В кабинете меня ждут двое. Сама врач Симонова и привлекательная темноволосая женщина, облаченная в яркое красное платье. Со мной здороваются. Доктор Симонова даже спрашивает, как дела. Дальше мне представляют ту, которая с интересом меня рассматривает. Как я и предполагала, она является женой Юсупова, Натальей.

— Скажите, почему вы не пришли на собеседование после принятия анкеты? — переходит она к делу.

Я с интересом ее рассматриваю. Молоденькая. Выглядит старше меня, но я без труда угадываю в ней черты лица девушки, на которую меня обменяли пять лет назад. Это без сомнений она. И тогда мне казалось, что мы одного с ней возраста.

— Анкету заполняла не я, — поясняю. — Моя подруга. Пару месяцев назад я упомянула, что мне нужны деньги и она решила, что я отлично подхожу на роль суррогатной матери.

— Так и есть, — соглашается Наталья. — Вы отлично подходите. Я разговаривала с мужем, он выбрал именно вашу кандидатуру.

Во рту мгновенно пересыхает. Доктор Симонова пытается рассказать о преимуществах моего согласия, а я… я разглядываю женщину, которая смотрит на меня с не меньшим любопытством. Даже интересно, она меня вспомнила? Или пытается? Смотрит заинтересованно, явно пытается понять, почему ее муж выбрал среди кандидаток ту, которая даже не пришла на собеседование. Возможно, ревнует?

Только вот мне теперь совсем не до смеха. Понятия не имею, почему Дамир выбрал меня. Узнал? Тогда тем более предпочел бы другую. Насколько я помню, он не хотел иметь со мной ничего общего после одной единственной ночи. Хотя вру… из общего он предлагал мне секс. Возможность стать его любовницей.

— Извините, — перебиваю доктора. — Я не подавала анкету. И не собираюсь в этом участвовать.

Разворачиваюсь, чтобы покинуть кабинет, но Наталья меня останавливает.

— Боюсь, это вы не понимаете, — говорит она. — Никто из девушек понятия не имел, кто будет заказчиками. Мы не хотим распространяться и новый отбор никто устраивать не будет. Ваша анкета оказалась у нас, значит, вы согласились. Вы ведь понимаете, как сильно нас подставляете своим отказом?

— Я не пришла на собеседование, — поворачиваюсь к ней. — Анкету выслал посторонний человек, с ним и разбирайтесь. Вы не могли остановить свой выбор на мне, потому что я не давала никакого согласия.

— Вы правы. Вас выбирала не я, а мой муж. Я с трудом добилась от него согласия найти суррогатную мать и он остановил свой выбор на вас. Другую искать мы не будем.

— А я не стану рожать вам ребенка. Вы меня заставите?

Атмосфера в кабинете накаляется. Доктор Симонова пытается сгладить конфликт. Говорит, что они обязательно возьмут с меня расписку о неразглашении, сделают так, что я и подумать не смогу чтобы кому-то что-то рассказать. Предлагает Наталье колоссальную скидку на проведение процедуры и поиски новой кандидатуры.

Меня отпускают только спустя полчаса препирательств. Жена Юсупова даже извиняется передо мной за резкий тон и говорит, что конечно же уважает мое право отказаться. Видимо, тридцати процентная скидка и абонемент на посещение клиники в течении пяти лет ее впечатляют.

Я же пытаюсь быть вежливой и благодарю Юсупову за понимание и спешу на выход, где сталкиваюсь с Дамиром. Как-то так получается, что я буквально влетаю в него, когда распахиваю дверь и выхожу наружу. Натыкаюсь на его грудь, пошатываюсь и даже чуть не падаю, но он меня удерживает. Подхватывает за талию, не позволяя упасть.

Меня окутывает знакомым запахом. За пять лет я, оказывается, даже не забыла, как он пахнет.

— Извините, — бормочу, пытаясь протиснуться на выход.

— Вы Варвара? — уточняет.

— Милый, там произошла чудовищная ошибка, — влезает в разговор его жена.

— Простите, — шиплю. — Не могли бы вы дать мне пройти?

— Я пришел поговорить с той, кто родит нам с женой ребенка.

Его голос звучит безапелляционно, а я жажду выйти отсюда незамеченной. Покинуть кабинет, в котором меня пытаются принудить забеременеть от того, кто уже является отцом моего сына.

— Рада за вас, — выдавливаю дежурную улыбку. — К сожалению, это буду не я.

— Погодите, — он перехватывает меня за локоть как раз тогда, когда свобода кажется такой близкой. — Что значит, не вы?

— Мы поговорили с вашей женой, — мямлю. — Моя анкета оказалась у вас случайно. Увы, я совсем не планировала становиться суррогатной матерью.

Все это я говорю быстро, глотая звуки и глядя куда-то в пол. Мне кажется, что стоит мне взглянуть на него, как я увижу в его глазах узнавание. И тогда ни мне, ни Кириллу не спрятаться.

— Если дело в деньгах, мы готовы удвоить гонорар.

Доктор Симонова поперхивается, его жена что-то возмущенно бормочет, а я лишь мотаю головой.

— Дело не в деньгах. Спасибо за предложение и до свидания.

— Стоять! — требует он, когда я почти открываю дверь. — Что за балаган происходит в вашей больнице?

Спрашивает он явно не меня.

— Вы подали анкету, мы с вами договорились. На сегодня было назначено собеседование. Нам сообщили, что вы попросили предыдущее перенести, — а вот это он говорит уже мне.

— Но я не… не просила!

Полная возмущения, поднимаю голову и смотрю прямо в его глаза. Замечаю доктора Симонову за его спиной и Наталью.

— Я не собиралась становиться суррогатной мамой и не подавала анкету.

Проходит ровно несколько секунд, после которых понимаю, что стою, непрерывно глядя на Дамира. Он отвечает тем же — смотрит на меня, оценивает, будто пытается разглядеть то, что давно забыл.

Я изменилась. Постриглась, покрасила волосы, да и беременность Кириллом сказалась на моей внешности. Я выросла, стала другой. Не такой наивной и глупой, но стоя перед ним ощущаю себя прежней Варварой Оболенской, что заглядывала ему в рот и ждала ответной реакции на свою глупую любовь. Он вряд ли меня узнает, но если продолжу пялиться на него, риски увеличиваются во сто крат.

Поспешно опускаю взгляд к его плечу, блуждаю им по воротнику и выдаю дежурную улыбку и извинения.

— Мне жаль, что так вышло. Простите, мне пора вернуться к своей работе.

Выскочив из кабинета, миную помещение, в котором протирала пыль. Иду прямиком к Жанне. Попрошу у нее листочек и ручку, чтобы написать заявление на увольнение. А еще хочу во всем разобраться. Она меня подставила! Если Дамир узнает возраст моего сына и потребует встречи с ним, то непременно все узнает, потому что они похожи, как две капли воды.

— Чей, говоришь, он сын? — переспросила Жанна, будто не расслышав с первого раз.

— Юсупова.

— Того самого, чья жена наблюдается в нашей клинике?

Я киваю, только сейчас понимая весь ужас случившегося.

— Ты хоть представляешь, что будет, когда он узнает, что у него уже есть четырехлетний сын? Наследник, которого они так долго не могут зачать, — подруга только подпитывает мои опасения.

— Он не узнает о ребенке, Жанна! — уверенно говорю я. — Сегодня он видел меня и не узнал. Я уже написала заявление на увольнение, отработаю две недели, заберу Кирюшу и уеду.

— А если встретитесь снова? И он узнает тебя.

— И что? Мы одну ночь провели вместе. Думаешь, он у каждой спрашивает, не родила ли она от него сына? Он не узнает о ребенке, никогда! — уверенно произношу я.

Со стороны все выглядит так, будто я пытаюсь успокоить Жанку. На самом деле — наоборот. Я старательно успокаиваюсь сама. Пытаюсь найти адекватные объяснения, почему не стоит паниковать. Юсупов меня уже видел, так что напрасно истерить нет никакого смысла. Он меня не узнал. И не узнает. Я планирую отработать по-тихому две недели и уволиться. Да, здесь хорошо платят, мне с лихвой хватает на жизнь, но подставлять себя и сына не стану.

Жанна успевает десяток раз извиниться за то, что так со мной поступила. Она и подумать не могла, что так меня подставит. Оно и понятно. Какова вероятность того, что некий пациент нашей клиники окажется никем иным, кроме как отцом моего ребенка.