Так уж исторически сложилось и складывается, что на территории бедствия обязательно опускается тень недоимок, которые непременно следует добрать. Самый высокий ответственный чин никогда не будет внимать уважительным причинам, он будет руководствоваться лишь цифрами. Его задача - озадачить чина пожиже, который, в свою очередь, примется увлеченно резать задачи тем, кто еще ниже по табели о рангах. В конце концов дело дойдет до карательной команды, которая никогда не думает о последствиях, но всегда думает о настоящем. Она нацелена все отобрать, всех противящихся прибить, да еще и определенный кайф от этого получить.

  Так уж распорядилась судьба, что весьма доходное и совсем непыльное место при финском литературном союзе Мышлаевский удержать не сумел. Вместо него приспособился Кошкодавов, а незадачливого офицера от жандармерии пинком под зад отправили подальше от столицы.

  Для него это была, конечно, трагедия. Нужна была какая-то реабилитация, то есть, доказательство, что он крут, он всех порвет, и это ошибка.

  Леннрот подвернулся совершенно случайно, да и, в общем-то, бесполезно. Некогда было заниматься с тощим почерневшим лицом от усталости литератором, к тому же местным доктором. Мышлаевский шел в экспедицию по земле Кайнуу.

  Элиас больше никогда не встречался с амбициозным офицером. Сгинул он посреди северных болот, как сгинули все государственные мытари из его отряда.

  Опустошив то немногое, что они нашли на первых встречных хуторах, потешившись над слезами и страданиями еще не оправившихся от тифа и голода местных жителей, они шли лесом, отчасти досадуя: с таким пополнением государственной казны они и к Рождеству не управятся.

  Первый выстрел откуда-то из чащи ими был воспринят, как просто шум. Однако завалившийся на шею коня и брызгающий кровью из пробитой груди всадник авангарда быстро развеял сомнения: просто шум не приносит смертельную пулю.

  Все осадили своих коней, кроме того мытаря, что был в арьергарде. Он свалился под копыта своего коня, даже не вскрикнув, с пробитым сердцем.

  А! - закричал Мышлаевский, потому что не знал, что еще в таких случаях уместно произнести.

  Эхо его крика еще гуляло среди лесных стволов, а маленьких отряд залег на траву и призадумался. На их глазах было совершено жутчайшее преступление. И тех, кто залег со своими старинными кремневыми ружьями где-то спереди и где-то сзади немедленно должна покарать рука правосудия. Однако ничего не происходило. То ли руки у пресловутого правосудия оказались коротки, то ли что-то здесь происходило не то.

  Что делать? - обратились мытари к представителю государства. - Нас тут комары сожрут, коли лежать будем.

  Надо арестовать преступников, - ответил Мышлаевский.

  Вот ты и арестовывай, - сказали ему оставшиеся в живых люди и принялись расползаться по округе, используя местный рельеф для защиты.

  В это невозможно было поверить, такое положение вещей никак не укладывалось в голове у офицера. Они бить могут, потому что у них власть. А их-то самих за что?

  Хамы! - вскричал Мышлаевский, выхватил свою саблю и побежал в атаку. Но немедленно под ноги подвернулся труп убитого, и он упал, едва не перерезав себе горло о свое же оружие. Позыв наступать немедленно угас.

  Эй, воины! - позвал он своих подчиненных, но те либо не слышали, либо посчитали нужным отползать дальше молча.

  Комары жрали нещадно, но пришел вечер. Однако темнота не пришла. Зато куда-то делась повозка с реквизированным в пользу государства добром. И, вообще, все куда-то делись. Мышлаевский остался один на один с враждебно настроенным против него лесом.

  Он уже не опасался, что в него кто-то выстрелит.

  В первой четверти двадцатого века из Карельской губернии, да и из граничащей с ней Финляндии исчезли китайские "кули" - переселенцы по государственной программе, понятное дело, откуда. Они должны были обеспечить дешевые руки на лесозаготовках. Кто-то из них поучаствовал в революции, кто-то удрал из России, но большинство сгинула также, как и несчастный Мышлаевский - бесследно. Лишь только презрительную кличку после себя оставили - "шитту кули109".

  И все. И ничего после них.

  Леннрот об этом не знал. Скоро он выкинул из головы и Мышлаевского с его мытарями, и даже людоедов. Первого нечего было вспоминать, а вторых - незачем. У него была новая забота: попасть в давно планируемый поход к самому Архиппе Пертунену. Он был уверен, что встреча будет незабываемой.

  21. Лоухи

  Осенью 1833 года, используя предоставленный краткосрочный отпуск, Леннрот отправился в Карелию. В его намерения входило достичь деревни Латваярви и познакомиться со знаменитым рунопевцем, на которого всегда ссылались прочие люди.

  Элиас с удивлением подумал, что пока работал в Каяни, ни разу не вспомнил о прекрасной Матэли. Будучи постоянно в напряжении, никаких иных мыслей в голове не оставалось, только работа и поиск способов выжить. А теперь, когда он отправился в дорогу, даже пытаясь думать о Матэли, все время сбивался на житейские мысли.

  Что-то с головой случилось. Это неприятно, потому что такой важный орган не должен давать сбой. Коли голова откажет - всему телу пропасть.

  Но эти мысли были, конечно, напрасны. Матэли - это была та жизнь, когда он не сталкивался с проблемами жизни и смерти. Наверно, на ней и закончилось его взрослое детство. Теперь предстояло жить в других условиях и думать о других правилах. Прощай, Матэли! Ты звезда и таковой будешь навечно.

  По давнишнему приглашению Воассилы Киелевянйнена он построил свой маршрут мимо деревни Вуоннинен волости Вуоккиниеми. Дело шло к осени, гнус одолевал уже не так дико, поэтому шагалось, а иногда и ехалось на попутной телеге очень споро.

  Воассилу он неожиданно встретил в деревне Войница. На радостях забыл поинтересоваться, как тот случился здесь, но за всеми беседами как-то оказалось не до этого.