Рон не перестает сокрушаться о том, что МакГонагалл не оказалось утром поблизости и что Малфой еще не в Азкабане, где сейчас и сидит его папочка. Еще он все время твердит, что Снейп — последняя задница. Но излияний Рона для Гермионы как будто бы недостаточно.
Поэтому за ужином я решаю подсесть к ней и утешить, как могу. С другой стороны от подруги Рон вовсю уплетает йоркширский пудинг. Свою еду Гермиона вяло ковыряет вилкой, но есть, видимо, не собирается.
— Гермиона, ты самая красивая, ты знаешь об этом? — задаю я вопрос, услышав который, Рон застывает над тарелкой и заинтересованно поворачивается к нам.
— Гарри, — смущается подруга, а затем хитро улыбается. — Ты и без моей помощи напишешь эссе для Биннса!
— С ума сошла? — смеюсь я. — Это вовсе не лесть! Просто идиот Малфой сегодня заставил меня посмотреть на тебя по-другому, понимаешь? Представить, что ты не родная Гермиона, а незнакомка по соседству. И я увидел эффектную леди, уверенную в себе. Я говорю это совершенно искренне. Хорек должен тебя благодарить за то, что ты вообще удостаиваешь его взглядом.
— Ага, — подключается Рон, озабоченно косясь на нас. Тут я понимаю, что, возможно, увлекся, желая подбодрить подругу. — Твои волосы уже давно не выглядят как на первом курсе. Гарри прав, ты классно смотришься.
Разгоревшиеся было глаза Гермионы на секунду угасают, но вдруг мы слышим за спиной кое-чей ненавистный голос, и ее лицо вновь вспыхивает, но на сей раз не от удовольствия.
— На первом курсе ее волосы смахивали на соломенное гнездо, — ухмыляется Малфой. Удивительно, но, придя без своих верзил, он даже осмеливается склониться над нашим столом и произнести следующее: — Однако теперь они выглядят… прилично.
Онемев от такой наглости, мы с Роном застываем и переглядываемся. Выхватить палочку? Или заехать Малфою по носу кулаком? Гермиона же более дипломатична:
— Чего не скажешь о твоих зализанных патлах. Зачем ты опять пришел? Неужели не боишься запачкаться о нечистую кровь?
— Хотел бы я сейчас пошутить о кровопускании, Грейнджер, — кривится Малфой и елейно продолжает: — Только вот пришел я как раз за тем, чтобы извиниться за мои грязные намеки о чистоте твоей крови. Моему благородному декану они не пришлись по вкусу.
— Пошел вон! — Гермиона вскакивает и приближается вплотную к Малфою. Из-за разницы в росте ее глаза оказываются на уровне его подбородка, и подруга закидывает голову, сердито шипя ему в лицо: — Если ты немедленно не уберешься отсюда, то весь Большой зал увидит, как грязнокровка бьет трусливого хорька!
Выпрямившись по струнке и сделав два шага назад, Малфой с гаденькой усмешкой разворачивается и быстро удаляется к своим сокурсникам.
Шокированный, я залпом выпиваю сок и ошарашенно смотрю на друзей.
— Его что, Снейп послал извиняться?
— Неудивительно, — с отвращением произносит Рон, приобняв Гермиону за плечи. — За такие оскорбления при свидетелях и до исключения недалеко. А гаденыша больше некому защищать, кроме Снейпа. Два сапога пара, гребаные пожиратели!
— У Малфоя рукава рубашки были закатаны, — тихо отвечает Гермиона. — Он пока не пожиратель. А Снейп — уже.
— Но оба — те еще сволочи, — подытоживает Рон.
Со стороны слизеринского стола доносится взрыв хохота: громче всех смеется Малфой. А его прекрасное настроение никогда не было хорошим знаком.
====== Любовь по расписанию ======
Двадцатью минутами позже, сидя в гостиной у камина, я пытаюсь разобраться в предпосылках великого сражения кентавров и вампиров, произошедшего в шестнадцатом веке, но текст в учебнике по Истории магии буквально расплывается перед глазами.
От пламени в камине мне жарко — на лбу проступает испарина, становится тяжело дышать. Я тереблю воротник и пробую сконцентрироваться: эссе само себя не напишет.
Рон и Гермиона расположились чуть поодаль на диване — подруга погружена в чтение фолианта о рунах, а мы с Роном корпим над заданием Биннса. Однако он вывел на пергаменте с десяток строчек, а я никак не сосредоточусь.
В голове творится полнейший сумбур — иллюстрации с бледнолицыми длинноволосыми вампирами в мрачных одеяниях напоминают о Снейпе, и меня почему-то еще сильнее бросает в жар. Однозначно, он гораздо привлекательнее любого создания, нарисованного здесь. И любого человека в школе. Стоп, что?
Да он же сексуален, как дьявол. Чего стоят только эти чувственные губы, эти длинные пальцы, эти обсидиановые глаза. Гарри, ты должен сейчас же пойти к нему и сказать все в лицо.
Я вскакиваю, отбрасываю книгу и сам не замечаю, как оказываюсь у портретного проема. Когда я успел пересечь гостиную? Внезапно, словно из тумана, показывается встревоженное лицо Гермионы, и я испуганно отшатываюсь.
— Гарри, ты куда? Отбой же был, — вот и Рон тут как тут.
— К Снейпу, — странно, что они задают такие глупые вопросы. Куда я вообще могу направляться, как не в подземелья? Да туда давно должны стекаться паломники со всего света, чтобы хоть мельком увидеть самого прекрасного в мире мужчину.
— Зачем? — в один голос выпаливают друзья.
— Как зачем? Я люблю его! — эти дураки продолжают отнимать у меня время, а ведь я уже мог быть на полпути к кабинету зельеварения!
— Ч-чего, бл..? — видимо, Рон мне больше не друг.
— Похоже, Гарри опоили, — Гермиона в ужасе прижимает ладонь ко рту. — Приворотным зельем. Идем, Рон! Срочно!
— О, вы тоже пойдете? — воодушевленно спрашиваю я. Ну вот, наконец-то они пришли в себя. — Но не забудьте, дружба дружбой, а любовь по расписанию, так что я бы хотел потом остаться с ним наедине!
Рон с какими-то ужимками кашляет в свой кулак и сгибается пополам — вероятно, ему стало нехорошо. Не будь мы знакомы шестой год, подумал бы, что он схватился за живот от смеха.
— Ладно, милый, как скажешь, — Гермиона встревоженно оглядывается на стайку четверокурсников, косящуюся на нас, и сердито подталкивает вытирающего слезы Рона к портретному проему. — Идем немедленно. Нельзя тратить время.
Обрадованный предстоящей встречей с возлюбленным, я ускоряю шаг в сторону подземелий, а друзья едва поспевают за мной. Неужели Рон плачет из-за того, что у него нет никаких шансов с этим великолепным мужчиной?
— Не расстраивайся, приятель! — я хлопаю по плечу Рона, торопливо идущего справа, и киваю на Гермиону, шагающую слева: — У тебя ведь есть Герми, а она тоже красивая, умная, талантливая, смелая! Конечно, никто не может сравниться с профессором Снейпом...
Друзья крепко стискивают меня и ведут под руки дальше, вот только почему-то мы минуем вход на лестницу вниз и движемся по направлению к больничному крылу. Я начинаю беспокоиться и возмущенно пытаюсь их остановить.
— Эй, ребята, мы неправильно идем. Ну какой лазарет? Я же вам сказал, мне надо в под-зе-мель-я!
— Гермиона, он сейчас своими криками весь замок на уши поставит! — Рон судорожно старается удержаться на месте, а я ожесточенно сопротивляюсь. Подруга выхватывает палочку из моего кармана и забирает себе.
— Нет! Нет! Я хочу увидеться с профессором Снейпом! Бежим в класс зельеварения! Если я не скажу ему, как обожаю его, то умру сегодня же!
— Ты умрешь сегодня же, если скажешь ему это! — вспотевшая Гермиона прилагает титанические усилия, чтобы помочь Рону увести меня подальше от пункта назначения. Я прихожу в такое неистовство, что берусь во все горло вопить:
— Северус! Северус Снейп!
— Silencio! — испуганно вскрикивает Гермиона, устремив палочку мне в лицо, и я понимаю, что онемел. Шевеля губами, как рыба на суше, но больше не имея возможности звать его, я готов расплакаться от отчаяния.
— Что, если нас услышали? Мерлиновы панталоны! — Рон хватается за голову и ошалело смотрит на Гермиону. — Лети за Помфри, я покараулю Гарри здесь!
Подруга исчезает, и мы с Роном остаемся вдвоем в мрачном коридоре, освещенном факелами.
— Гарри, не переживай, Герми в пути, скоро Снейп сам сюда придет и ты ему все расскажешь, — ох, эти слова как бальзам на душу. Друзья просто решили меня разыграть! А я-то уж разволновался.
