— Не было уверенности в том, что убийства связаны конкретно с университетом, не было понимания, кого именно мы должны предостерегать, помимо этого мы всё ещё копали в сторону детского дома…

— Это твоя оплошность, Чонгук. И моя тоже. Следовало подумать об этом раньше и перестраховаться. Раньше бы дали объявление в прессу.

— Да, согласен.

— В любом случае, прошлое не переиграешь, предугадать это всё и правда было сложно. Для тебя не будет новостью тот факт, что я считаю тебя либо конечной, либо промежуточной целью убийцы неизвестно по каким причинам?

— Да, я понимаю, он упоминал меня, этого стоит ожидать, как итог, я думаю. Было бы странно думать, что он то послание вырезал на теле просто по приколу.

— Мы не можем предугадывать его действия, можем лишь предостерегать возможных жертв. Ты передал всю информацию для оповещения в отдел коммуникации?

— Да, там всё о возможных способах убийства, мы указали, что опасными являются вода и электричество, так как не знаем, какой именно бог кроется под цифрой шесть. Это либо Зевс и электричество, либо Посейдон и вода. В этом случае боги более чем с определенными стихиями и способы убийств, скорее всего, будут обусловлены чем-то связанным с водой или электричеством. Помимо информации мы добавили распоряжение от имени отделения о том, что необходимо немедленно сообщить нам о себе, если получившие сообщения во время учёбы в университете были свидетелями насилия, либо если в последнее время вызывали домой электрика или сантехника. Я думаю, мы сделали всё, что могли, Намджун.

— Отлично. Переходим ко второй части плана. Бери одного из отдела, табельное оружие на случай если тот, кого выберешь, окажется как-то связан с убийцей и выбирай пункт назначения. Это не ловля на живца, ты же понимаешь? Не нужно храбриться и лезть на рожон, если что-то пойдёт не так. Полагайся на оперативную группу. Они нам для этого и нужны и этому же прекрасно обучены. Ты следователь, а не солдат, не боевая единица и не член силового подразделения. В первую очередь ты человек и уже потом — полицейский. В твои обязанности не входит бегать с автоматом на перевес. Но входит — беречь свою жизнь и отвечать за неё, потому что твоя жизнь, как человека ответственного за следствие, в данном случае — это гарант справедливости. Я понятно объясняю? Я сомневаюсь, что во время этой поездки что-то вообще может произойти. Но, пожалуйста, будь осторожен. Мне нужно объяснить тебе ещё раз для чего мы это делаем? И ещё, — Намджун замолкает на мгновение, — Кима возьмёшь?

— Я… я понял тебя. Не лезть на рожон. Мне по правде кажется, что мне будет и не к кому там лезть. Но, — Чонгук прерывает собирающегося возмутиться Намджуна, — естественно я понимаю, зачем это всё. Мы слишком много времени сидели сложа руки. И по поводу напарника, да, я возьму Тэхёна.

— Настолько доверяешь ему?

— Парадоксально, но только ему я и доверяю, наверное… Ещё Юнги и тебе, но, я думаю, ты понял, почему в этот раз именно он, не заставляй меня озвучивать. Знаешь же, куда я поеду?

— Знаю и понимаю тебя прекрасно. Разберись с этим как можно быстрее и будь осторожен. По поводу оперативной группы не переживай, они будут неподалёку в фургоне. На свою машину прикрепи маячок и всегда держи в зоне досягаемости рацию, чтобы в случае чего подать им сигнал.

— Понял.

***

Раскалённый утренним солнцем Сеул постепенно тает вдали. Чёрный чонгуков краун летит по автостраде. Сам следователь почти нежно обнимает руками руль любимого японца и сосредоточенно смотрит перед собой. В салоне играет приятная музыка без слов, Тэхён знает этого композитора, это Yiruma. Интересный выбор. Он легонько постукивает пальцем в такт по чонгуковой коленке, разглядывая его профиль. Этот засранец не дал ему толком поспать сегодня. Разбудил ни свет, ни заря, тащит куда-то, вещи заставил с собой взять. И ни слова ведь не говорит. Ни о месте назначения, ни о чём.

— Чонгука, так почему мы не идём на работу? — давит зевок Ким, в очередной раз предпринимая попытку разговорить следователя. Предыдущие не увенчались успехом и обрубались его мягким, но не терпящим возражения: «Поспи ещё».

— Выспался?

— Я не спал, а пялился на тебя весь этот час. Ты настолько сосредоточен на дороге, раз даже не заметил, или это потому, что ты в облаках наоборот где-то витаешь?

— Скорее второе. Хочешь холодный американо или, может, взять тебе какой-нибудь коктейль или чай?

— Ты продолжаешь предлагать мне кофе, как один из вариантов, хоть и знаешь прекрасно, что я его не пью от слова «совсем». В чём смысл?

— Я помню о твоих вкусах, даже и не думал забывать. Ничего такого. Просто продолжаю надеяться когда-нибудь таки склонить тебя на тёмную сторону, — хмыкает следователь и отвлекается от дороги, чтобы хотя бы взглянуть на сонного и растрепанного подчинённого.

На часах почти девять утра, они едут уже час, и за бортом машины такое пекло, даже не скажешь, что ещё только утро. Кондиционер выкручен больше чем на половину. Тэхён заспанный ужасно. Чонгук поднял его не слишком-то рано, в полвосьмого, но тот слишком поздно лёг из-за того, что весь вечер подкрашивал себе корни волос, и предсказуемо не выспался совершенно.

— Так что? Будешь что-то пить?

— Зеленый чай со льдом.

— Хорошо, — Чонгук на ощупь находит чужое лицо свободной рукой и легонько гладит большим пальцем по его щеке.

И поражается тому, как всё-таки приятно делать вот такие милые мелочи изо дня в день всё более привычными. Ещё с неделю назад он бы не позволил себе просто так вот сидеть и гладить тэхёнову щеку, потому что они вроде как взрослые люди, им давно не восемнадцать, чтобы разводить такие нежности и сантименты. Но Тэхён, справедливости ради стоит отметить, всегда был тактильным и спокойно относился ко всему. Казалось порой — сядь перед ним, собери его щеки в ладошки и начни улюлюкать, и его это ни капли не смутит. Вот и сейчас он прикрывает глаза, прильнув к ладони, словно котёнок, жадный до ласки. А у Чонгука внутри всё от нежности трепыхается. Да что ж это такое?

К тому моменту, как они доезжают до первого попавшегося пит-стопа, Ким успевает ещё немного, расслабившись от нежных касаний, подремать и возмущённо поднимает стекло со своей стороны, почувствовав прикосновение холодного стаканчика к щеке, которым Чонгук его будит.

— Хватит спать, спящая принцесса, мы уже скоро приедем, — усмехается следователь, усаживающийся на водительское сидение и отпивающий кофе из своего стаканчика.

— Так ты расскажешь, куда мы едем или нет? Мне не по себе. Решил вывезти в лес и избавиться от меня?

— Придурошный, нет конечно.

— Тогда давай, моя волшебная пилюля, рассказывай.

— Волшебная пилюля? Для чего это я пилюля?

— Ну как, во-первых, не «для», а «от». А во-вторых, от импотенции, конечно.

— Как пизданёшь вот, хоть стой, хоть падай.

— Давай, не переводи тему.

— Если кратко, мы едем за город. Навестить моих родителей.

— Эй! Хоть бы раньше сказал, я не готов! Как ты мог? Для меня это, может быть, серьёзный шаг. Где тогда моё кольцо, Чон?

— Не кричи, ну, — недовольно хмурится Чонгук, выруливая с парковки пит-стопа и выезжая обратно на автостраду, но давит улыбку, всё-таки эти шутки про серьёзность отношений не могут не заставлять улыбаться. Хочется чтобы всё было вот так вот просто. Просто взять кольцо, раз он хочет, и всё закрепить, вот так легко спустя всего пару месяцев знакомства.

— Тащишь меня к родителям, а мне и слова ни сказал, я бы хоть оделся поприличнее…

— На самом деле, это часть намджунова плана. У нас уже пять жертв, а убийца по-прежнему ни разу не оступился. Намджун предполагает, что по итогу одной из жертв могу стать я. Я тоже так думаю в принципе, не зря же был весь этот карнавал с посланием тем.

— И мы едем прятаться? — не то чтобы Тэхён не знал о том, какая опасность грозит Чонгуку. Он просто предпочитал не думать об этом лишний раз. Хочется, чтобы всё было вот так вот просто. Чтобы просто взять и сорваться за город среди недели навестить родителей. Вот так вот легко, чтобы не было никаких планов и угроз.