Наверно, только после этих мыслей, что стали заключительными, я смогла провалиться в сон, хоть и недолгий, ведь с утра ко мне в комнату ввалилась мама и ее стилисты, которых та так долго ждала. Я раскрыла глаза от испуга, пытаясь понять, что происходит, как Роза начала судорожно меня подталкивать с кровати, открыто намекая на мою непунктуальность.

Я быстро привела себя в порядок, возвращаясь в комнату, где уже были разложены, расставлены, раскиданы везде привезенные вещи на примерку. Я вздохнула, понимая, как все будет долго, муторно и загружено. Вечером же я пошла в школу на репетицию в драмкружок, где мы подтягивали свой актерский навык (кто-то его только начал развивать), общались, смеялись, в общем, проводил время так, как я обычно его не провожу и это, на самом деле, очень осчастливило меня, даже, в каком то смысле, освободило от проблем и реальности, что свалилась, как только я вернулась домой.

***

Я постирала его толстовку, уложив уже чистую и поглаженную в бумажный пакет, что сейчас носила с собой по школе, не находя поблизости Эвана. Его даже не уроках не было, что уж там говорить о школьных коридорах, и поэтому толстовку я благополучно оставила в шкафчике, чтобы не таскаться с ней постоянно. Забавно, что я его ищу.

В обед, когда все, как насекомые, собрались в столовой, я пошла на трибуны, находившиеся на стадионе, дабы освежиться и отдохнуть от суматохи. Из-за пасмурной погоды и холодного ветра, который игрался с моими русыми волосами, спортсмены занимались в зале, дабы не заболеть перед важным матчем, который был уже на носу, поэтому на улице я сидела одна, наслаждаясь вечным одиночеством, песней ветра и листвы. Меня не смущали тучки, собравшиеся над моей головой, ведь они были там всегда желанными гостями, не смущал прохладный воздух, ведь сегодня я оделась потеплее, наоборот, я чувствовала сейчас себя максимально умиротворенно, сливаясь с надвигающимся хаосом природы.

– Не думал, что ты любишь такую погоду,– Он вновь нарушил мою тишину, мои мысли и наслаждение. Прикрытые до этого глаза распахнулись и были обращены на Эвана, что подсел ниже.

– Что ты здесь делаешь?– Я решила не отвечать на его слова, сразу пойдя в наступление. Мне не нужны были его извинения, хоть они бы и польстили (в хорошем смысле этого слова), я просто хотела посидеть одна, не слыша очередные рассказы Лили про парней, расспросы Питера про мою жизнь и ехидные сплетни Изабель. Я просто хотела спокойствия. Но жизнь играет по своим правилам и явно не считается с моим мнением.

– А я не могу выйти на школьный стадион?– Он усмехнулся.

– Эван, я....

– Я тебе кое-что принес,– Он не дал мне договорить, видимо, слыша мой уставший голос,– Держи.

Эван протянул мне пакет, в котором было что-то завернуто. Я достала и невольно улыбнулась, не ожидая, что он запомнит ту самую французскую книгу, которую я изучала в библиотеке.

– Это извинения?– Я положила ее на колени, обратив взгляд на парня, нарушивший в очередной раз все мои принципы и мой покой.

– Может да, а может и нет,– Он пожал плечами, облокотившись руками о спинку своего сидения. Он улыбался, но взгляд оставался хитрым.

– Спасибо, Эван. Ты очень внимательный. Ты ведь знаешь об этом?– Я снова улыбнулась, но это улыбка была с усмешкой, простотой и обыденностью, не наигранная и не натянутая, обычная и легкая.

Как мало надо для счастья и для искренности улыбки.

– Что ты одна здесь делаешь? Да еще и в такую погоду? Прячешься?

– Наслаждалась прохладой и ветром, а также тишиной, пока ты не пришел,– Я вновь вздохнула полной грудью, ощущая всю сладость чистого воздуха, которого так мало в школе. Но помимо запаха листвы, травы и прохлады я чувствовала, хоть и отдаленно, запах Эвана, тот самый, что остался на его толстовке, а после на моем теле, когда я сняла с себя его вещь. Он был не менее сладостным для меня, чем чистый воздух. И, если честно, то меня грела мысль, что Эван умеет выбирать под себя аромат, знает, как завлечь девушку, но эту мысль перебила и та, что была связана с манипуляцией.

– Я люблю грозу, особенно, когда после нее миру вновь открывается солнце,– Его голос звучал спокойно, а темные глаза, отражающие небо, были устремлены ввысь. Он смотрел на тучки, медленно проплывающие над нами, на небосвод и собирающийся дождь. Эван был другим, когда говорил об этом.

– Тебе это подходит,– Я слегка улыбнулась, тоже подняв глаза,– Ты похож на грозу, на эту серость, сквозь которую пробиваются лучи солнца.

Я сказала это даже неожиданно для себя, чего уж там говорить про Редгрейва, который резко посмотрел на меня, а потом рассмеялся. Заливисто, без издевки, как обычный человек, как обычный подросток, коими мы и являлись.

– Правда? Ты видишь во мне грозу?– Может это была защитная реакция, а может это и правда показалось ему смешным, но даже так, этот смех не обидел меня, а наоборот вызывал улыбку, с которой сорвался тихий смешок,– Это очень интересно и забавно, Ванесса, никто еще не сравнивал меня с погодой.

– А с кем сравнивали?– Я поудобнее устроилась в пластмассовом кресле.

– С жеребцом,– Он залился еще большим смехом, а я лишь фыркнула на его глупость, махнув рукой. Но да, это и правда было забавно.

– Пойдем уже, жеребец, дождь скоро начнется,– Я усмехнулась, забрав вещи и книгу, взятую Эваном из библиотеки.

Может, это прозвучит глупо после всего случившегося, но этот разговор и его компания были мне приятны, а шутки, хоть и глупые, правда веселили. И никакой злости или обиды на него вовсе и не было.

– Держи, и еще раз спасибо,– Я достала из шкафчика пакет с его толстовкой, убирая на ее место книгу.

– Ты постирала ее?– Он взял пакет из моих рук и улыбнулся, словно чеширский кот Алисе.

– Конечно. Глупый вопрос.

До урока оставалось еще немного времени, поэтому Эван расслабленно облокотился о соседний шкафчик, изредка посматривая на людей, что уже собирались идти по кабинетам.

– Почему именно эта дыра, Ванесса?

И вот, снова расспросы про мою жизнь, переезд и учебу. Нельзя найти тему более приземленную, чем я? Но все же, я дала ему ответ.

– Я не знаю,– Я посмотрела на него, закрыв шкафчик, как только расправилась с ненужными вещами,– Может спонтанность, может стечение обстоятельств, а может судьба. У меня нет ответа на этот вопрос.

– Почему? Разве не ты выбираешь, где учиться? Столько частных хороших школ, а ты торчишь в этом месте, что загнивает с каждым днем.

Какое бы это не было гнилое место, в какой бы дыре мы не находились – я уже здесь и я уже гнию вместе с ним, как и Эван, как и Лили, как и все, кто живет в этом городе. Мы все заложники своей судьбы, только вот я еще и заложница собственного дома.

– Время уже, ты пойдешь?– Я не стала отвечать на вопрос, который теперь уже касался моей семьи, поэтому просто перевела тему.

– Да, только позже.

Я коротко кивнула, а после направилась на уроки. Эта тема была под запертом для меня, я не любила обсуждать семью и все, что с ней связано, ведь любовь не в нашем стиле, а уж о семейных узах я вообще молчу. Он затронул то, что не должен был, поэтому внутри предательски щемило от собственных мыслей и чувств, которые копятся уже очень долгое время. Я слышала фразу, что чувства, если их скрывать, могут поглотить тебя, а после вырваться наружу, причиняя боль – так вот, я не знаю правда ли это. Они уничтожают меня изнутри, пожирают, причиняют боль, но я справляюсь, могу ими пока управлять и контролировать их, а чтобы не причинить никому вреда – я их специально закрыла внутри себя. Правильно ли сделала?

В любом случае, я не готова была отходить от своих принципов, снимать свою маску, открывать незнакомым людям истинное лицо, а также оголять каменное сердце, которое было внутри изранено и избито. Я не просто так строило защиту долгое время, не просто так училась скрывать, а потому не готова доверять и открываться людям. Мне и в своей пустоте, в своем одиночестве было хорошо. Я справлюсь со всем.