– Ты новенькая?– Рыжеволосая девушка, чьи глаза была каштанового оттенка, расплылась в широкой улыбке, оценивая мой вид,– Классный свитер. Меня зовут Лили. А тебя?
– Ванесса,– Я коротко кивнула, стараясь уйти от диалога, но увы, у меня не получилось. Кажется, я стала ее мишенью для новой дружбы. Лили что-то отчаянно жужжала мне на ухо про гулянки, свою жизнь, парней и остальную ерунду, которую я уже не слушала, сидя в классе, у окна. Но одно я поняла точно – Лили любит секс, любит парней, любит алкоголь и легкомысленность. Она была наивна, но, возможно, не так глупа, как мне казалось. В любом случае, она имела связи, влиятельность и даже репутацию, почти сравнимая с популярными девушками во всех школах. Да, думаю, она весьма популярна, хоть и не так широко. Но ее влиятельность заканчивается на школьном этапе.
– Доброе утро, класс,– Раздался приятный голос мужчины, что зашел в помещение,– Все выспались?– он осмотрел учеников, и приметив меня, расплылся в улыбке.
– Вы новенькая? Видимо, да. Директор предупреждал меня, но я не думал, что вы появитесь так скоро,– усмехнулся тот,– Как вас зовут?
Я встала с места и начала представляться, как в класс ворвался высокий темноволосый парень, прерывая меня, и переменяя все внимание учеников на себя. Очень кстати. Я с облегчением вздохнула и села на свое место, пока молодой преподаватель разбирался с шумным гостем.
– Мистер Редгрейв, кажется, я уже говорил вам про опоздания,– Он смотрел на безразличное лицо парня через очки, стараясь сдержать свое раздражение.
– Да? Что-то я не припомню такого,– Он насмехался над ним, показывал, какой он мерзавец, показывал то, что не должен – положение. Оно было шаткое, но он это, кажется, использовал в свою пользу.
– После уроков встретимся в кабинете директора, и пусть он назначает вам наказание,– Чейзер жестом указал ему на место, что было в конце класса, а после вновь вернулся ко мне,– Извините, мисс Эванс. Учитывая, что вы пропустили большую часть наших занятий, завтра я дам вам задания, которые покажут не только ваши знания, но и пробелы,– И после этих слов он приступил к новой теме. Ах да, я забыла сказать – мы переехали через полтора месяца, как началась учеба. Это еще одна причина, почему на меня так искоса смотрели.
Он рассказывал красиво, у него был хорошо поставлен слог, но вот смотрела я далеко не на него, а в окно, где свободно резвились птицы в воздухе, чья жизнь не была ограничена, на то, как занимались местные спортсмены бегом и как белочка прыгала с ветки на ветку, пряча в своих дуплах что-то на зиму. Я завидовала птицам, белкам, они были свободны, их не держали в клетках, они могли убежать куда угодно, улететь туда, куда хотелось и не быть зависимым от решения старших. Он были независимы и по-настоящему свободны. А я нет.
Все это время я чувствовала на себе взгляд, но я не оборачивалась, не знала кому принадлежит, и много ли их, что говорят, и какие у них лица – мне было неинтересно, поэтому я продолжала смотреть в окно до самого звонка.
– Пойдем,– Лили вытащила меня из класса, ведя за собой по коридорам, где уже собирались ученики, идущие ровно туда же, куда и мы,– Хочу познакомить тебя кое с кем.
Хоть мы и выскочили из класса почти самые первые в коридор, но столовая была уже полна людей, и они все приходили, приходили и приходили, заполняя каждый кусочек маленького помещения, в котором гулял аромат еды и пота, переливающиеся в духоту и удушье. Я не хотела есть, да и толпиться в очереди, где каждый считает своим долгом тебя толкнуть, тоже не очень хотелось, поэтому мы проследовали сразу за стол, где сидели два парня.
– Питер и Томас, это Ванесса,– Рыжая улыбнулась, когда парни заворожено оглядывали меня глазами, мне даже начинало казаться, что те пытались меня раздеть и съесть.
– Приятно познакомиться,– Блондин подал голос первый и это был Питер, и пока, я видела в его глазах интерес, готовая к шквалу вопросов. Мы сели напротив них.
– Они, кстати, занимаются футболом, и скоро будет матч между нашей школой и приезжей, ты пойдешь?– В глазах Лили промелькнула надежда.
– Нет, я не смогу. Я занята после школы. Большую часть времени,– Самоуничтожением, конечно же, чем же еще я могу заниматься в доме, где мать почти каждый день мне подыскивает жениха для дальнейшей жизни.
– Жаль, но, мы все равно надеемся, что у тебя получится прийти и поддержать команду,– Спокойный голос Томаса, будто убаюкивал, заставлял расслабиться, но я держала свою оборону, не идя на поводу у этих уловок, которыми парни могут занимать всех безоговорочно. Некие колдуны в другом времени.
И начались разговоры ни о чем. Меня пытались узнать поближе, но я рассказала немного: сколько мне лет, причина перевода, откуда родом и слухе о богатстве, да и все, в принципе. В остальном ребята уже общались с Лили, так как от меня мало, чего можно было добиться. Я вспомнила, как в частной школе, в которой я училась до переезда, надо мной часто пытались подтрунивать, даже использовали слова, к которым эти люди и сам относились – богачка. Да, я была из богатой семьи, но я никогда не вела себя высокомерно и надменно, как моя мать, я никогда никого не мешала с мусором, не пыталась втоптать в землю, не пыталась уничтожить и похвастаться своим состоянием, потому что это не мои заслуги, да, даже, если бы они и были мои, какой в смысл в хвастовстве? Да никакого. Но люди любят вешать ярлыки, везде, всегда и постоянно. Дома, на работе, в школе, на улице, в магазине – люди видят лишь то, что дают, в моем случае, богатая оболочка «избалованной» девушки, которая без помощи родителей ничего сделать не может. Но это не так. Далеко не так. Но я никому не собираюсь этого доказывать, ведь всем не угодишь, это уж точно. Парни видят меня лицом и телом, похотью, девушки завистью и желчью, считая, что я виновата, что от них ушел парень, кидая на меня заинтересованные взгляды, но я ничего не сделала, даже не пыталась сделать. Но этого никто не понимает. В этом и состоит величайшая глупость человечества – в суждении по тому, что они видят, а не по тому, что скрыто внутри.
За своими мыслями и воспоминаниями, я не заметила, как осмотрела всю столовую, что начала пустеть, а значит гул голосов, что слился в единую какофонию, наконец, стихает, заставляя голову и уши отдохнуть, и что мой взгляд зацепился за парня.
Я его видела сегодня, кажется, его фамилия Редгрейв, если не ошибаюсь. Мой взгляд наконец сфокусировался на нем, осматривая внешний вид: черные джинсы, черная мешковатая толстовка, белая футболка, что торчала, из-за его положения за столиком, темные волосы, а рядом друг, что-то рассказывал ему, натягивая широкую улыбку. Видимо, он почувствовал, что его фигуру прожигают и повернулся на меня, отчего наши взгляды встретились. Я смотрела на него, видя в его глазах немой вопрос «Чего тебе?», о чем также говорила вскинутая недовольно бровь, и я, понимая, что уже неприлично долго смотрю на него, мотнула головой в отрицательном жесте и отвернулась, будто ничего и не произошло. Но я и не подозревала, что именно этот взгляд изменит мою жизнь.
Разговоры Лили, Питера и Томаса слились в единое жужжание, которое я давно не слушала и не понимала, потеряв всю суть разговора, поэтому просто встала, взяла сумку, и бросив небрежное «потом увидимся», ушла прочь в тихое место. В библиотеку.
Людей там был мало, практически, никого, если не брать в расчет сторожа кладези этих сокровищ – библиотекаря, и парочки ботаников, что горбатились над учебными материалами, пытаясь расширить свой мозг до небывалых размеров. Я же прошла между стеллажами, чувствуя, как в воздухе поселилась тяжелая пыль долгих лет, водя пальцем по полочке, где давно не протирали грязь, останавливаясь на книге, что обложкой привлекла мое внимание. Роман, написанный на пожелтевших страницах, пахнувших стариной, был полностью на французском, отчего на моем лицо поселилось удивление. Но как? Как такая книга попала в это место? Даже в частной школе не было их, а тут я нашла, да еще и случайно. Это была прекрасная находка, хоть французский я и не любила после родителей, я все же радовалась тому, что нашла ее, открыв на первой страничке. Многие слова я не понимала, но улавливала нить прочитанного и мысли автора, пытающегося донести ее до читателя. Я погрузилась в эпоху дуэлей, балов и запретной любви. Мои глаза медленно бегали по строчкам, цепляясь за каждое непонятное слово, возвращаясь каждый раз к началу. Да, скорость чтения была низкой, но меня это не останавливало, отчего становилось еще интереснее узнать продолжение истории.
