И очередная тэхёнова мечта, неозвученная, неоформившаяся, только проклюнувшаяся когда-то в голове робким «а может, мы когда-нибудь по-настоящему?» буквально несколько месяцев назад почти исполнилась.

Чонгук ведь сам её ему когда-то подарил. Сам разделил её с ним напополам. Сам невзначай воплотил в реальность.

Дело, конечно, не в печати в паспорте. И вообще не в чём-то физическом. Они уже всеми физическими способами друг друга заклеймили. Полгода назад Чонгук своим предложением. И следом через месяц Тэхён, притащивший с горящими глазами эскизы парных татуировок.

— Ты сам придумал? — смотрит восхищенно.

— Ну конечно, нравится?

— Очень, это судоку?

— Угу.

— А почему везде цифра двадцать?

— Это ноль и два, не догадываешься почему?

— Зеро, комплит Зеро?

— Да, ты ставил комплит зеро тогда, а он по касательной в двойке сыграл.

И говорящая всё и сразу «MY FREEDOM», разделённая на два квадратика, чтобы можно было соединить татуировки.

— Готов это под кожу?

— Я боль не люблю капец как, придётся тебе меня успокаивать, но, конечно, готов, в конце концов, одну же я вытерпел когда-то.

— А где бить будем? На рёбрах?

— Может на руках лучше, чтоб совмещать можно было?

— Хорошо, — и скрепили всё поцелуем.

А Юнги, когда лицезрел темную вязь у друзей на предплечьях, рассмеялся и заявил, что иногда его от них тошнит. Хотя эскиз похвалил.

Но что-то в глазах его плескалось, что доказывало, что не очень то ему и смешно. Как-то задумался и, может, даже загрузился слегка.

Поэтому Тэхёну не нужно было ничего ни себе, ни другим доказывать. Чонгук и так его. И свадьба ничего не изменит, просто станет ещё одним трепетным моментом между ними. Он с момента их первой встречи на самом то деле навсегда его. Тэхён это давно почувствовал. Там если врозь, то только влачить глупое безэмоциональное существование, вспоминая о том, что так было. И то исключительно для того, чтобы встретиться лет через десять и охуеть от того, что всё упущено и время потеряно.

Тэхён даже не думал, что в его жизни однажды может быть так. Ему двадцать семь лет, он не думает о том, где и как заработать денег, какая работа принесёт больше мобильности, как платить за аренду квартиры. Ни о чем не думает. Делает, что захочется. И это благодаря тому, что спящий кверху задницей человек напротив большую часть сознательной жизни проработал и обеспечил им в будущем этот комфорт.

Он так сильно переживал из-за ситуации с казино, смог решить даже её, лишь бы ему, Тэхёну, жилось проще и приятнее. Но Тэхён отказался от игорного бизнеса. Во-первых, глупо тратить время на работу по найму, когда можно не тратить. Во-вторых, не мог он себя пересилить и даже играть ходить отказывался. Что-то было в этих заведениях ностальгичное до ужаса.

Год они вообще не работали. Засыпали и просыпались вместе, проводя друг с другом восемь дней в неделю и двадцать пять часов в сутки. И всех всё устраивало. А потом начал приближаться день свадьбы, началась нервотрёпка, Чонгук последнее время какой-то обидчивый, а три месяца назад Тэхён ещё и решился наконец, и открыл клуб по спортивному покеру, изъебав и себя, и Чонгука, и Юнги с Чимином психами, потому что получать все эти лицензии — это безумная нервотрёпка.

Чимин, к слову, поддался на уговоры и переехал не так давно в «Большое яблоко». Снял квартиру недалеко от их ЖК и уже как три месяца работает директором в покерном клубе Тэхёна.

Тэ помнит прекрасно, какая у них была интересная и динамичная работа. Но помнит и о том, насколько она, сука, была нервная. Чимина оттуда нужно было вытаскивать. Его бы там сломали однажды точно. У него не было тэхёнового стержня из сарказма и похуизма внутри.

Нервы, нервы, нервы. Вспыльчивый Тэхён. И даже наличие всегда готового выслушать и остудить Чимина, понимающего от и до соулмейта Юнги и лучшего в мире парня, не помогло… и случилось. Тэхён всех заебал трепать нервы и даже невзначай обижать иногда. Особенно Чонгука.

Большую часть времени, что они были вместе, Чонгук вёл себя как маленький и устраивал сцены по мелочам. Тэхён обычно был спокойным. Выслушивал свою маленькую истеричку, разговаривал, позволял попсиховать, а потом неизменно мудро и правильно выводил из конфликта. Сам не понимая, как он научился вести себя так. А сейчас Тэхён подустал и сам не заметил, как стал злиться на всё и вся.

И случилось. Поругались за два года впервые сильно. Настолько, что не разговаривают уже три дня. А все потому, что Чонгук в последнее время чересчур ранимый, и это объяснимо, он тоже из-за свадьбы волнуется, плюс большая часть подготовки на нём. Но он очень легко обижается. А Тэ очень легко заводится.

И вот результат. Лежит, спит обиженный, даже не стал его дожидаться. Развалился так, чтобы Тэ поленился его двигать и на диван пошёл.

Понять можно. Наговорил он ему ерунды, конечно. Причём абсолютно из ниоткуда взятой. Вроде фразы: «Ты меня с бывшим своим сравниваешь?», за что Чимин, когда узнал, что он это ляпнул, такого подзатыльника отвесил, что мозги зазвенели. С Юнги Тэ по этому поводу вообще говорить не стал, ну его, отпиздит ещё за такое.

Тэ и сам понимает. Очень накосячил. Никогда даже мыслей таких не было. Ну срывается у психов хуйня с языка, когда посильнее задеть пытаются, это же не значит, что у них и правда в голове это хранится всё время.

А Чонгук обиделся сильно очень. И Тэхён стоит, смотрит на светлую кожу на темном белье и материт себя на чём свет стоит. И как извиняться главное непонятно, нужно ведь так, чтоб осадка не осталось. Тэ за три дня так и не придумал, как это лучше сделать.

«Так, сначала нужно сделать ему хорошо, а потом подобреет и прощение вымаливать буду».

Тэхён скидывает толстовку на пол, стягивает спортивки с бельём вместе и аккуратно опускается на кровать ему в ноги. Тянет вниз его боксеры, тот начинает сонно шевелиться. Тэхён достаёт смазку, которой они забили прикроватные тумбочки после пары случаев, когда приходилось в магазин бежать в не самом для бега удобном положении.

Выдавливает на пальцы, недолго греет её в ладонях, чтобы не напугать холодом спросонья, нежно целует ямочки на пояснице, поднимется поцелуями по позвоночнику, тот что-то нежно скулит во сне. У Тэ буквально глаза щиплет от этой безумной нежности, затопившей пространство вокруг.

Тэхён аккуратно, нарочито нежно прижимается подушечками пальцев к проходу, обильно смазывает и начинает ласкать пальцами твёрдое колечко мышц. Сам при этом склонился над его спиной, влажно выцеловывает выступающие позвонки, ласкает языком и губами, кожа откликается мгновенно, как и всегда в общем-то, на его прикосновения.

Тэхён ведёт носом по линии рёбер и, аккуратно надавливая, проникает пальцем внутрь. Туговато, но это естественно, три дня не было секса совсем.

Чонгук ворошится во сне, задницей инстинктивно назад подаётся, постанывая, Тэхён закусывает высохшие моментально губы, это слишком сладко выглядит. Тэ добавляется второй палец, чувствуя, как горячая плоть быстро поддаётся растяжке, проникает поглубже, нащупывает узелок простаты, массирует пальцем и Чонгук, вздрогнув всем телом от прошившей мышцы волны удовольствия, просыпается от собственного стона, сонно приоткрыв глаза, ошарашенно смотрит назад.

— Какого?

— Такого, — Тэхён без предисловий придвигается ближе и, не дав Чонгуку рыпнуться, наваливается сверху, приставляет головку ко входу. Берёт его, начинающего вяло вырываться, за шею, оставляет полупоцелуи-полуукусы, на плечах, Чонгука инстинктивно выгибает, тот глушит рвущийся из груди стон, утыкаясь лицом в подушку.

— Ну же, детка, ну чего ты. Отзываешься весь ведь.

И входит специально медленно, оттягивая момент, когда наполнит его полностью. Тэ просовывает руку, ему под живот и толкается, чтобы прочувствовать насколько он в нём глубоко. Тэхён прекрасно знает, что ему не больно, Чонгук хоть и выпендривается, пытается отбиваться, но тело всё равно расслабленное, прижимается сам крепче.