А Леннрот готовился вступить в страну вечной охоты. Тело его было в полном бессознательном состоянии, но какой-то кусочек разума или души оставался в бодрствовании и созерцании.
Ну, вот и свиделись, - сказал Пан, оказавшийся рядом с этим кусочком души. Выглядел он опять совсем по земному, тот же бородатый человек с веселыми синими глазами.
Да, - согласился Леннрот, не понимая, то ли он говорит, то ли думает. - Ты Пан, или, как бы так сказать, Архи-Пан?
Архиважный вопрос, - согласился Пан. - Можно меня и Аркиппой звать. Я сохранил воспоминания о том Ковчеге106. Хорошие были деньки.
А я лишь собирался с Архиппой встретиться, - почему-то на память Элиасу пришел знаменитый рунопевец Архиппа Пертунен. - Да, видать, не очень складывается.
Ну, всякое в жизни случается. Может и сложится, - улыбнулся Аркиппа. - Ты большое дело сделал. Главное - вовремя. Летом бы тебе с ними не справиться. Утекли бы в лес кровопийцы, да детей бы поедали.
Зачем им все это? - спросил Леннрот. - Не по-людски как-то.
Ну, брат! - вздохнул Аркиппа и поведал историю.
Мир людской не уникален. Рядом с ним, переплетаясь и прорастая, мир не людской. Все происходит во взаимодействии. Люди стремятся к прогрессу. Также прогрессирует и лицемерие, жестокость и равнодушие. Любовь и ненависть - это всего лишь две характеристики души. Они непродолжительны по своему влиянию. Из любви проистекает доброта, если не убивать в себе любовь. Из ненависти получается равнодушие, если позволить этой ненависти овладеть собой.
Все пагубные наклонности ведут к вырождению человека. Их культивируют и ими испытывают людей враждебные сущности, которые подчиняются некой верховной воле. Можно назвать эту волю Самозванцем, можно считать, что это взбесившаяся, вышедшая из-под контроля машина - государство.
Я давно уже не видел Господа, - продолжал Аркиппа. - Я о нем уже давно не слышал ничего. Будто он покинул этот мир, который создал. Но это не значит, что мы предоставлены сами себе.
В человеке есть Совесть. В некоторых ее нет, но это уже не человеки. Самозванец управляет теми, кто позволяет быть управляемым. Он даже тела для таких "управленцев" похожие подбирает. Не бывает человек с внешностью Наполеона Бонапарта работником приюта для престарелых. Само тело - это набор навыков, и лишь дело времени и стечения обстоятельств, чтобы тело это начало работать так, как это угодно Самозванцу.
То есть, эти людоеды - всего лишь отражения прошлых людей? - спросил Леннрот, несколько озадаченный философией, не очень сочетающейся с простой и веселой внешностью Пана.
Как отражения, так и увеличения, - ответил Аркиппа. - И в прошлом, и в будущем.
То есть, эти людоеды могли быть чудовищами, гораздо опасными, нежели сейчас?
Или могут стать таковыми, - пожал широкими плечами Пан. - Время, знаешь ли, относительно.
И ты знаешь, кем они были, - удивился Леннрот. - Или кем они будут?
Увы, знаю, - улыбнулся Аркиппа. - В прошлом у них не очень получалось. Но в будущем их тела будут зловещими символами равнодушия, алчности и невероятной глупости, которая приведет к трагическому концу тысячи людей. Ты хочешь знать, даже если это тебе ничего не даст?
По крайней мере я буду верить, что разобрался с ними правильно, - кивнул головой Элиас.
Ну, этот круглоголовый однажды станет Володиным, лохматая женщина - Машей Шукшиной, а бабка - Матвиенко, - все также улыбаясь, сказал Пан. - В одну эпоху, в одном месте, как и сейчас. Их будущие деяния будут сопоставимы с теми, что они могли сделать сейчас и даже хуже. Здесь ты их остановил. Там их остановить почти невозможно.
Они русские?
Да по барабану, они "великие", как привыкли себя называть.
Леннрот припомнил, что есть такое учение о душах, возвращающихся в другие тела. Но это было немного другим: тела, возвращающиеся и воздействующие на души. Не реинкарнация, а профанация какая-то. Хотя, конечно, материализм всегда воздействует на духовность. Может быть рамки души у этого самого круглоголового людоеда такие же, как и у того Володина, и если душа не сопротивляется, то и участь у нее такая же, как у предшественника-двойника. Бездуховность.
Ну, вот, я вижу, ты что-то новое для себя усвоил, - нарушил молчание Пан. - Значит, мне пора.
Позвольте, - возразил Леннрот. - Хорошенькое дело. У меня тут сложная жизненная ситуация. Можно сказать, переломная. А ты куда-то собрался.
Уж такое се ля ви, - улыбнулся Аркиппа. - Даже всякая нечистая сила только крайним напряжением своих нечистых сил может воздействовать, например, оцарапать шею и грудную клетку. В остальном лишь пугает. А у меня и сил таких нет, чтобы с тобой что-то сделать. Я лишь направить могу, совет дать, да любовь. Но поверь мне - это дорого стоит.
Верю, верю, - охотно согласился Элиас. - Так дай мне совет. Ну, или намекни, что ли.
Как сказала одна моя знакомая, в далеком прошлом - знакомая: "Не суетись под клиентом".
Сказал - и пропал. А Леннрот со стоном открыл глаза.
20. Конец с людоедами и Мышлаевским
Бабка закончила разделывать своего былого коллегу по гастрономическим предпочтениям. Это было целесообразно, потому что круглоголовый людоед был гораздо лучше упитан нежели истерзанный голодом и болезнью уездный доктор. С него и еда, вероятно, питательнее, и вкус, предположительно, вкуснее. А загрызть этого связанного проходимца всегда можно успеть.
Куски плоти лежали в вынесенных на снег больших котлах, и людоедка нисколько не сомневалась в том, что сегодня у нее будет на ужин. Безголовую женщину он пока не решилась ни есть, ни готовить. До завтрашнего утра та могла спокойно пролежать в леднике в отдельностоящем погребе.
