*

Увлекшись наведением порядка на полках, я не сразу замечаю, как мы с Малфоем остаемся в кабинете одни. Снейп куда-то делся, и теперь я могу без всяких помех наблюдать за захватывающей сортировкой экскрементов. Хорек морщится, но не издает ни звука — монолог декана, похоже, придал ему выдержки.

Неожиданно даже для самого себя, я даю непрошенный совет:

— Мог бы как следует извиниться и покаяться. Глядишь, вернул бы его расположение.

— Тебя никто не спрашивал, кретин, — огрызается Малфой. — Еще чего не хватало — слушать советы очкастого придурка.

— Как знаешь, — пожимаю я плечами, пропустив мимо ушей бессмысленные оскорбления.

Очевидно, его жутко бесит моя невозмутимость, и он выпаливает:

— Всем расскажу, что ты заискиваешь перед Снейпом. А он лишился мозгов и снимает баллы с собственного факультета!

Разозлившись, я отшвыриваю тряпку и шиплю не хуже чем на Парселтанге:

— Хочешь всем растрепать, как роешься в куче вонючего навоза? Не верится, что ты вообще кому-то поведал о своих отработках! Скорее всего, врешь дружкам о важных делах, а сам уходишь драить их парты! Рассказывай обо всем, если не терпится лишиться остатков репутации! И это ты придурок! Только придурок мог подмешать мне приворотное на Снейпа и надеяться, что останется безнаказанным!

— Профессора Снейпа, Поттер. Минус десять баллов за неуважение к преподавателю, — резюмирует невесть откуда взявшийся зельевар, и я в очередной раз краснею при нем, как проклятый помидор.

*

Первая учебная неделя выдалась такой сложной, что наступившие выходные стали настоящим благословением. Хватит с меня беспокойств, торопливой зубрежки и двухчасовых отработок. Сегодня — исключительно отдых, к тому же, погода выдалась на редкость чудесная.

Я долго нежусь в постели, разглядывая витиеватые узоры на потолке и наблюдая за мелкими пылинками, вальсирующими в лучах солнца. Однако аромат омлета с беконом и луком все же выманивает меня из уютной колыбели — отодвинув полог, я наблюдаю за такими же выспавшимися и довольными однокурсниками.

Если бы они знали, что мне нравятся парни, то не переодевались бы так беззастенчиво. Рон, наверное, не демонстрировал бы столь открыто свою веснушчатую спину, а Невилл — складки на пухлом животе. Нет, эти двое точно ни капли меня не привлекают. Зато Дин и Симус — очень даже ничего, оба крепкие, подтянутые, только первый — более высокий и поджарый, а второй — коренастый и широкоплечий.

Надо перестать пялиться на зад Симуса, одергиваю я себя. Иначе ничем хорошим это не закончится — Невилл уже поймал мой любопытный взгляд, но я сделал вид, что всматриваюсь в название книги по квиддичу на тумбочке Финнигана.

— У кого какие планы? — спрашивает Рон, потягиваясь.

— Мы с Симусом хотим сходить в Хогсмид в «Волшебные вредилки», а потом я и... — Дин, запнувшись, нервно косится на Рона. — Я заскочу к мадам Розмерте.

— Не притворяйся, что моей сестры не существует, — закатывает глаза друг. — Просто не обжимайтесь при мне, это раздражает. А так я не против, что она встречается с тобой, а не с каким-нибудь придурком, который заделает ей ребенка в пятнадцать.

Дин кивает и смеется, заметно расслабившись.

— А ты, Невилл? — хлопает приятеля по плечу Симус.

— Мне нужно встретиться с бабушкой, мы кое-куда пойдем, — робко отвечает тот.

Я понимаю, что они собираются проведать родителей Невилла в больнице святого Мунго, и, чтобы не смущать товарища, перевожу тему:

— Рон, давай посидим у озера? Позовем Гермиону, устроим пикник, я попрошу Добби.

— Отличная идея, — одобряющие подмигивает он.

*

Удобно устроившись на берегу у корней дуба и наевшись булочками с джемом, мы наслаждаемся теплом и тишиной.

— Как думаете, о ком все-таки пела шляпа? — сунув травинку в рот, вдруг вопрошает Рон.

— Пока не станет совсем очевидно, мы не догадаемся, — откликается Гермиона, параллельно листая нумерологическую энциклопедию.

— Каким образом это вообще может быть связано с победой над Волдемортом? — задумчиво протягивает друг. — Шляпа предсказывает не лучше Трелони! Чушь какая-то. Гарри, в подземельях удалось что-нибудь подслушать?

— Нет, — отзываюсь я. — Снейп и хорька изолировал от любой информации. Знаю только, что он по-прежнему в кругу доверенных лиц Волдеморта и что собрания проводятся в особняке Малфоев. Но подобное ведь ни с тем, ни с другим не обсудишь.

— Должно быть, Малфой сильно переживает за родителей, — отрешенно замечает Гермиона.

— Да черт с ним и всеми его родными, — восклицает Рон. — Его папочка несколько месяцев назад гнался за нами, чтобы убить, а ты жалеешь гаденыша!

— Кто сказал, что я жалею его? — Гермиона резко захлопывает книгу. — И представь, каково его матери. Жить в разлуке с мужем и сыном, с почестями принимать в собственном доме этого монстра, но даже не быть в ряду Пожирателей!

— Да просто не надо было выходить замуж за козла, — кривится Рон и злобно бросает камушек в воду. — И рожать еще одного такого же.

Гермиона молча наблюдает за кругами на поверхности озера. Мне почему-то тоже не хочется ничего говорить.

*

— Мой Лорд! — белокурая женщина в отчаянии падает на колени и тянется поцеловать мою руку. Я недовольно отступаю, не давая ей прикоснуться к себе. — Прошу вас, господин, освободите Люциуса!

— Всему свое время, Нарцисса. Да и зачем мне тратить на него, бестолкового идиота, ресурсы? — Мои губы трогает довольная улыбка. — Я живу в его поместье и пользуюсь всеми благами: он помог, чем сумел, а на большее не способен.

— Вы так мудры и милосердны, господин, — шепчет она, не поднимаясь с пола и умоляюще глядя на меня снизу вверх. — Люциус принесет вам пользу! Не списывайте его со счетов, молю!

— А что насчет Драко? Он может выполнить то, ради чего ты его родила? Он готов принять метку и служить мне верой и правдой?

— Мой Лорд, Драко слишком юн! У него впереди два года учебы, он пока не владеет аппарацией, не говоря уже о темной магии! Однажды — да, но сейчас... — она начинает плакать, а женское нытье я не переношу.

Внутри разгораются отвращение и гнев. Глупая, ограниченная женщина, крошечный мозг которой одурманен низменной идеей воссоединения семьи! Мне приходится терпеть ее только потому, что она дорога моей верной Беллатрисе.

— Северус! — зову я и тут же слышу его шаги из гостиной.

Зайдя в мои покои, Снейп первым делом подхватывает плачущую Нарциссу и ставит ее на ноги.

— Немедленно уведи эту строптивицу. Наша высшая цель для нее — пустой звук. Убил бы ее, не будь это расточительством чистой крови.

— Оставь меня, Северус! — она вырывается и вновь подается ко мне, заламывая руки в жалком умоляющем жесте.

Не давая этой назойливой мухе сказать еще хоть слово, я навожу на нее палочку с целью преподать урок:

— Crucio!

Не успевает красная вспышка вырваться наружу, как Снейп опрометью закрывает собой испуганную, совсем не готовую к боли Нарциссу, и портит мне все удовольствие. Кретин!

— Очень галантно с твоей стороны, — потешаюсь я, наблюдая, как он, упав на колени, корчится под действием моего заклинания, но не позволяет себе кричать. Я это исправлю. — Среди моих слуг есть джентльмены! Браво! Crucio!

Резко проснувшись, я с колотящимся сердцем смотрю в темноту и пытаюсь понять, чем было увиденное — сном или явью. Судя по рези в шраме, виновата связь разумов, а значит, я сейчас наблюдал действительность глазами Волдеморта.

Снейп, защищая Нарциссу Малфой, принял удар на себя. Насколько же невыносимой была для меня эта картина, что я мгновенно выскользнул из его сознания?

До самого рассвета я так и не могу уснуть, ворочаясь и страдая от боли. Мысли о зельеваре тоже не дают покоя — я видел, в каком состоянии он может вернуться с собрания Пожирателей. Вдруг сегодня ему досталось сильнее, чем тогда?