– Тогда… Пусть лучники привяжут сухую траву к своим стрелам, подожгут её и выстрелят в лошадей врага, которые столпились вот здесь. Трава вокруг лошадей тоже загорится, они запаникуют, поскачут вот сюда, на врагов, и откроется путь к отступлению… – Беатрис отпихнула пару солдатиков с карты. – Солдаты серого короля побегут туда, заставят солдат врага отступить к реке, окружат оставшиеся войска и захватят красного короля. Готово!

Беатрис отступила от стола и, сложив руки, гордо выпятила грудь, совсем как её дядя.

– Хм… И как ты разведёшь огонь?

– Высеку искру двумя камнями. Специальными камнями. Если постучать их друг о друга, то они искрят. Мой учитель Уилфред Умнейший недавно мне про них рассказывал.

– Это магия? Нельзя полагаться на магию, особенно во время сражения. Нужно рассчитывать только на своё умение драться! – Тут дядя Иван выхватил нож и метнул его в стену, убив паука. – Ты уверена, что этот твой «огонь» – не магия?

– Ну, это не волшебная магия. Не такая магия, с помощью которой можно взлететь с крыши дворца или стать невидимым. Но это что-то вроде магии. Так «колдовать» могут все, главное, чтобы у них были нужные инструменты. Это как получить зелёную краску, смешав вместе голубую и жёлтую.

– Хорошо. – Гусеничные брови дяди Ивана сначала вздёрнулись, а потом снова сошлись на переносице. – Мне нравится твой план. Отличная идея. Очень смелая. Храбрый план, Беатрис, очень храбрый. На самом деле твой отец поступил бы так же, – сказал Иван. – Он всегда говорил, что самое важное оружие в битве… – Иван постучал по виску, – это мозг.

Беатрис быстро взглянула на дядю.

– Мой отец? – моментально спросила она. – А что, он возглавлял армию?

Дядя Иван прикусил губу и покачал головой. Потом поднялся, подошёл к стене и вынул нож, вытерев кровь о штанину:

– Нет. Нет, он не возглавлял армию.

– Но ты сказал, он поступил бы так же. А значит, возглавлял?

– Это не важно.

– Не важно? Не важно?! – Беатрис одним движением руки смахнула все фигурки со стола. – Эта глупая игра… вот что не важно!

Тут дядя Иван сгрёб Беатрис в охапку, прижав её тоненькие ручки к её груди:

– Послушай, Беатрис. Это для твоей же безопасности. Я поклялся оберегать тебя. Мы все поклялись. Так что, пожалуйста, не задавай вопросов. Никаких вопросов, потому что я всё равно не смогу тебе ответить. Договорились?

Его голос был серьёзным и тихим, а хватка очень сильной. Так что Беатрис ничего не оставалось, как ответить: «Ладно».

– Ах да, и пообещай мне, что ты не расскажешь своей тёте, что я говорил про твоего отца. Она будет очень сердиться. – Дядя Иван выглядел так, как будто ему действительно было страшно, а ему почти никогда не бывало страшно.

В тот день Беатрис в первый раз мельком увидела слона, прячущегося в комнате. Её дядя немного запнулся и чуток приоткрыл завесу, которая скрывала… что-то. Что-то странное, что-то неправильное. Что-то спрятанное от неё.

Её дядя и тётя хранили какой-то секрет. И он был не только про то, что снаружи, и не только про то, кем были её родители… Он как-то касался её «безопасности»! Что это означало? От кого им нужно было её оберегать?

Сидя в классе и ожидая начала урока, Беатрис раздумывала о том, что сказал ей дядя. Класс выглядел совершенно обыкновенно. На одной стене были развешены работы, получившие хорошую оценку. С другой стороны было много высоких окон, из-за которых летом в классе было очень жарко, а зимой очень холодно. И пахло здесь совершенно точно так же, как и в любом школьном классе, – мелом, физкультурной формой и чернилами. Но было одно большое отличие. Здесь была всего одна парта, и стояла она по центру комнаты. И ученица была тоже всего одна – Беатрис.

Очень сложно хулиганить или болтать во время урока, если тебе и болтать-то не с кем. Даже можно сказать, что это совершенно невозможно. Ведь в классе только ты и учитель. Ты всегда и лучший и худший ученик одновременно. Да и ощущения заслуженной похвалы не возникает, когда твой рисунок Дрожуна вешают на стену, даже если это самый лучший рисунок в классе.

Сегодня Беатрис решила выпытать у своего учителя, Уилфреда Умнейшего, ещё что-нибудь про своего отца. Она знала, что её дядя и тётя никогда ей ничего не расскажут (во всяком случае, намеренно). Но если и был человек, кто мог рассказать ей о её родителях, то это был Уилфред.

Уилфред Умнейший всегда мечтал стать магом, а вовсе не учителем, но он провалил магические экзамены и поэтому стал преподавателем. Провалил он их не по своей вине – просто одним из заданий было показать, что ты умеешь летать. Для этого требовалась настоящая магия, а Уилфред Умнейший был достаточно умён, чтобы понимать: на настоящую магию он не способен. Иногда он вообще сомневался, что она существует на самом деле, – как в тот раз, когда он летел вниз с крыши дворца прямо в вонючее озеро, при этом размахивая руками, как сумасшедший голубь. Но в итоге Уилфреду Умнейшему очень понравилось преподавать. Он был добрым, ему нравилось рассказывать истории, и ему нравилась Беатрис.

– Уилфрред, Уилфред! – подняв руку, воскликнула Беатрис. – А мы можем посвятить сегодняшний урок чему-нибудь новенькому? Я подумала, что мне неплохо было бы узнать больше о семьях.

Уилфред Умнейший удивился:

– У нас сегодня должна была быть математика. Мы всё ещё не закончили учить цифры. Ведь все знают, что существует пятьсот цифр, а мы с тобой выучили только двести.

– Я подумала, что будет лучше заняться историей. И я могла бы больше узнать об истории, если бы нарисовала семейное древо и узнала бы, чем занимались мои дедушки, бабушки и родители…

Уилфред взглянул на Беатрис. Учитель видел, что девочка настроена решительно. Конечно же он не мог сказать ей правду. Если бы сказал, то Эсмерельда отрубила бы ему голову быстрее, чем бы он успел сказать: «Пожалуйста, не надо, моё тело без головы будет выглядеть совсем не симпатично». Уилфред решил поступить так, как поступают все взрослые в подобных ситуациях. Он решил отвлечь Беатрис, предложив заняться чем-то совершенно иным.

– Звучит очень интересно. И я тоже люблю историю. Но как насчёт того, чтобы заняться чем-то другим, намного более весёлым? Давай я расскажу тебе о магических трюках, которые мне пришлось проделывать, когда я сдавал магические экзамены?

– Я бы предпочла узнать о моей семье, – ответила Беатрис.

– Конечно. Это тоже очень интересно. Но мне нужно время, чтобы подготовить такой урок. Почему бы нам не нарисовать древо твоей семьи в другой день, после того как я детально изучу материалы? Её история довольно сложная, – ответил Уилфред.

Очень злая Беатрис сложила руки на груди и помотала головой. Она знала, что Уилфреду известно о её семье, но, как и все остальные, он не хочет ей рассказывать.

Беатрис была права в одном: Уилфред действительно знал секрет, который от неё скрывали. Но в отличие от большинства людей, которые его знали, он знал ещё и почему секрет был секретом. И, находясь в классе вместе с четырьмя лучшими рыцарями королевства, расставленными по углам, за дверьми из тяжёлого дуба, обитого железом, и зная, что Иван Злобный и его пять тысяч солдат охраняют остальной дворец, Уилфред всё равно сомневался, достаточно ли таких мер предосторожности, чтобы уберечь юную королеву.

Их было бы достаточно, если бы её охраняли от обычной вражеской армии с обычными солдатами. Но тут речь шла о силе куда более мощной и тёмной. Об армии, которая хотела уничтожить королеву Беатрис Храбрую. Об Армии Зла из-за Тёмного Леса.