- Я не умру? - однажды спросила Ида, когда свет вокруг сделался совсем багровым, и от этого все вокруг стало зловещим.

  - Конечно, умрешь, - ответил Пан.

  - Но еще очень нескоро, - добавил Архиппа Перттунен.

  - Ты сильная и храбрая, - улыбнулась красавица Матэли.

  - Ведь так, Пропал? - грозно вопросил Элиас.

  Мерзкий карлик сначала заблеял, а потом нехотя согласился:

  - Так.

  Что было реальнее - это, или то? Ида считала, что реально все. Просто не каждый может в это поверить. Без Веры жизнь беднее.

  Жизнь вдалеке от семьи, пожалуй, не то, на что рассчитывал Леннрот на старости лет. Он мирился с уходом друзей и старших товарищей, однако одиночество пережить ему бы не удалось. С Идой он не чувствовал себя одиноким.

  Еще у них были деньги. Их было такое количество, что о них не стоило задумываться. Разве что, проводя ночи напролет за карточным столом, или вкладываясь в государственные предприятия, или карабкаясь по головам на вершину власти. Но Элиас не играл в азартные игры, к облигациям и всяким займам под "народные" идеи он был совершенно равнодушен, а слово "политика" со всеми его производными презирал.

  Семья в Италии жила очень хорошо, они с Идой жили просто хорошо. Да, это добавляло счастья, но счастье - это всего лишь сиюминутное состояние души. Жить хотелось покойно и мирно. Это достичь можно лишь тогда, когда в голове есть идея, а также уверенность в ее воплощении. Вот с этим было сложно.

  Конечно, "Калевала" - это круто, то, что ему удалось воплотить в жизнь - вообще, зашибись. Но поди удержи этот труд на плаву, убереги от забвения и злобной и неправдивой критики! Тут приходится иметь дело не с бесами, а с людьми. И у таких людей имеются в распоряжении прокуратуры, суды, разнообразные комиссии по этике и комитеты по духовному наследию. В конце концов у них есть церковь.

  Разрушать всегда проще, нежели созидать. Поэтому забыты великаны, запрещены старинные высокие технологии - создается новое слово, которое несет совсем не любовь. Любая старинная книга предана либо забвению, либо изменению. Та же самая Библия переписывалась уйму раз, смысл ее не только искажался, но зачастую просто менялся на противоположный.

  Леннрот миллион раз пытался понять, зачем все это нужно? Люди прекрасно знают истину: народ, теряющий прошлое, лишается будущего. А также, как аксиому, помнят мудрость: чем больше и громче заявлять о величии, тем ниже падение и разложение. И миллион раз не мог понять происходящее.

  В бессильной злобе к нему тянулись крючковатые когтистые пальцы, кривились тонкие серые губы, слюна капала с клыков, но маленькая ладошка Иды на лбу не позволяла обращать на это безобразие излишнее внимание. Так: есть такое дело - ну, да и пес с ним. Никому уже не отнять у этого мира "Калевалу".

  Много угроз блеял Пропал, но реальность их можно проверить, только пережив. А переживать-то, собственно говоря, и нечего. Близкое будущее ничем особенным не отличается от настоящего. А угроза, что в мир вползет, наконец, демон из нижнего мира и разрушит жизнь любого и каждого - так это к недоступному сроку ни Леннроту, ни всей его семье, пожалуй, не относится. До 21 века, когда это должно, если принять во внимание слова Пропала, произойти, им не добраться. Сойдут по пути - кто раньше, кто позже.

  Да и неужто предки, их бессмертные души и сила знаний - пусть даже Господь отвернулся от всего человечества - никак не направят своих потомков?

  Наши мертвые нас не оставят в беде,

  Наши павшие - как часовые.118

  Вот такая была у них с Идой жизнь. Все хорошо, да чего-то не хорошо. Соседи и знакомые лишь диву давались, как не впадает в уныние и в спасительный запой старина Элиас, а его дочь не по-детски рассудительна и рациональна. Всем бы так жить!

  Но Леннрот понимал, что эту жизнь надо менять. Или добавить что-то. Уехать в Италию и остаться там с женой среди дочек с их семьями, возле умницы-сына, обучающегося в Академии художеств - обрекать их на опасность, а себя - на гложущую тревогу. Вряд ли такой вариант стоит рассматривать. Тогда - что?

  - Мне так кажется, что ты уже довольно долго сидишь на одном месте, - сказала однажды Ида.

  - Что ты имеешь ввиду? - искренне удивился Элиас.

  - Имею ввиду тот факт, что я уже достаточно выросла, чтобы следить не только за собой, но и за нашим хозяйством, - пожала плечами дочь.

  - Я в этом нисколько не сомневаюсь, - заулыбался Леннрот. - Ты красавица и, вообще - звезда. Хоть замуж выдавай.

  - Ах, папа, я не это имела ввиду, - отмахнулась Ида, даже слегка покраснев от легкого смущения.

  - Ну, поделись мыслями со своим тупоголовым папашей, а то у меня мозг сломается, и я ни до чего путного не додумаюсь.

  Дочь всплеснула руками, словно давая понять, что дело-то очевидное, дело-то ясное, как, прости Господи, божий день.

  - Ну, вы даете, фазер, - сказала она. - Тогда ответь мне: когда ты в последний раз убывал в свои знаменитые экспедиции?

  Элиас наморщил лоб.

  - Когда сундук с карельской березой из Олонца доставил, - произнес он. - Или флягу со ртутью из Лодейного Поля, которую Свирью доставляли из Чуйского в Сибири.

  Ида округлила глаза: какая карельская береза, какая ртуть? Это же все санкционка, экспорт запрещен, за ослушание смерть от удара тупым предметом в виде Таможенного кодекса по голове.

  - Я не это имел ввиду, - поспешил заметить удивление дочери отец. - Я имел ввиду что-то другое.

  - Нет, ты мне скажи: как давно ты не был в своих экспедициях?