Литмир - Электронная Библиотека
A
A

  Конечно, проще всего было включить ноги и удрать. Но это очень даже могло вызвать подозрение - несущийся по улице незнакомый мальчишка всегда легко спровоцирует у любого местного жителя мысль о воровстве. Нет, угодить под разборки с законодательством, даже если совсем невиновен - себе дороже.

  Во-первых, несмотря на золотое правило юриспруденции: "любое сомнение должно рассматриваться в пользу обвиняемого" - каждый самый занюханный судья руководствуется только своим настроением. Известные околосудебные люди известной национальной принадлежности, именующиеся "адвокатами" вполне могут это настроение повысить. Для Элиаса задействовании оных невозможно по определению. Определение просто - нищий.

  Во-вторых, несмотря на другое золотое правило юриспруденции: "презумпция невиновности" - каждый самый занюханный судья требует доказать твою невиновность. Виноватить - проще простого, вот доказать, что ты не баран - это, порой, невозможно. К тому же, когда никто тебя и слушать не захочет по определению. Определение опять просто - нищий.

  В-третьих, несмотря на еще одно золотое правило юриспруденции: "апелляция" - каждый самый занюханный судья уверен, что система своих не сдает. Кому больше доверие при рассмотрении судебной жалобы, переданной в такой же суд: судье, или виновному по определению? Определение и здесь просто - нищий.

  Вот поэтому Леннрот с юности старался держаться от судов так же далеко, как и от царя-императора. Уже гораздо позднее он, будучи вполне именитым ученым, составил "Юридический справочник для всеобщего просвещения", признанный вредным всеми юристами северо-западной части Российской империи. В чем же был его вред? Да пес его знает, обычному здравомыслящему человеку не всегда по силе понять казуистику юридический веяний.

  Однако не сказать, что держиморда, получивший в морду от молодого парня, мирился с этим и жил себе, припеваючи, дальше. Нет, он, конечно, искал неделю-другую своего обидчика, наводил справки, тряс за грудки рекомендовавшего Элиаса человека: подать мне этого поцана, я его на две части разорву! Конечно, обидно взрослому солидному человеку пасть от подлого удара сопляка, у которого еще и молоко на губах не обсохло! Да не только пасть, но и частично пропасть! Пропадало содержимое карманов, так называемые, карманные деньги, часы и иное ценное имущество.

  Элиас, конечно, за причиненный себе моральный вред брал плату по таксе. Такса всегда была одна и та же: нагрудный карман, внутренний, либо наружный - левый карман - и правый карман. Никакие моральные терзания его при этом не преследовали. На войне, как на войне5.

  Коли Леннроту доставалось что-нибудь стоящее, то он резко терялся с места своего заработка в просторах необъятной лесной и озерной страны. Коли результатом выходила какая-то мелочевка, то он совсем не парился насчет мести по отношению к себе. В таких случаях всегда имелся шанс вторично подоить обиженного грабителя.

  Он даже мог сам выйти на былого нанимателя, чтобы лишнюю песню спеть, либо рубища какие-нибудь сшить. Мол, заработок в три ёре (деньги тогда еще ходили шведские, рублей не хватало) - это предел мечтаний, мол, еще хочу заработать. "Вот удача!" - радовался алчный финский работодатель. - "Сейчас мы этого поцана и сдадим, кому следует".

  Элиас отлично понимал, что новой работы для него нет, что при его появлении с разных сторон выдвинутся угрюмые личности, отдубасят его, как следует, и отберут все пожитки. А самая главная личность - та, которую давеча он огорчил хуком в челюсть - еще и лекцию над его бездыханным телом прочитает: так будет с любым несогласным делиться.

  Поэтому заранее в условленном месте "начала работы" делалась рекогносцировка. Можно даже сказать, очень заранее. Леннрот, стараясь быть незамеченным, подготавливал себе пути отхода. Или с окна, если его заманивали внутрь какого-нибудь жилого помещения, либо через забор, если нужда в рабочих руках подразумевала труд на свежем воздухе. Никаких музыкальных инструментов, ни набора портных, он с собой, естественно, не брал. Разве что кистень на поясе, скрытый от посторонних глаз.

  Конечно, поквитаться с ним мог и какой-нибудь полицейский чин, из тех, что за мзду малую присматривают за хозяйством вверенного ему лавочника, фермера, либо барыги. Но в таком случае Леннрот, убедившись в этом из своего наблюдательного или слухового пункта, уходил прочь. Рисковать, выступая против полицейской машины, он не собирался. Против отдельно стоящего полицая - пожалуйста. Но те, получив по зубам на "халтурке", неизменно привлекали своих сослуживцев, даже если предстояло разбираться с подростком. Инструкция, наверно, такая.

  Однако при нормальном раскладе дел, когда пострадавший убеждает себя, что мальчишка вырубил его случайно, а теперь он традиционно разорвет этого мальчишку пополам, Элиас шел на контакт.

  Сначала, конечно, нужно было разыграть испуг и жесточайшее потрясение: простите меня, дяденька, я больше не буду, я вам все деньги свои отдам. Деньги - это было ключевым словом.

  - Сколько денег-то у тебя есть, поцан? - чуть снижая свой наступательный напор, спрашивал держиморда и переглядывался со своим напарником. Как правило, и бандиты на разборку с юным Леннротом по финской традиции приходили попарно.

  - Отдам вам все свои двадцать крон, - отвечал Элиас.

  - Откуда у тебя такие деньги? - фыркал бандит через выбитый днем назад этим самым мальчишкой зуб, но огромная по тем временам сумма туманила его карликовый мозг и мозг его подельника.

  - От вас, кролики! - отвечал Леннрот и молниеносно проводил два удара: один - кулаком в подбородок стоящему слева от себя, другой - кистенем по виску стоящему справа. Движения и резкость он отрепетировал до полнейшего автоматизма, и для достижения успеха требовалось лишь то, чтобы оба врага заняли необходимые положения в окружающем пространстве.

  Даже если на отлов его приходило три человека, Элиас не смущался: третий, как правило, всего лишь балласт, слабейший, и потому можно было потанцевать с ним позднее с глазу на глаз.

  Ну, дальнейшее развитие событий понятно. Плата по таксе, отступление заранее подготовленным маршрутом. Упомянутые двадцать крон редко когда обнаруживались на кармане у бандитов, но найденная мелочь вполне неплохо дополняла заработок.

  Таким образом, вся жизнь, описанная в книгах и справочниках, изучалась Леннротом на практике. Чтобы выжить - надо уметь выживать, а чтобы выжить и стать человеком своей мечты, надо выживать по методике, основанной на прочитанной литературе. Именно в ней можно найти всю мудрость жизни. Никакой учитель такому научить не в состоянии. Юноша может быть умным, но быть мудрым - удел стариков.

3
{"b":"801917","o":1}