— Сильнее, Гарри. Завтра я хочу чувствовать это, — рьяно требует Снейп.
И я беспрекословно выполняю требование, двигая бедрами быстрее и мощнее, вколачиваясь в его горячий узкий зад все жестче. Северус запрокидывает голову назад и приоткрывает рот, одной рукой вцепляется в изголовье кровати, другой хватается за простынь и сминает ее в кулаке.
— Возьми мой член, заставь меня кончить, — велит он. Я хватаю его скользкую от смазки головку и начинаю водить рукой вверх и вниз.
Все мышцы его тела на миг напрягаются, живот покрывается мурашками, и он кончает так неистово, что сперма оказывается на моей груди. При виде его лица, погруженного в эйфорию, при звуке его короткого, но умопомрачительного стона я наконец сдаюсь.
— Скажи мое имя, кончай и кричи его, — Снейп не отрывает от меня глаз, жадно впитывая мой затуманенный от желания взор, упиваясь страстной мукой на моем лице.
Я позволяю оргазму накрыть всего меня, сжимаю зубы и выплескиваю семя в его нутро с воплем:
— Северус-с!..
Повалившись на него и еле найдя силы, чтобы вытащить член, я целую его взмокший от пота лоб. Снейп завороженно смотрит на меня, и я вижу в этом взгляде что-то совершенно новое и непривычное. А потом с изумлением замечаю, что он буквально теряет голову от каких-то эмоций — они переполняют его, не дают нормально дышать, не дают мне узнать в нем его прежнего.
— Вы весь дрожите, профессор, — с легким беспокойством говорю я и приподнимаюсь на локте. Его сердце колотится на удивление быстро, дыхание сбивается, а руки, обнимающие меня, ощутимо трясутся.
Немного помолчав, точно решаясь на что-то, Северус отвечает:
— По обыкновению Дамблдор оказался прав. Насчет любви и безумств, которые ради нее совершаешь.
Спокойствие в моем голове напускное. Задавая вопрос, я уже знаю ответ и мысленно умираю в ожидании.
— О чем это ты?
— О том, что бесконечно и навсегда тебя полюбил.
Наверное, вызови я сейчас Патронуса, он сокрушил бы своим ярким светом всех дементоров мира. Просто прогнал бы их с планеты мощью моего счастья. Я физически ощущаю, как меня пропитывает, обволакивает неизведанное, до безумия приятное чувство. Я будто обласкан и согрет в родной колыбели, где уютно и безопасно. Будто выпил Феликс Фелицис, чье действие продлится десятилетия. Будто нашелся недостающий кусочек, из-за которого внутри гулял сквозняк. Теперь там, где отмеряются удары, спокойно и тепло. Я дома, и мой дом — это он.
— Что ты делаешь со мной, — одними губами, почти беззвучно говорю я.
— Люблю, это же очевидно, — усмехается он, нежно приглаживая вихры на моей макушке.
Больше не в силах выдерживать внимательный взгляд черных глаз, я придвигаюсь вплотную и, уткнувшись носом ему в шею, блаженно вздыхаю. Мы лежим так несколько минут в безмолвии, наслаждаясь моментом, понятным нам одним. Наконец я решаю прервать молчание.
— Пойдешь со мной на крестины?
— Не лучший повод впервые выйти в свет вдвоем. Моему присутствию едва ли обрадуются, мне там не место, — в голосе Снейпа, помимо раздражения, слышны сожаление и грусть, просто поразившие меня. Новая волна нежности накрывает мое сердце, и я целую его лицо, вкладывая в эти поцелуи пылкое стремление оберегать его от любой печали.
— Тебе всегда есть место рядом со мной, а мне — рядом с тобой. Идти рука об руку сейчас и всю жизнь после — мое самое заветное желание.
Поцеловав мою ладонь и расслабленно сомкнув веки, Северус выбирает не возражать.
====== Эпилог ======
The world is not enough
But it is such a perfect place to start, my love
And if you’re strong enough
Together we can take the world apart, my love
«The world is not enough» by Garbage
Когда все плохое осталось позади, мы с Северусом начали размышлять, как строить свою жизнь дальше.
Два года назад Орден Феникса чудесно преобразил дом на площади Гриммо, расчистив его от фамильных ценностей Блэков, большинство из которых были предметами черной магии. Но мы оба все равно не захотели в него переезжать — слишком многое там напоминало о Сириусе. Если Снейпа это нервировало, то меня погружало в скорбную печаль. Да и память о темных временах, окутанных тревогой и мрачными раздумьями, не добавляла удовольствия.
Решение нашлось неожиданно быстро — дом купили Малфои в качестве подарка для Драко и Гермионы перед их свадьбой. В детстве и юности Нарцисса была тут частой гостьей, и этот уголок стал ей дорог. А раз уж в Драко течет кровь Блэков, то нет более подходящей кандидатуры, чтобы пустить здесь корни.
Гермиона не выказала недовольства. Напротив, для нее место, в котором мы провели уйму времени вместе, встречали Рождество и радовались чувству сплоченности, давно не кажется чужим.
Головы эльфов, ногу тролля и остальные жуткие атрибуты подруга уже ликвидировала. Из-за чар вечного приклеивания портрет сумасшедшей Вальбурги не поддавался ни одному из заклинаний, так что его убрали прямо с частью стены, сделав красивый арочный проем, от чего днем в прихожей теперь гораздо светлее. Дому даруют второе дыхание, он продолжит наполняться теплыми воспоминаниями, и на сердце от этих новостей спокойно.
Еще в том году Кикимер по моей просьбе перебрался в Хогвартс, но Гермиона в короткий срок нашла нового помощника в опустевшее жилище — Добби. Она пообещала ему соблюдение трудового кодекса и оплату вдвое больше той, что выделял эльфу Дамблдор. Но прежде Драко три тысячи раз извинился перед своим бывшим слугой за то, как Малфои обращались с ним в прошлом, а также подарил ему несколько красивых нарядов и двадцать пар роскошных носков. Это вернуло Добби веру в то, что люди меняются — он великодушно принял извинения и согласился на работу.
На деньги с продажи дома я приобрел коттедж на берегу Атлантического океана и предложил Северусу съехаться, все же оставив ему путь к отступлению — в моменты ссор или при недостатке личного пространства он всегда может вернуться к себе в Паучий тупик. Впрочем, за год жизни вдвоем он ни разу этого не сделал.
Из Хогвартса Снейп уволился, не дожидаясь осени. Хотя никто не обвинял его в связи со студентом и даже Скримджер прислал сухое письмо с извинениями за попытку шантажа (как выразился Северус, гриффиндорская совесть заиграла в заднице), зельевару больше не хотелось оставаться в замке. Защищать меня и Драко было более не от кого, и этот год стал прекрасным периодом, чтобы двигаться дальше.
Сразу после победы над Волдемортом Снейпа наградили премией в области алхимии за изобретение двух сложнейших и полезнейших отваров — того, что избавляет человека от жутких шрамов как последствий проклятия, а также того, что позволяет защитить свое сознание от разного рода воздействий, будь то сыворотка правды, любовный напиток, заклятие изменения памяти и многое другое.
Весь прошедший год Северус посвятил научным исследованиям и усовершенствовал школьные пособия по зельям с первого по седьмой курс — в министерстве мы добились того, чтобы ими в Хогвартсе заменили старые редакции и тем самым максимально облегчили обучение новых студентов. А там, глядишь, учебники за авторством Снейпа выйдут и на мировой уровень.
Место профессора зельеварения и декана Слизерина занял Гораций Слизнорт, наставлявший в свое время еще Северуса. Мы быстро нашли общий язык — на уроках я отлично справлялся со всеми снадобьями, которые Слизнорт задавал варить, и он не уставал приятно удивляться тому, сколько знаний я перенял от прежнего учителя.
Что до ЗОТИ, Флер до сих пор с успехом преподает свой предмет — со смертью Волдеморта проклятие, наложенное на должность, развеялось.
Рон сблизился с Симусом — тот, видимо, нашел в нем неплохую замену Дину, взявшему, как и Джинни, академический отпуск для ухода за малышом. А сам Финниган старался заменить Рону меня, и в целом у него это получилось.
Лаванда после расставания недолго горевала — буквально неделю спустя она стала встречаться с Терри Бутом и вела себя ровно как Джинни когда-то — всячески стремилась показать негодяю-бывшему, что у нее все великолепно и без него.
