— То есть эти две на самом деле не исключительные красавицы? — спросила Даари.

(Лично ей не показалось, что девушки так уж хороши, но, может, это говорила в ней зависть.)

— По меркам Академии? — госпожа Ламаррана приподняла брови. — Разумеется, нет! Да и дуэль самая рядовая.

Даари кивнула. Это она успела разузнать: по прошлому разу поняла, что лучше до дуэяли поднимать подноготную по каждой адептке. Алия Дождевая Слива и Тия Метельная Роза не числились в элите своих потоков (они принадлежали к разным годам обучения: Алия была девятикурсницей, Тия проучилась восемь лет). В отстающих, конечно, тоже не числились: по нынешним правилам, девушке нужно было состоять в первой двадцатке, чтобы только получить допуск на участие в Желтых дуэлях. Однако обе они никогда не удостаивались высочайших наград, и если у Тии оставался еще какой-то призрачный шанс снискать благосклонность Дракона и быть им замеченной за время учебы в Академии, то Алия, скорее всего, уже пролетала. Многие девушки, конечно, пользовались своим правом и состояли в кандидатки в Драконий гарем еще несколько лет после Академии без занесения в реестр жен (то бишь без официального жалования и прочих плюшек такого положения), однако делали это либо из отчаяния, либо просто для порядка. Шансов попасть оттуда в реестр или сразу в жены немногим больше, чем у любой случайной сотрудницы любого из многочисленных драконьих дворцов. Даже, пожалуй, поменьше. Единственный способ завоевать внимание Дракона: официальный прием раз в году, где ты будешь стоять в толпе среди других таких же не теряющих надежду… В общем, лотерея с крайне малым шансом на выигрыш.

Если бы не вчерашние пояснения госпожи Ламарраны, Даари бы до сих пор недоумевала, зачем девушки в таком положении вообще принимают участие в Желтой дуэли, особенно в той, где Дракон присутствовать не собирается. А так все ясно: адептки практично пользуются одним из последних шансов хорошенько “прокачать” магию. И, может быть, завести полезные знакомства среди высокоранговых сановников… Хотя тут уж Даари уверена не была: Дождевой Филин/Слива — клан достаточно влиятельный, уж они-то, наверное, могут обеспечить своей дочери нужные знакомства и без участия в оргии. Ну, ладно, мало ли, какие там у них соображения… Может, Алия как раз из тех, кому это нравится.

Ясно другое: никакой личной вражды или дружбы между участницами нет, интересы их кланов тоже не пересекаются, так что и особой пикантности от дуэли ждать не приходится. (По Академии ходили истории про девушек, которые якобы зашли на Желтую дуэль кровными врагами, а вышли любовницами, но Даари числила их в разряде городских легенд).

Между тем кандидатки удалились в личные раздевалки, подготовиться. В дуэльном зале начала собираться публика. Две трети мужчины, треть — женщины, почти все аристократы, судя по волосам. Некоторые одеты в просторные одежды традиционного кроя, отчего помещение сразу начало выглядеть слегка по новогоднему (ведь это на Новый год и праздник Середины лета принято одеваться в традиционные наряды), другие — в обычную цивильную одежду, которая, однако, покроем и цветовой гаммой смутно напомнила Даари о личных яхтах и конных выездах. Ну, понятно. Богатеи, купившие билет на Желтую дуэль. Увидела Даари и одного-двух студентов Университета в соответствующей форме: на магических специальностях иногда билеты на дуэли в Академию выдают как поощрение.

Явился и принц Лаор: Даари легко его узнала, благо, только летом по центральному проспекту проходил парад в честь отражения крупной атаки в Пограничье, и возглавлял его именно принц-генерал. По слухам, он был далеко не самым любимым из взрослых детей Дракона, но Владыка его, определенно, ценил. (Еще один штрих к портрету: все знают, что Дракон не любит никого из своих жен — но также все знают, что к детям он, как минимум, испытывает привязанность. Малышей так и вовсе обожает, хотя где-то в подростковом возрасте охладевает к ним… ну, Даари Дракон сам озвучил цифру в двенадцать лет!)

Принц-генерал Лаор оказался высоким, статным, но довольно грузным человеком лет пятидесяти пяти, с пухлыми губами и сонным, усталым взглядом из-под вздыбленных полуседых бровей. Казалось странным, что он способен испытывать удовольствие от зрелища двух полуобнаженных девушек, хлещущих друг друга магией. Да и вообще испытывать удовольствие от чего бы то ни было, кроме хорошего обеда. Однако же…

— Ну все, пойду объявлю начало, — сказала госпожа Ламаррана, взглянув на часы. — Тут порядок другой, звонков не дают.

…Атмосфера в дуэльном зале уже откровенно напоминала вечеринку. Гости расположились на этих мягких помостах, дружелюбно болтали, слышались взрывы смеха. Между помостами иногда появлялись официантки с тележками с подносами — тоже адептки, семи- и восьмикурсницы, в соответствующей форме. Даари уже знала, что работа официанткой на Желтой дуэли неплохо оплачивалась, а кроме того, не считалась среди адепткой постыдной: на каждую дуэль набирали всего четыре официантки, и ими часто становились те, кто либо ждал своей очереди участвовать, либо еще не решил, подавать заявку или нет, и хотел присмотреться.

Принц-генерал Лаор сидел на месте почетного гостя, на большом мягком кресле, немного напоминающим трон, с бокалом игристого вина в руке и благосклонно взирал на это все.

Госпожа Ламаррана вышла на судейский балкончик и объявила:

— Дуэлянтки приглашаются! Вызывающая — барышня Тия из клана Метельной Розы! Такие глаза, как у нее — сами по себе смертельное оружие, ведь в них сияет не только красота, но и острый ум. Отвечающая — барышня Алия из клана Дождевой Сливы. Честь и надежда своего клана, она славится легендарной ловкостью рук, позволяющей плести самые сложные чары!

“М-да, вот еще чему придется учиться, если буду судить Желтые дуэли, — отметила Даари. — Как петь дифирамбы участницам!”

Соперницы появились в разных углах дуэльного зала, широко улыбаясь, махая руками и даже посылая всем воздушные поцелуи. На сей раз они были одеты — если это можно так назвать — в более фривольный вариант дуэльной формы. У беловолосой Тии эта фривольность выражалась в широких дырах с рваными краями на ее одежде; зеленоволосая Алия же и вовсе предпочла надеть почти несуществующий костюм, ажурно сплетенную из разноцветных нитей. Этот наряд не скрывал отсутствия белья: крепкая грудь Алии в поддержке не нуждалась — она была ненамного фигуристее почти плоской Гешвири. О Тии этого сказать было нельзя: конечно, ее формы не дотягивали, например, до размеров барышни Саннин Жонтар, которую Даари все время вспоминала, но все-таки тремя ниточками там было не обойтись. Даари и сама бы не обошлась. Потому, видимо, и стратегически размещенные дыры.

— Время — два звонка! — объявила госпожа Ламаррана.

И тут произошло странное.

— Эй, красотка! — развязно крикнула Алия, поставив руку на крутое бедро. — Ты что, думаешь задавить меня своей роскошной попой?

— Моими роскошными чарами! — ответила Тия, картинно встряхивая волосами.

— Чар я твоих пока не видела, а вот твой персик так и хочется разломить, чтобы ты стонала на всю Академию!

— Разве что от смеха! Мой персик не по твоей вазе без черенка!

Даари сперва не поняла, о чем она, а потом дошло: все-таки практика письменной речи хорошо подтянула ее по классической эротической литературе со всеми ее эпитетами. “Нефритовый жезл” — это понятно, его часто поминают, но есть ведь еще яшмовая ваза, и пурпурная пещера, да и тот же “персик” не обязательно означает пятую точку, наоборот, это уже более современный перенос смысла. Изначально “персик” — метафора для женских гениталий… В принципе, почти любой цветок — метафора для женских гениталий, и в этом свете как-то по-другому начинаешь смотреть на названия кланов!

Хотя чего там “по-другому”? Скорее всего, потому цветочные тотемы и выбирали, недаром изначально растительные имена были у мужских кланов. Предки были люди прямолинейные и бесстыдные, отлично знали, чего хотели!

— А вот это на черенок сгодится? — Алия подняла согнутую в локте руку и ударила другой рукой по бицепсу. — Насажу и проверну, еще и благодарить будешь!