***

Все трое мы сидели на диване. Перед нами на стеклянном столике стоял одинокий графин с виски. С него на прозрачную поверхность стекал конденсат. Запустив одну руку в волосы, я бесцеремонно налила давним знакомым напиток в стаканы, а сама отпила из горла.

— Вероятно, вы злитесь на меня. — Сказала я, окинув девушек взглядом.

— Злимся? — Уточнила Джун. — Не думаю.

— Раньше — да, а сейчас уже как-то все равно. — Добавила Кику.

— Вы изменились.

— Сказала нам «Хани». — Усмехнулась Джун, сделав глоток. — Неплохая штучка. — Она повертела в пальцах стакан.

Повисло молчание. Никто больше не знал, о чем говорить дальше или что спрашивать.

— Как у вас дела? — Вытянула я из себя. — Все еще вместе?

Девушки переглянулись, а затем вытянули передо мной руки, указывая на парные кольца.

— Это не официально, но считай мы вместе.

— Неплохо. — Слабо улыбнулась я.

— А вот мы тут слышали о твоем бурном романе с каким-то европейчиком… — Кику заискивающе подмигнула.

— Это была ошибка и не более.

— Значит ты от него не беременна?

— Что?! — Возмутилась я.

— Понятно… — Раздосадовано вздохнула Кику. — Желтушники. Там о тебе уже такого наговорили, будто ты…

— Не продолжай. — Я вскинула руку. — Послезавтра у меня показ, не хочу загружать себя этим дерьмом.

— Почему за все всегда отдувается женщина? — Возмутилась Джун, сделав глоток. — Тот мудак, наверное, и в ус не дует. Все говорят лишь о твоем косяке.

— Слу-у-шай, а ты что в этом склепе собираешься до мероприятия просидеть? — Кику провела взглядом по апартаментам.

— Ну, для склепа слишком высокая цена. — Усмехнулась я, чувствуя, как краснеют щеки от градуса. — Но да, ты права… Ноги моей не будет на улицах города.

— Столько лет прошло, разве тебе не интересно, что стало с… — Джун помедлила, — с семьей, с…

— Нет, абсолютно! — Рыкнула я с лязгом поставив графин на столик. — У меня никогда не было семьи.

— И тебе даже не интересно, работают ли они до сих пор на клан Арета?

Услышав эту давно забытую фамилию, недавно выпитый виски встал комом в районе горла. Запахло металлом. Я подскочила как ошпаренная.

— Мне нужно подышать.

— Эй, ты же не собралась прыгать? — Прикрикнула Кику, когда я открыла настежь двери балкона.

— Не стоило вам это говорить. — Я облокотилась о перила, втягивая ночной воздух. Внизу был слышен шум ночного города: смех гостей, отдаленная музыка из ресторана, гудки автомобилей. Но эти звуки искажались в вопли, в бульканье крови, льющейся изо рта, в лязг разбившегося стекла, падающего на кафель. — Арета. — Прохрипела я. — Этот клан должен был сдохнуть подобно крысам в сточных канавах. Она все еще у руля?

— Знаешь ли, обидно, что ты нас с Джун крысами обозвала.

— Я в какой-то мере тоже крыса. — Не оборачиваясь ответила я.

— Да, госпожа сейчас всем заправляет, но не так как ее отец. Она не плохо справляется. — Ко мне подошла Джун. — Сейчас госпожа скорее бизнесвумен, чем мафиози. Хотя, — усмехнулась та, — одно другому не мешает.

— Понятно. — Я присела на корточки, вцепившись пальцами в холодные прутья.

— Тебе все также тяжело?

— Сколько бы не бежала, во снах это дерьмо все равно настигает.

— Поверь, ты не одна. Мне кажется, что никто из нас так и не вырвался из того… дня. Мы втроем продолжаем бежать и прятаться, но послушай, может пора расквитаться со всем?

— Ха, — усмехнулась я, взглянув на короткостриженую Джун. — У тебя есть волшебная пилюля? Хоп, выпил и все пройдет?! Все только горазды говорить: «пора жить дальше»; «расквитайся с прошлым» … только вот, никто не понимает, как это сделать на самом деле, а те, у кого это якобы получилось, — лгуны. Они тоже притворяются, а сами проживают все дерьмо снова и снова. Прячут страдания за улыбкой. Чертовы лицемеры. — Мой голос приобрел едкую остроту, типичную скорее для моего Альтер эго, чем истинной меня.

— Но ты ведь сама такая же. — Пожала плечами Джун, наблюдая как Кику присаживается к нам. — Создала целый образ под названием «Хани». У Хани всегда все солнечно, Хани всегда в центре внимания, она умна, загадочна. Идеальная незапятнанная маска. Только вот за «Хани» скрывается полумертвая Томико. Она где-то там, — Джун ткнула меня в грудь, — истекает кровью от полученных ран, которые «Хани» не дает залечить. Бежать вечно не получится. Однажды, либо твоя маска расколется, либо прошлое нагонит. По нынешним новостям, ты уже в шатком положении.

— Зачем все это говоришь? — Я сжала челюсть. — Что вы вообще от меня хотите?! Зачем вы пришли?! Возможно, если бы мы познакомились, будучи студентками, простыми людьми, да кем угодно, то я бы запомнила вас как нечто светлое в моей жизни. Но наше знакомство было в клане, все эти маски, кровь, боль, пытки, убийства. Смотря на вас меня обдает холодным потом. — Я продолжала выплевывать, наблюдая как меняются в лице девушки.

— Понимаю, проще винить во всем случившемся нас, — Джун поднялась, отряхнув зад, — но только тебя никто не заставлял вступать в клан. А мы с Кику лишь пытались облегчить жизнь желторотику. — Джун запрокинула голову и криво улыбнулась. — Продолжай бежать, Томико. Беги от всего и ото всех, пока не сотрутся ноги. — Глаза девушки блеснули. — Только вот однажды ты поймешь, кто из нас был прав, а кто глубоко ошибался. — С этими словами Джун подхватила свои вещи и вышла из номера.

Я проводила ее спину глазами и не поднимаясь с холодной плитки посмотрела на растерянную Кику, продолжая оскалисто улыбаться.

— Зря ты так. — Печально вздохнула девушка. — Я тоже, пожалуй, пойду. — Она сделала пару шагов, а затем обернулась. — Все же загляни домой, ты кое-кому там нужна.

Я вскинула брови.

— Решать тебе. — Кику пожала плечами. — Прощай, Хани.

***

На утро я проснулась с жестким похмельем. Из-за распахнутых настежь штор и жалюзи, рассветное солнце било в глаза. Вокруг все было разбросано и разбито. В свете солнечных лучей летали пылинки и пух из разорванной подушки. Вчера, после того как Кику и Джун ушли, я собственноручно разгромила номер в очередном порыве ярости. На стене виднелись подтеки от вчерашнего виски, а пол был усыпан битым стеклом. Я отчетливо запомнила, как мой крик прорезался сквозь набивку подушки и каким мокрым был ее край.

Сейчас я сидела и тупо пялилась на уродливое пятно. Постель была выпотрошена, некоторые подушки валялись в другом конце номера.

— Дерьмо. — Прошептала я, прячась обратно под одеяло.

***

— Ты опоздала. — Сказал Такано, скрестив руки на груди. — Еще бы пару минут, и мои ребятки направились бы в гости.

— Прошу прощения. — Поклонилась я.

— С каких пор ты стала раболепствовать? — Ухмыльнулся тот.

— С тех пор, как вы открыто начали шантажировать меня моими близкими.

— И то верно! — Такано хлопнул в ладоши. — Ладно, выглядишь потрепанной, ступай и проспись. Завтра за тобой зайдут в семь утра, будь готова.

— Что будет завтра?

— Считай, начнется твоя, по-настоящему, новая жизнь. Уже без детских выходок. С завтрашнего дня любой твой проступок будет караться даже жестче, чем у обычных здешних «клопов». Однако, спокойной ночи. Постарайся хорошенько выспаться, потому что в скором времени ты забудешь, что такое безмятежный сон. — Мило улыбнулся он, хотя мы оба знали, что за этой улыбкой таится пасть полная острых ядовитых клыков.

***

Как говорил Такано, за мной действительно зашли в семь, но с опозданием в двадцать минут. Ко мне подошли две женщины с зеленоватым цветом лица (видимо обе они сидели на какой-то запрещенке), забрали всю мою одежду и телефон, а взамен дали привычные черные треники и хлопковый топ.

С больными ногами и спиной я шла за незнакомками. Спустя пару минут стало ясно, что мы держим путь к кабинету Такано. Там он восседал на своем диванчике, попивая чай из фарфоровой кружки. Держал он ее той самой рукой с отсеченным пальцем.

— Как спалось? — Спросил он, когда я даже не успела поклониться.