— Хм, — Веб пугал Рыжую такими словами. Однако, она не могла не признать, что сама, хоть и не с детства, была такой же. С тех самых пор, как её лицо изуродовал взрыв, с тех пор, как она подалась в разведку, она ступила на путь насилия и крови. И это ей подходило. Это было ей по вкусу.

— Что же, нам остаётся просто следовать приказам.

— И будь, что будет, — согласился Вебер.

Корабль поднялся из каверны и стал ждать построения группы в походный строй. Была середина Января, но совсем скоро всем в этом мире будет жарко от пламени войны, что разгорится с новой силой.

Глава 10, в которой столица встречает гостей

Полёт долгое время проходил без особых событий и происшествий. Это было понятно, так как Флот Его Величества был отвлечён на войну. В отличие от ФСК, он не доковал зимой, так как имел большое количество баз снабжения и мелких стоянок. Так что шанс наткнуться на противника был действительно велик. Но Офелия шла во главе эскадры, а разведкой занимался лёгкий крейсер Глаз Бури с установленной на неё радиолокационной станцией. В Союзе быстро освоили концепцию радара, но Офелия и её свита не были дома уже несколько лет, поэтому оснастить радарами их не успели. А вот Аня Тандерболт не скупилась на оснащение своего зверя самой новой техникой даже вдали от родных берегов. Ценное оборудование зачастую стоило Ане больших денег, но её контракты, также, стоили огромные суммы. Частные крейсера были не самыми частыми гостями в этом небе из-за дороговизны походов, но Аня всегда была на примете у ФСК, как быстрый и исполнительный наёмный работник.

При всей нелюбви капитана Глаза Бури к ФСК, она не могла не понимать, что сотрудничество с флотом даёт огромные деньги и связи во всех сферах. Небо было её жизнью, её золотой мечтой, не целью, а образом жизни. И она стремилась жить им, как можно больше и дольше. А флот был лишь средством для этой жизни. Команда знала своего капитана давно и разделяла её интерес по мере своих сил. Но ни разу в коллективе не было слышно ни ропота, ни жалоб на ситуацию, как бы трудно им ни приходилось. Корабль — это не корпус, не пушки или винты. Корабль — это, прежде всего, команда. Крепкая и сплоченная команда может и корыто поднять в небо и провести через океан в сезон штормов. И Аня могла доверять своим людям от мистера Коула до последнего юнги, даже если впереди мелькали залпы вражеских орудий, а повсюду вокруг стрекали молнии.

На Офелии команда была немного другой. Все они были не просто воздухоплавателями, а военными. Эрика видела их скованными и напряжёнными в любой момент времени. Хотя и не всех. К примеру, корабельный библиотекарь редко проявлял что-то, кроме сонной дрёмы на посту, когда никого нет, и исполнительной готовности, когда девушка приходила за книгой. Кайнди один раз поинтересовалась о том, что у него за работа, кроме ведения дел в библиотеке, но получила пространный ответ о том, что он заботиться о моральной поддержке людей и снабжении их чтивом почти всё время. Этот ответ её удивил и она спросил Веба.

— Скорее всего, это офицер безопасности, — ответил тот.

— Стукач?

— Можно и так сказать, но скорее он просто следит за тем, чтобы в команде не проносились чужеродные мысли и идеи, способные стать вредными. А на боевом посту, я думаю, он следит за тем, чтобы никто не трусил.

— То есть это — комиссар?

— Ну, если в Сфорца нет более подходящей должности, то да. Это комиссар, хотя в Союзе их называют офицерами коллективной безопасности.

— А почему он в библиотеке, а не среди людей?

— Потому что он выглядит безобидным чудилой, который только и делает, что скучает в своей каморке. Ничто не выдаёт в нём комиссара, только странный распорядок службы. Но это, я думаю, оправдано каким-то ограничением по здоровью.

— Он плохо видит.

— То, что он носит очки ещё не говорит о плохом зрении, но, возможно, проблемы и впрямь есть. Так вот, с виду он настолько серая мышь, что на него и подумать сложно. А перекинуться парой слов под ненавязчивым вопросом “Что там новенького?” матросу всегда приятно. В повседневной рутине он — хороший собеседник, добрый библиотекарь и как-никак старшина, а значит, точно свой человек. Но я думаю, что он намного плотояднее и хитрее, чем кажется.

— Да уж, — Эрика слегка передёрнула плечами. Они были в каюте Веба, вряд ли её прослушивали, но само знание, что за тобой постоянно ненавязчиво следят ей не нравилось.

— Да ты не беспокойся. Это просто предположение. Может Офелия на самом деле такой привилегированный корабль, что на ней есть отдельное место для простого библиотекаря.

— Никогда не была на кораблях королевства, поэтому ничего сказать не могу, — задумчиво протянула Рыжая.

— Уверен, комиссары, как ты их назвала, там есть. Корабль нуждается в них, потому что от каждого здесь зависит судьба коллектива, а малейшее замешательство или смута могут посеять раздор в команде. Команда — это семья, в которой каждому место. Но, как и в любой семье, в ней свои правила, традиции и устои. В некоторых семья, к примеру, есть вендетта или изгнание провинившихся членов семьи.

— Моя семья была не такой большой и ортодоксальной. Скорее Кайндхарты всегда стремились к прогрессу.

— И это сыграло с тобой злую шутку.

— Я не виню свою семью в этом, — жёстко проговорила Эрика.

— Я тоже её не виню, скорее делаю неприятный вывод.

— Я уже не могу сказать, что было правдой в моей жизни, а что лишь оболочкой лжи. Я до сих пор не знаю правды о тех, кто убил семью и изуродовал меня, я врала и меня обманывали, я предала Родину, но не считаю это своей виной.

— Ты хотела жить, это не порок.

— Думаешь? А может я просто дала слабину?

— А толку было бы больше, умри ты от руки того толстяка или в лапах тайной полиции?

— Не знаю, — эрика села на стул и задумчиво уставилась в пол. — Я предпочитаю не думать об этом.

— Кайнди, мы — твоя новая семья. Может мы простолюдины и просто наёмники, у нас нет высоких целей и мы просто торгуем грязной работой, но тебя мы не бросим ни за что. Поверь мне.

— Хотелось бы верить.

— Не раскисай, Стрелку грустить не к лицу.

— Да, наверное.

— Может пойдём в кают-компанию?

— Пошли, в полёте нам всё равно нечем заняться.

Они покинули каюту и двинулись в сторону зала для офицеров. Их свободная одежда выделялась на фоне тёмной флотской формы, которую сейчас носили все. Хотя отопление было включено, матросы предпочитали носить утеплённые бушлаты.

В кают-компании всё было, как обычно — компании офицеров болтали о своём, кто-то играл в шахматы и домино, кто-то смотрел в иллюминаторы, голоса мерно шелестели в воздухе, наполняя пространство жизнью. Иногда раздавался смех шутников и анекдотистов.

— Хочу сыграть, — решила Эрика, подойдя к пианино. Она устроилась за инструментом, и положила руки на клавиатуру. Сейчас ей хотелось исполнить что-то задумчивое и лирическое. Она взяла первые ноты, и в помещении стало намного тише. Офицеры с интересом наблюдали за игрой.

Это была популярная в своё время военная песня о солдате, что на дальних рубежах сторожит покой страны, и о девушке, что ждёт его возвращения и пишет письма. Но сейчас спеть было некому, поэтому звучало лишь одинокое соло. Эрика играла в миноре, поэтому выходило грустно.

Песня была короткой и закончилась быстро, а в зале зааплодировали. Рыжая слегка взбодрилась и хотела начать другую композицию. Однако тут к ней подошёл один из офицеров.

— Позвольте мне, — попросил лейтенант, задумчиво глядя на фортепиано. — Я помню Ваш концерт со скрипкой. Но вряд ли Вы знакомы с музыкой Союза.

— Да, конечно, — кивнула Эрика и встала из-за инструмента. — У Вас будет аккомпанемент?

— Нет, сегодня я играю один, — офицер сел на табурет и провёл рукой по краю инструмента. Все в кают-компании затихли. Музыкант положил руки на клавиши и взял первые ноты. Тяжёлые, мрачные. Но потом тональность резко сменилась, и начался вальс в миноре. Эрика заметила, что ноты почти всё время шли через октаву. Странный приём, но он создавал очень гармоничное звучание.