аракчеева. Я…

– О! Александра Васильевна! Я вас, конечно, знаю. Да кто же вас не знает! – голос в трубке заговорил быстрее. – Но… чем обязана?

– Послушайте, тут какое-то недоразумение вышло. Я получила от вас приглашение выступать сегодня вечером. И аванс.

– Что?!

– Да, и я приехала, а там… никого, только охранник. Такой, знаете, злой. Прогнал меня, – нажаловалась Саша.

– Александра Васильевна, это правда какое-то недоразумение. Я в самом деле хотела вас пригласить, но не сейчас, а позже. У нас в январе юбилей – 150 лет компании. Как все это странно! – голос в трубке волновался.

На какое-то время наступила тишина. Затем голос в трубке вновь ожил:

– Александра Васильевна, приезжайте к нам. И мы с вами во всем разберемся. Я сейчас позвоню секретарю и все-все узнаю. Вероятно, она что-то напутала. Приедете? Очень вас прошу. Я так виновата перед вами. Не знаю, что случилось, но чувствую, что виновата. Пожалуйста, приезжайте. Мы на Воздвиженке живем.

Саше не хотелось ехать, у нее уже в красках, широкой кистью был написан чудесный спокойный вечер. Никаких людей. Никаких разговоров. Она, ужин и шампанское. Но вся эта история была удивительной, и следовало выяснить, что все это значило и что теперь будет с авансом.

– Хорошо, я приеду. Говорите адрес.

Вечером дом на Воздвиженке принял более ста гостей. С раннего утра на кухне трудились шесть поваров. Ровно столько же полотеров до обеда захватывали комнату за комнатой, как шайка разбойников. Они врывались в столовые, спальни и кабинеты. Не смотрели на то, отдыхал ли кто там или работал, они тут же завладевали всем пространством. Полотеры производили невероятный шум и грохот, но работали так ладно и скоро, что только и видно было, как мелькают их красные рубахи. Лакеи накрывали вереницу столов, в ход шло серебро и лучшие сервизы.

Еще до темноты дом был готов к приему гостей. Именинника нарядили в тесную рубашку, тесные панталоны и фрак. От духоты лицо у Петра Петровича на весь вечер приобрело красный цвет. И ужин еще не начался, а он только о том и думал, когда же он закончится.

– А! «Чтоб тебя!» – злобно сказал Яблочкин, неизвестно к кому обращаясь.

В комнату вошла Елизавета и всплеснула руками.

– Где галстук! – крикнула она старому слуге.

Перепуганный старик принялся искать галстук и в самом деле вскоре его нашел. После того как Петру Петровичу повязали галстук, то не только лицо, но и глаза его стали красными.

Именинник с супругой пожаловал в огромную, хорошо освещенную гостиную. Петр Петрович тут же прикинул, сколько ушло свечей.

«Если свеча по пять копеек, а тут их не меньше двух сотен. О!» – мысленно простонал Яблочкин.

В гостиной собралось большое общество и уже успело разбиться на три группы. Одна группа собралась вокруг Марты, старшей дочери Яблочкина. Марта с привычным спокойствием, медлительностью и уверенностью, что все будут слушать ее с интересом, что бы она ни говорила, рассказывала историю про купчиху Н. Последняя намедни, прохаживаясь по Варварке, приняла одну дворяночку за воровку и набросилась на нее с кулаками. Звали полицию, и дело вышло громкое.