1) возможность предварительной выброски стрелков-парашютистов для обеспечения посадочной площадки и дальнейшего их усиления путем высадки посадочно-десантных войск;

2) возможность использовать посадочно-десантные войска в качестве высокоманевренного резерва.

Обучение посадочно-десантных войск, в качестве которых можно было использовать любую пехотную часть при соответствующем перевооружении, требовало значительно меньше времени и средств, чем обучение парашютно-десантных войск, и, следовательно, было выгоднее хотя бы с чисто экономической точки зрения.

Парашютно-десантным и посадочно-десантным войскам было дано общее наименование «воздушно-десантные войска», которое распространилось позднее на все войска, вводимые в бой по воздуху. Поэтому наиболее употребительное в вермахте наименование «воздушно-десантные войска» для обозначения посадочно-десантных войск является несколько неточным.

Сам собой напрашивается вопрос: не были ли немецкие парашютные войска построены по образу и подобию русских? Генерал-полковник Штудент заявляет по этому поводу, что так быть не могло, поскольку уже с осени 1936 года русские парашютные войска были окутаны плотной пеленой секретности, и даже у него самого совершенно не было возможности изучать опыт русских. Кое-что, конечно, до него доходило и еще раз убеждало его в том, что применение воздушно-десантных войск обещает успех. После первых крупных экспериментов по использованию немецких парашютных войск ни у кого не осталось сомнений, что подробный анализ опыта русских и заимствование у них каких-либо нововведений никакой пользы не дадут. У самого Штудента было слишком мало свободного времени, чтобы подумать о том, как расширить свои войска, как укрепить их организацию и какой порядок подчиненности следует выбрать. Политическая обстановка поставила вопрос о применении парашютно-десантных войск в ближайшем будущем, и, таким образом, все споры о каком-то «органическом» построении и особых принципах использования этих войск прекратились. Приходилось все делать на скорую руку, и новым идеям, которые еще только начинали прокладывать себе дорогу, уже пришлось выдерживать серьезные испытания.

Летом 1938 года после аншлюсса Австрии Гитлер надеялся, что сможет также настоять и на включении в состав Рейха территории судетских немцев, проживавших с 1919 года в Чехословакии, используя для этого средства политического нажима, а в крайнем случае открытую военную угрозу.

Объединение Австрии с Рейхом дало Германии благоприятные исходные позиции для борьбы с Чехословакией. Дело в том, что Чехословакия представляла собой нечто вроде клина, глубоко вдававшегося в территорию германского государства, и не зря многие называли ее «авианосцем западных держав». Расстояние от Франции до Чехословакии вполне укладывалось в радиус действий тяжелых бомбардировщиков, и комбинированный удар обоих государств мог отрезать южную часть Германии от северной. Границы Чехословакии имели современные укрепления, однако последние были расположены не так плотно, как, скажем, на линии Мажино, хотя некоторые чехословацкие доты были более мощными и обладали способностью вести интенсивный фланкирующий огонь. Для круговой обороны чехословацкие доты приспособлены не были и от удара с тыла были почти беззащитны. Кое-где линия дотов отступала от границы на 20 км, проходя параллельно ей, что заставляло нападающего проводить перед наступлением артиллерийскую обработку полосы чехословацкой территории, расположенной перед линией укреплений. В результате обороняющийся получал некоторый выигрыш во времени.

Вместе с областями, на которые Гитлер имел притязания, в руки немцев должны были перейти и чешские пограничные укрепления. Тем самым Чехословакия лишалась своего самого сильного прикрытия. Мнения, существовавшие среди немецких военных относительно ценности этих пограничных укреплений, были различными. Приходилось опасаться, что с началом вооруженного конфликта между Германией и Чехословакией Франция не останется нейтральной и, верная своим союзническим обязательствам, вмешается в него.

Генерал-полковник фон Браухич, ставший в феврале 1938 года главнокомандующим сухопутными войсками, и начальник генерального штаба Бек считали предложенный Гитлером план решения судетского вопроса силой отчаянно смелым. В проведенной Беком штабной игре, в которой учитывалось вмешательство Англии и Франции в чешско-германский конфликт, была выдвинута теория о том, что, пока немцы будут заняты прорывом чешских укреплений, французы успеют занять всю Рурскую область. Результаты этой игры были обобщены в известной памятной записке, переданной Гитлеру. Изложенные в ней соображения Гитлер не без основания воспринял как нежелание генералитета считаться с его мнениями — и дал Беку отставку.

Преемник Бека генерал Гальдер, также отрицательно относившийся к Гитлеру, пошел еще дальше и даже подготовил план ареста Гитлера и всего правительства в том случае, если бы Гитлер отдал приказ о наступлении на Прагу.

Представители германских военно-воздушных сил не разделяли мнений, существовавших в сухопутной армии, относительно мощности чешских пограничных укреплений. Командующий 3-м воздушным округом (штаб находился в Дрездене) генерал Кессельринг считал, что чехословацкие укрепления, аэрофотоснимки которых он рассматривал, не оправдают надежды чехословаков[25].

Для того чтобы рассеять всякие сомнения в осуществимости этого плана, намечалось использовать воздушно-десантные войска. План наступления предусматривал быстрое нанесение главного удара силами армии генерал-полковника фон Рундштедта из Верхней Силезии в направлении на Оломоуц. Для поддержки операции предполагалось в полосе наступления армии «вскрыть» чешскую линию укреплений, выбросив воздушно-десантные войска в тылу противника. Генерал Штудент получил задание изучить эту возможность совместно с Рундштедтом.

Местность на всем протяжении Судетских гор очень труднодоступна, к тому же в то время там не было еще ни одного аэродрома. После продолжительного изучения карты Штудент нашел подходящий для высадки район вблизи населенного пункта Брунталь на дороге Крнов—Оломоуц. Местность там до некоторой степени открытая, и широкие вершины холмов и гор высотой от 500 до 700 м покрыты сухими лугами. Единственная возможность для посадки транспортных машин имелась приблизительно в 8 км за линией чешских укреплений, которая насчитывала 17 крупных и мелких дотов, расположенных преимущественно в лесу.

Просеки для стрельбы были сделаны в виде веера, и поэтому местоположение дотов можно было безошибочно определить как на аэрофотоснимках, так и на местности. Представители сухопутных войск одобрили выбор района предполагаемого десанта.

Учитывая особенности своей задачи, а также характер местности и имеющиеся в распоряжении силы, генерал Штудент разработал следующий план выброски десанта: стрелково-парашютный батальон Гейдриха должен был обеспечить посадочные площадки, батальону Бройера, подготовленному в инженерно-техническом отношении, ставилась задача овладеть линией дотов с тыла. Посадочно-десантные войска предполагалось использовать вдоль реки Моравице, юго-западнее населенного пункта Брунталь, для отражения резервов противника, ожидаемых из Оломоуца. Установить контакт с воздушно-десантными войсками было поручено 3-й танковой дивизии.

Соединение воздушно-десантных войск, созданное для этой операции и получившее в целях сохранения военной тайны условное наименование 7-й авиационной дивизии, было по своему составу весьма неоднородным. Оно имело следующую организацию: штаб, два стрелково-парашютных батальона под командованием Гейдриха и Бройера, посадочно-десантный батальон под командованием Зюдова (в него входили две роты батальона, личной охраны Геринга и несколько подразделений полка «Герман Геринг»), взвод артиллерии обер-лейтенанта Шрамма (4 горных орудия из полка «Герман Геринг»), 16-й пехотный полк (командир — полковник Крейзинг) из Ольденбурга и полк СА «Штандарте Фельдхеррнхалле». Кроме того, дивизии были приданы разведывательная эскадрилья, эскадра штурмовиков, эскадра истребителей и шесть военно-транспортных групп самолетов Ju 52.