Кровь везде: на зубах, на губах, на подбородке ребенка, она течет из раны под ключицей. Плоть вокруг раны у мальчишки теперь нормального розового цвета. Лицо тоже как у обычного ребенка.

Снова раздается звук лязгающих в воздухе зубов, и Томас снова бьет голову паршивца о край кровати.

Глаза мальчика закатываются глубоко наверх. Обмякшее маленькое тельце безжизненно валится на Томаса.

Томас кричит, его крик отдается эхом от стен каюты.

Тельце такое маленькое. Такое легкое.

Томаса несколько раз стошнило, пока он пытался подняться с пола. Стены каюты качаются в глазах, как будто судно попало в сильный шторм, а может быть, это действительно так. Томас уже вообще не понимает, что происходит и как с этим быть. Комната вокруг него пляшет все быстрее, унося его в темноту.

Бутылки на полках магазина беспошлинной торговли слегка позвякивают, когда Альбин проходит к кассе. Здесь все утопает в ярком свете. Сверкают флаконы духов, бутылки с алкоголем, целлофановые обертки блоков сигарет и огромных шоколадок «Тоблерон». В корзине у Альбина лежит банка лакричных конфет и человечек, наполненный драже «Эмендемс». Мама с папой дали ему двести крон, чтобы он мог что-нибудь купить на пароме, но когда вокруг такой большой выбор, глаза просто разбегаются.

Альбин встает в очередь; на него из парфюмерного отдела пристально смотрит женщина с красными губами и прямыми волосами, выкрашенными в розовый цвет. Он начинает нервничать, размышляя, видела ли продавщица, что они вместе с Лу, он ведь помнит, что девчонка здесь кое-что стащила.

Но ничего особенного не происходит. Когда Альбин выходит из магазина, Лу уже ждет его у выхода и нетерпеливо жует резинку.

– Быстро ты обернулся.

Она разворачивается и идет, не дождавшись, пока мальчик с ней поравняется.

Альбин следует за сестрой. Смотрит на скучающего администратора за стойкой информации. Они идут по лестнице и снова выходят к ресторану «Буфет „Харизма"». Идут в кормовую часть судна мимо ресторана, кафе и бара под названием «МакХаризма», где пьет пиво компания молодых людей в куртках. Проходят мимо игровых автоматов, где видят, как несколько маленьких детишек нажимают на кнопки, не понимая, как работает автомат. За окнами теперь абсолютно темно, и Альбин видит в них только отражение Лу.

– Аббе, иди сюда, – зовет Лу.

Она останавливается у маленького стенда с глянцевыми фотографиями. Подойдя ближе, Альбин узнает фотографа, эта женщина снимала их, когда они проходили на борт.

– Это просто образцы, – говорит она на ярко выраженном вэрмландском диалекте, когда их взгляды встречаются. – Сегодняшние фотографии можно посмотреть здесь, сорок девять крон за штуку, готовность через час.

Женщина протягивает планшет. Лу выхватывает его и начинает быстро листать фотографии, интенсивно жуя резинку. Иногда она на секунду задерживается и комментирует некоторые детали:

– Да, красиво, когда волосы густые… Как же мне нравятся джинсы, натянутые до подмышек… О, мой любимый цвет в одежде… А его родители, должно быть, брат с сестрой…

У Альбина голова идет кругом от множества незнакомых лиц на экране.

Он ищет что-то интересное, чтобы тоже прокомментировать, но Лу его все время опережает.

– Смотри, вот мы.

Снимок внезапно выныривает из множества других, и в первую секунду мальчику кажется, что это тоже незнакомцы. Все такие светловолосые. Кроме него! Он только что увидел камеру и пытается улыбнуться, но улыбка не получается и напоминает странную гримасу. Его белые кроссовки грязные. Джинсы вытянуты на коленках. Он представляет, что Лу сказала бы, если бы он был посторонним.

– А я сама выгляжу как умственно отсталый лунатик, – смеется Лу.

Она моргнула в момент съемки и получилась с закрытыми глазами, но все равно она очень красивая. Линда положила ей руку на плечо и успела улыбнуться. Папа не совсем четко получился, но тоже улыбается. Можно подумать, что это они с Линдой муж и жена. Мама сидит в коляске и неуверенно смотрит в камеру. Альбин знает, что она терпеть не может фотографироваться. Мама всегда выглядит странно и неестественно, как только кто-нибудь достает телефон. Всегда просит не снимать ее или отворачивается в нужный момент. Альбину ни разу не удалось сделать хорошую фотографию мамы. Ему хотелось бы, чтобы она получилась хорошо на этой фотографии, тогда он бы купил ее и показал ей.

Мальчик снова смотрит на папу на фотографии. Думает, как этот папа с самоуверенной улыбкой может быть одним и тем же человеком, что и папа сегодня ночью.

Мне, наверное, следовало бы поступить, как мама. Тогда бы все, несомненно, обрадовались.

– Какая чудесная семья, – говорит фотограф.

– Да, со стороны так может показаться, – отвечает Лу, уводя Альбина от стойки.

Они проходят мимо темного зала с надписью «Казино». У игорного стола стоит девушка в атласном жилете зеленого цвета. Несколько человек, скрючившись, сидят на высоких стульях перед мигающими игровыми автоматами, дергают рычаги и нажимают на кнопки. Они с Лу идут до конца галереи. В клубе громко звучит танцевальная музыка. Хвост на голове Лу качается в разные стороны при каждом шаге и щекочет ей лопатки. Альбину хочется его потрогать, почувствовать волосы между пальцев.

Они заходят в бар с большим танцполом. Над барной стойкой витиеватыми буквами написано: «Харизма Старлайт». На потолке множество белых лампочек расположены в форме созвездий. На танцполе всеми цветами радуги мигает светомузыка, рисуя замысловатые узоры на паркете и красном занавесе сцены. Пожилая пара на танцполе делает мелкие шажки то в одну, то в другую сторону совершенно не в такт музыке, словно они пребывают в своем собственном мире. Мужчина и женщина выглядят влюбленными. Перед ними прыгает босоногая девица с экзальтированной улыбкой и время от времени хлопает в ладоши.

– Вот и я всегда хочу быть такой же веселой и жизнерадостной, – комментирует Лу с серьезным видом. – Человеку всегда весело ровно настолько, насколько он сам себя может развлечь.

Они проходят между столиками и барной стойкой. Лу протягивает руку к оставленной кем-то полупустой бутылке пива. Светловолосый бармен с осуждением качает головой. Он не сердится, а ухмыляется, но Альбину хочется поскорее уйти.

– Какая жалость, что он решил брать пример со светофора. – Лу кивает в сторону лысого мужчины в паре метров от них.

На нем красная рубашка, заправленная в зеленые джинсы. Живот торчит над ремнем и смотрит вверх вопреки законам гравитации. Он действительно похож на светофор. Альбин смеется.

Босоногая девица описывает круги вокруг пожилой пары. Танцующие останавливаются и смотрят на нее с недоумением. На краю танцпола появляются накачанные парни в облегающих футболках. Один из них косится в сторону Лу и Альбина, потягивая пиво из горлышка бутылки. «Интересно, – думает Альбин, – со стороны кажется, что мы пара?»

Он становится чуть ближе к Лу:

– У тебя правда есть подруга, у которой мама работает на пароме?

– Да, – отвечает Лу, – и она рассказывала ужасные вещи. У уборщиков самая отвратительная работа в мире. Подумай сам. Но они получают бонус в пятьсот крон каждый раз, когда им приходится отмывать блевотину. А блюют здесь очень многие. Особенно в каютах. Получается, что на блюющих можно разбогатеть.

Альбин смотрит вокруг. Все выглядит очень чистым. Танцпол окружает бортик из дымчатого стекла с латунным поручнем. Столы и барная стойка натерты до блеска. Пятен на темно-красном ковровом покрытии тоже не заметно, но в баре довольно темно.

– Лучше всего, когда блюют в унитаз. Тогда блевотину можно просто смыть. Пятьсот крон только за это.

Лу постукивает пальцами по столу. Альбин пытается представить себе работу, на которой каждый день приходится иметь дело с рвотными массами.