Неожиданно, да так неожиданно, что у доктора чуть позвонки не высыпались в штаны, вдоль противоположной стены пробежала растрепанная женщина. Точнее, она не пробежала, а прошла странной походкой, опустив вдоль туловища свои руки. Это у нее получилось настолько быстро и внезапно, что Элиас не успел сопроводить ее перемещением дулом своего ружья.

  Во рту немедленно пересохло, и он моргнул, слегка тряхнув головой в попытке смахнуть капли пота, покрывшие лоб. Когда через долю мгновения открыл глаза, перед ним оказалось взявшееся из ниоткуда лицо. К лицу прилагалось все остальное, и стояло это все на расстоянии в пару метров.

  Это был пузатый мужчина с абсолютно круглой головой, поросшей поверху черным неопрятно выстриженным волосом. Несмотря на пробивающуюся лысину через похожую на щетину прическу с отдельными седыми вкраплениями, стрижка только подчеркивала круглость головы. Можно было такой штукой играть, как мячом.

  Глаза тоже были круглыми, черными и абсолютно бессмысленными. Бессмысленность взгляда всегда говорит о полном равнодушии. Этот мужчина был людоед. Он не мог быть никем иным.

  Леннрот сразу сделал две вещи, стараясь, чтобы получилось одновременно. Указательным пальцем правой руки он спустил курок ружья, а левой бросил в сторону от себя - левую сторону, следует уточнить - то, с чем он зашел в этот негостеприимный дом.

  Еще будучи при больнице он отрезал от своей рыболовной сети приличный кусок, чтобы его можно было легко держать в кулаке в свисающем положении. Путем проб и ошибок ему это удалось. Потом Элиас некоторое время тренировался бросать сеть одним движением руки - левой руки. Когда это у него начало получаться очень даже сносно, он снарядил ячейки сети обычными рыболовными крючками, пропуская их сквозь жилы. Неважно, что какие-то крючки обязательно зацепятся между собой при транспортировке, какие-то из них все равно останутся в боевой готовности.

  Вот это капризное рукотворное изделие со всеми предосторожностями Леннрот и донес до дверей дома смолокуров. Его он вытащил и расправил, насколько это удалось, перед входом внутрь.

  Ружье издало вполне безобидный щелчок, выстрела не вышло. Зато в частично расправившуюся сеть угодил пузатый мужчина с круглой головой. С непостижимой быстротой он уклонился от выстрела, если бы тот состоялся, и оказался слева от Элиаса. В принципе, там, где и должен был быть по расчетам доктора.

  Патрон в оружии не сделал осечку, как могло показаться. Патрона в ружье вовсе не было. Зачем застилать себе глаза пороховым дымом? Леннрот не делал ставку на преимущество огнестрельного оружия.

  Людоед пошел на свою жертву с голыми руками. Вероятно он очень верил в свою непостижимую для обычного человека скорость. Но тут в его объятия попала сеть, которую уверовавший в свою неуязвимость каннибал попытался отбросить в сторону. И чем неистовей он пытался это делать, тем сильнее крючки сети впивались в его одежду и плоть, путая руки и нагоняя бешенство. В конце концов, совершенно запутавшись, мужчина с круглой головой рухнул на пол, подвывая и пуская ртом пузыри.

  Сейчас же Леннрот ощутил достаточно сильный удар себе в спину чуть левее позвоночника. Это на помощь немедленно, словно бы из воздуха, материализовалась женщина с растрепанными волосами. Ну, точнее, она сначала появилась, чтобы спасти своего подельника, а потом переменила свое решение и бросилась с устрашающего вида тесаком на Леннрота. И даже воткнула его в спину врага.

  Собираясь в охоту на людоедов, Элиас очень хотел обезопасить свой тыл. Для этой цели он приспособил поднос из нержавеющей стали. Пробивая дырки по его углам, он убедился в чрезвычайной прочности этого предмета. Еще одного подноса не сыскалось, поэтому он попытался приспособить обнаруженную в сарае короткую доску. Обвязав все это дело ремнями у себя на теле, получил защиту спины - поднос, и грудной клетки - доску.

  Однако в таком состоянии двигаться было решительно невозможно: то доска сползала подмышку, то ремни скатывались с плеча. В конечном итоге, помучившись, Леннрот решил отказаться от передней защиты. Поднос, стянутый ремнями крест-накрест, словно бы прилип к спине и вовсе не сковывал движения. Это было то, что нужно.

  Элиас, готовый к чему-то подобному, не стал тратить время на выражение негативной реакции на этот подлый предательский удар в спину. Он широко размахнулся своей лыжной палкой с привязанным к ней ружьем и в момент, когда всклокоченная дама скривила рот в ужасной гримасе, не понимая, почему тесак отскочил в сторону, ударил ее по голове.

  Все-таки людоедка, вероятно, успела как-то среагировать на этот выпад, потому что остро отточенный португальский штык снес ей часть головы как-то по диагонали - от левого виска до правой части нижней челюсти.

  Этим штыком, неведомо откуда взявшимся у доктора Росса давным-давно, вполне можно было делать хирургические операции вместо скальпеля. Он был очень остр и чрезвычайно крепок.

  Пока отрубленная часть головы женщины отлетела под образа, а она сама стояла, ничего не понимая, Леннрот обрушил свое холодное оружие, используя силу замаха, прямо на живот скулящего и извивающегося круглоголового мужчины. Штык легко пробил пузо и глубоко вошел в доску пола, тем самым пригвоздив незадачливого любителя человечины, как бабочку к подушечке энтомолога.

  Немедленно после этого руки у Элиаса разжались, и он сам повалился рядом с людоедом. Следом обвалилась, как осенний лист, полубезголовая дама, пачкая кровью все вокруг себя.

  "Черт побери", - успел подумать Леннрот. - "Их было трое!"

  Потом он впал в беспамятство.

  И не мудрено - весьма пожилая женщина, точнее - полная бабка - стояла над ним с осью прялки в руках и в недоумении качала головой из стороны в сторону.

  Но простояла она так недолго. Убедившись, что некогда лохматая женщина дала дуба, а круглоголовый мужчина вот-вот этого дуба даст, бабка какими-то скрученными скатерками связала у Элиаса руки за спиной. Но на этом она не успокоилась и, выказывая недюжинную силу и сноровку, за ноги выволокла бесчувственное тело доктора во двор, где подложила под его лопатки деревянную очищенную от коры колоду со зловещего цвета застывшими потеками.

  Затем она проделала то же самое с трупом растрепанной женщины и наконец окочурившимся круглоголовым мужчиной. Ей пришлось постараться, чтобы вытащить из пола сборную модель, состоящую из португальского штыка, ружья и лыжной палки.