Гермиона, не оценив юмор возлюбленного, едва заметно морщилась и недовольно вздыхала, зато друг нашел благодарного слушателя в лице Лаванды. Смешливая Браун давилась от хохота вместе с Роном, что слегка возмутило даже меня.

Урок оказался полезным, но будто бы высосал всю энергию, хотя ни у кого из моих одногодок ни на йоту не получилось приблизиться к успешному результату. Нам предстоит учиться еще одиннадцать недель, поэтому каждый четверг Дамблдор будет снимать все необходимые защитные чары в Большом зале на один час. Об этом мне по секрету рассказала Флер, все занятие дежурившая на аппарационной площадке и завязавшая со мной разговор.

— ‘Арри, тебя, похоже, ждут, — щебечет улыбчивая красавица, указывая в сторону хмурой Гермионы и Рона, наблюдающего за нами с нескрываемым любопытством. — Увидимся завтра на Защите.

Распрощавшись с француженкой, я присоединяюсь к друзьям, и мы идем на Трансфигурацию.

— У нее есть кто-нибудь, как думаешь? — Рон легонько толкает меня локтем в бок.

— Откуда мне знать? — хмыкаю я. — Мы с ней практически не общаемся.

— Вы о Флегме? — встревает Гермиона.

— Перестань ты ее так называть, — фыркает Рон. — Она же приятная, милая. Ее бы такое прозвище обидело.

— А меня обижает, что я не слышу от тебя слов «приятная, милая», — вскидывается подруга и уходит вперед, напоследок сердито бросая: — Если у Флер все-таки никого нет, может быть, предложишь ей свою кандидатуру?

— Чего это она? — вспыхивает приятель, удивленно таращась девушке вслед. — Заревновала что ли?

Я пожимаю плечами.

— Как тут не заревнуешь, ты же за ней почти не ухаживаешь, однако на других заглядываешься.

— Честно, Гарри, я уже устал от ее заморочек, — вздыхает Рон. — Так и эдак пытаюсь подступиться, а она ни в какую. Дальше поцелуев ничего не заходит! Сам понимаешь, у нас, парней, есть потребности. Я Гермиону, конечно, обожаю, но невозможно не смотреть на других, когда твоя же девчонка тебе не дает!

От услышанного впору взвыть.

— Боже, Рон! Это не ухаживания, это домогательства! Дело ведь не в сексе, а в чувствах! Ты ни за что не добьешься близости, пока она не будет полностью уверена в тебе. Что ты вообще к ней испытываешь?

— Ну... Меня к ней влечет. Герми умная, добрая, щедрая. Она дорога мне. С ней спокойно.

Я набираю в легкие воздух, чтобы сказать, что этого катастрофически мало, но Рон, опережая меня, добавляет:

— А иногда она бесит! Вот как сейчас. Когда сама не знает, чего хочет, и мне приходится страдать.

Поняв, что лучше совсем не отвечать, я закрываю рот.

*

Отсидев на Трансфигурации и пообедав, мы с огромной неохотой спускаемся в подземелья: впереди сдвоенные Зелья.

После того, как Рон от души похвалил ее милого барсука, полученного из подсвечника, Гермиона смягчилась. Мне стыдно перед ней за друга, но я, пожалуй, не должен лезть в их отношения.

Герми права: все и впрямь кажется безнадежным. Разве что в Роне вспыхнут чувства невиданной силы, и он бросит мир к ее ногам. Но пока вывод напрашивается один: из всех подвигов он готов лишь на сексуальные.

Угрюмо уставившись на доску, я, занятый невеселыми мыслями, вполуха слушаю инструкции Снейпа по приготовлению Рябинового отвара. И практически сразу осознаю собственную ошибку.

— На шестом курсе изучаются зелья с великим множеством ингредиентов, они требуют массы усилий и концентрации внимания, — цедит профессор. — Прошлое занятие доказало, что в одиночку вы демонстрируете поразительные по своей ущербности результаты, даже не успевая завершить работу в срок. Для оптимизации учебного процесса вы разобьетесь на пары, чтобы практиковаться вместе. Я буду внимательно следить и оценивать умения каждого.

Создается небольшой переполох: Рон мгновенно грабастает себе Гермиону, Симус объединяется с Дином, Лаванда — с лучшей подругой Парвати. В мою сторону с виноватым видом идет Невилл.

— Гарри, прости. Я ничего не смыслю в зельях. Особо на меня не рассчитывай, но...

— Ты очень постараешься, знаю, — с улыбкой подбадриваю я его, а у самого внутри нарастает паника.

Малфой, увидев, с кем мне предстоит трудиться, разражается издевательским смехом, толкая дружков, чтобы и они обратили внимание на моего соседа.

Невилл заливается краской и опускает глаза.

— Смотрю, тебе понравилось сводить синяки? — шиплю я слизеринскому гаденышу, который тут же осекается и кривит рот в излюбленной манере. — Можем повторить.

— Тишина, — призывает Снейп. — Приступайте.

Мы отправляемся к шкафам с ингредиентами. Кора рябины, корень асфоделя, аконит, кровь саламандры, жала веретенницы, слизь флоббер-червя... Мерлин, сколько всего! Восемнадцать составляющих! Надеюсь, пояснения в учебнике будут достаточно доступными, иначе нам обоим конец.

Первые сорок минут проходят вроде бы без происшествий: когда Невиллу очень подробно объясняешь, что делать, он чувствует себя увереннее и не совершает ошибок. Почти. Перехватив его руку, едва не метнувшую в котел клыки чизпурфла вместо хребтов рыбы-льва, я заглядываю в книгу.

Нужно ли истолочь эти хребты? Или бросать целыми? От этого зависит консистенция зелья и интенсивность помешиваний!

Не найдя ответа на потертых страницах, я поднимаю глаза на доску и встречаюсь взглядом со Снейпом, который стоит в одном шаге от меня и, как обещал, пристально наблюдает за процессом.

На доске тоже нет такой подробной информации. Зато Снейп все четко растолковал, а я не слушал! И ведь даже спросить ни у кого не могу — он коварно выжидает поблизости, чтобы убедиться в моей невнимательности и снять баллы.

Застыв над котлом с горстью продолговатых шипов в ладони, я не сразу замечаю, что зельевар подходит вплотную. От него пахнет легким древесным ароматом с нотками мускуса — кажется, это сандал. Стоит мне только ощутить опасную близость, как он тихо произносит:

— Бросайте.

Я машинально разжимаю пальцы, и десять твердых кусочков падают вниз. Жидкость тут же меняет цвет, приобретая приятный нежно-розовый оттенок.

Снейп спокойно отходит и начинает прогуливаться среди парт, а окаменевший от страха из-за минувшей угрозы Невилл сиплым голосом спрашивает:

— Гарри, я не ослышался?.. Он подсказал?

— Наверное, не хотел устранять последствия взрыва, — отшучиваюсь я.

Но подобное поведение действительно настолько для него не характерно, что мой мир фактически перевернулся. Снейп? Помог? Мне?

Неужели из-за моего вчерашнего поступка? Я предложил ему свою помощь, а он таким вот образом решил не оставаться в долгу?

Слишком много вопросов без ответов. Удивленный, но в приподнятом настроении, следующие двадцать минут я слежу за готовностью отвара. Невилл смотрит на меня с нескрываемой гордостью.

— Гарри, у нас получилось! Спасибо тебе! Клянусь, это лучший урок Зелий в моей жизни!

Смущенный и сам довольный результатом, я отвечаю взаимностью:

— Без такого напарника у меня бы ничего не вышло. Ты молодец, Невилл!

Занятие заканчивается, и Снейп приступает к оценкам. Сначала проходится по любимчикам — все слизеринцы, кроме Крэбба и Гойла, без особых объяснений получают «Выше ожидаемого». Зато, когда наступает очередь гриффиндорцев, профессор входит в кураж.

— Мистер Финниган и мистер Томас, ваше зелье — мечта пиротехника, иначе не назовешь. Оба заслуживают «Слабо». Мисс Браун и мисс Патил, приготовить испражнения гоблинов не входило в вашу задачу. Мисс Браун — «Слабо», мисс Патил — «Отвратительно». Мистер Лонгботтом, вы стабильно никчемны, но благодаря подмоге Поттера сегодня демонстрировали незначительный прогресс. «Удовлетворительно». Мистер Поттер, «Выше ожидаемого». Мисс Грейнджер, «Выше ожидаемого». Мистер Уизли, «Тролль».

Слизеринцы злорадно хохочут, а пунцовый Рон возмущенно ахает. Подруга жалобно смотрит на него и горестно съеживается. Такую низкую оценку на Зельях обычно не получает никто, разве что закоренелые дегенераты, не способные отличить крапиву от ромашки.