— Бля, крути уже, долго вы тупить собираетесь? — подаёт голос мужчина в синем пиджаке.

Начинается игра.

Спустя два спина, синий пиджак удаляется, покрывая матом всё казино и педали, на которые они якобы жмут, чтобы шарик прыгал по барабану не туда, куда нужно.

Чонгук легко играет цветом по полю, заставляя то один, то другой сектор.

Дилер на рулетке ощутимо расслабился: игра лёгкая, можно дать мозгам отдохнуть.

Закручивается спин. Чонгук расставляет фишки на поле, закрывая сектор серии «Орфолайнс».

— Соседи 1, 6, 9, 17 по 100, — две тысячные фишки ударяются о бортик.

Следом летят ещё две зелёные фишки номиналом в 100 долларов.

— Это на 33 и 25 в поле по номерам.

Дилер, ожидаемо, теряется. Выставляет соседей на рейстрек и вопросительно смотрит на Тэ, забыв, куда нужно было поставить сотни.

— 25, 33 по номерам, Хо, — подсказывает Тэхён.

— Меняйте дилера, — спокойный, но явно не терпящий возражений, голос.

— Нужно немного подождать, через десять… — договорить ему не дают.

— Я хочу другого дилера сейчас.

Тэхён встречается глазами с корейцем напротив и мысленно посылает его к чертям. Внутри закипает раздражение.

— Секунду, я позову пит-босса.

Тэ, повернувшись в сторону небольшого островка с компьютером и массивной тумбой посреди зала, издаёт пронзительный низкочастотный звук, похожий на тот, который мы воспроизводим, чтобы подозвать к себе собаку. Иронично, но именно такой звук является позывным среди работников казино во всём мире.

К рулетке подходит высокий, широкоплечий, потрясающе красивый мужчина азиатской внешности. Чёрный приталенный костюм, серебристый галстук. «Джин» — на серебряном бейджике слева на груди.

— Здравствуйте, чем я могу вам помочь?

— Поменяйте мне дилера.

— Хорошо, через пять минут уже будет смена.

— Не нужно никакую смену.

— Не совсем Вас понимаю, — неловко улыбается пит-босс.

— Поставьте этого, — кивает в сторону Тэхёна.

Тэхён мысленно закатывает глаза.

Джин замялся.

— Не думаю, что это возможно, — снисходительная улыбка.

— Что именно в моих словах показалось тебе невозможным? Я за три дня занёс сюда миллионов десять, не меньше. И я, заметь, не так много прошу. Ставь мне этого дилером в ВИП-зал. Инспектор не нужен, сам поинспекторит. Давай, доставай свой телефончик и договаривайся с менеджером, не раздражай меня.

Лениво, но, не давая и слова вставить, молвит Чон, даже не удостоив пит-босса взглядом.

— Секунду, — Джин отходит в сторону и пару минут говорит по телефону.

Возвращается с максимально виноватым выражением лица, одними губами шепчет Тэхёну «прости» и приглашает наглого корейца в ВИП-зал.

Тэхён опешил от наглости и от того, что кому-то снова собрались потакать, но виду не подал. В конце концов, он только рад снова фишки в руках подержать. Проследил за тем, чтобы инспектор с другого неиграющего стола подошёл поинспектировать, пока не пришлют замену, и торопливо направился в другой зал.

— Крути, принцесса, — усмехается кореец и подкуривает сигарету.

Тэхён невозмутимо приступает к работе. Он ловко орудует фишками. Не ведётся на провокации. Не теряется, когда Чон закидывает устными ставками, вовремя говорит, что нужно добавить ещё фишек, или спрашивает, куда поставить сдачу.

Чонгук ставит себе задачей подловить красавчика хотя бы на малейшем проколе. Поймав волну азарта совсем не от игры на рулетке, а от странного соревнования с Тэхёном, которое выдумал сам, он продолжает засыпать его ставками, в которых постепенно пропадает логика. Чон заставляет чуть ли не половину поля и в большинстве случаев либо проигрывает, либо уходит в ноль, получая незначительный выигрыш.

У Тэхёна длинные и очень красивые пальцы. Пару раз Чонгук залипает на них, забыв, что проигрывает свои же деньги. Движения плавные и отточенные, словно он десятками лет учился этому мастерству, хотя на вид ему максимум лет двадцать.

Завораживает.

Чонгук пытается подловить его, заставить сделать ошибку, сбиться, рассыпать стэк — что угодно.

«Давай, проколись хоть в чём-нибудь».

Но молодой инспектор спокойно принимает все ставки, парирует любую провокацию и не реагирует на друзей Чонгука, шумно переговаривающихся о чём-то и периодически оглушительно ржущих на всё небольшое помещение ВИП-зала.

Неподалёку Джин следит за напряжённой игрой за столом и поражается тому, что молодой кореец сливается раз за разом и продолжает ставить какие-то совершенно дурацкие, заведомо неиграбельные ставки.

— Ты что, робот, блять? — не выдерживает Чонгук.

— Нет, сэр, — спокойная улыбка в ответ.

— Чонгук, завязывай, он тебя раз за разом въёбывает, я не пойду больше деньги менять, — Юнги ударяет Чона по плечу.

Чонгук совершенно не обращает на него внимания.

— Давно здесь работаешь?

— Полтора года.

— Где учился?

— В Макао.

— Сам из Кореи?

— Да.

— Где твой парень? — спрашивает по-корейски.

Тэхён вскидывает на него взгляд из-под ресниц и всего на секунду заминается.

— Извините, но я не могу здесь отвечать на вопросы личного характера, — по-английски.

— Ответь не здесь, куда за тобой заехать?

— Извините, меня это не интересует.

— Да ладно, я же вижу, что ты гей.

— Прошу прощения, у меня это на лбу написано, или как Вы это поняли? — раздражённо, понижая голос, спрашивает Тэ теперь уже тоже на корейском, чувствуя затылком неодобрительный взгляд Джина. Тот не любит, когда дилеры разговаривают с гостями на родных языках, это усложняет работу службе безопасности.

— Прощаю, — наглый взгляд в глаза.

Он только что впервые нарушил правила этикета. Не то чтобы нельзя было разговаривать периодически с гостями за столом на отвлечённые темы, но вступать в прямую полемику, касающуюся провокационных вопросов, точно было плохой затеей.

— Слишком уж ты красивый для натурала, и, — указывает пальцем на свой глаз, — подводка, так ведь?

— С каких пор тот факт, что человек использует косметику, указывает на его принадлежность к сексуальными меньшинствам? — совсем тихо говорит Тэхён, бросив красноречивый взгляд, ясно дающий понять, что разговаривать с умственно отсталыми он дальше не планирует.

— Ставки, пожалуйста, — добавляет, запуская спин.

Чонгук стреляет в него взглядом.

— А ты милее, когда молчишь и прячешь глазки. Но эта твоя строгость заводит. «Вуазан» по 150, — кидает фишку в тысячу долларов, не рассчитав силу, она ударяется о бортик в сантиметре от пальцев Тэ и отскакивает, сбивая выставленные цветом ставки на поле.

Тэхён даже бровью не повёл, быстро поправляя ставки.

— Нужно добавить 350.

Следом летит ярко оранжевая фишка номиналом в пять тысяч.

Тэхён объявляет об окончании приёма ставок, разменивает крупную фишку и уже было собирается отдать сдачу.

— Сдачу себе на чай оставь, — выпускает дым от очередной сигареты Чонгук и поднимается из-за стола.

— Четыре тыс…

— Давай быстрее, чё там, я проебал?

Тэхён смотрит в барабан и ставит долли в совершенно пустую клетку с цифрой 23.

— Устные ставки не играют…

Чонгук уже скрылся за дверью ВИП-зала.

Ему всё-таки удалось его обескуражить.

Тэхён поднимает шокированный взгляд на застывшего в немом удивлении Джина.

Кажется, это самая большая сумма, которую оставляли на чай за всё время существования этого казино.

♦️

— Да я тебе серьёзно говорю, просто пять штук почти оставил. Но мудак он, конечно, редкостный.

— Ну благодаря этому мудаку ты за полчаса чая больше заработал, чем мы с Джен, вместе взятые, за месяц, — Чимин усмехается, и его глаза-полумесяцы от этого становятся похожи на щёлочки.

— Дааа, это охереть можно, — тянет Джен с сильным русским акцентом.

Джен — самая первая подруга Тэхёна в Малибу. Невысокая русская девушка лет двадцати семи. У неё какое-то сложное и длинное русское имя (Евгения), которое достаточно сложно выговорить. В казино её все называют просто «Джен». Она приехала сюда намного раньше Тэ. Только в этом казино она проработала уже три года, а до этого успела поработать на лайнерах и где-то в казино в России. Заработав колоссальный для своих лет опыт.