Спасибо, что не со свиньями, подумал Леннрот, но идти в дождь в неизвестность не хотелось. Потом появились овцы - девушки, нанятые на сезон для полевых работ из ближайших хуторов - и место ночлега представилось Элиасу вовсе не таким уж непривлекательным.
Семья Кайнулайненов была вполне зажиточной, так что Леннрот не чувствовал себя лишним ртом. Утром он проснулся новым человеком. И так случилось еще пару раз: рунопевец появился в отчем доме только на третий день ожидания.
Высокий бородатый, как тролль, мужчина среднего возраста в порванной шапке вошел в дом и с сел на скамейку, всем своим видом показывая разочарование.
- Он сломал камень, - сказал Юхани, снял свой головной убор и попытался придать ему форму, но тщетно. - О мою голову64.
Женщины всполошились, жена вцепилась в его спутанные волосы и начала искать любое свидетельство о полученном увечье. Ничего не нашла, даже шишки, и все сразу успокоились.
Оказалось, какой-то негодяй после расчета за сплав, сделал засаду на дороге и напал на первого же прохожего. Хотел деньги отобрать. На счастье прочих сплавщиков, жертвой оказался великан из Хумуваара. Это было несчастьем для бандита. Камень, которым тот хотел оглушить Юхани, сломался на две неровные части, а сам бандит пришел в себя только в конторе сплава, куда его притащил оскорбленный Кайнулайнен.
Пришлось потерять еще один день, пока полицаи приехали, протоколы свои составили, опознали в грабителе то ли немца, то ли русского, но без определенного места жительства.
- А это магистр к нам пришел, - сказали братья и указали на стоявшего в сторонке Леннрота. - Почитай, третий день тебя ждет. Рунами интересуется. На дудке играет.
- На флейте, - поправил Элиас.
В общем, они провели вместе несколько весьма плодотворных дней. Несмотря на то, что Юхани уже в четверг требовалось вновь идти на заработки, теперь уж со всеми братьями, удалось его откупить. Леннрот заплатил братьям деньги за то, что те не поленятся и выполнят всю работу за себя и за того парня, который в это время будет заниматься домашними обязанностями и при этом петь свои руны.
За соответствующую плату все оказались довольны. А довольнее всех, понятное дело, сам Юхани. Никогда ему еще не приходилось получать столь высокую оценку своего искусства.
Он охотно драл глотку, а вот записывать за ним у Леннрота решительно не получалось. Останавливая рунопевца посреди рулады, чтобы дописать очередную фразу, Элиас сбивал его с ритма, и тому вновь приходилось начинать сначала. Понятное дело, долго так продолжаться не могло. Юхани вкоре сломал бы камень о голову магистра - и на этом этнографическая экспедиция бы закончилась к едрене фене.
Тогда Леннрот принялся сходу заучивать, подвывая, руны вслух сразу же после того, как мастер заканчивал. Юхани это пришлось очень по душе. Иногда он валился на траву и, держась руками за бока, ожесточенно дрыгал ногами по направлению к небу.
Под вечер, когда у Кайнулайнена начинало першить во рту, Элиас милостиво разрешал тому идти, куда вздумается, а сам шел в лес к огромному камню, несколько веков назад вытолкнутому из земли сезонной кирзой65, и голосил ему руны, вспоминая и поправляя слова, если они по какой-то причине вылетали из памяти. Чем больше он пел, тем чище делался камень - мох с него то ли осыпался, то ли сползал.
Красивый получался валун, круглый и вполне гладкий. Леннрот перед поздними сумерками забирался на его вершину и переписывал, расположившись на нем, руны по памяти в свою тетрадь, каждую пропевая в уме. Камень слушал и отдавал скопленное за день тепло.
Уже тогда Элиас начал поражаться целостности напева Кайнулайнена. Если не считать житейских заговоров "на урожай репы", "на охоту на рябчиков", "на сбор малины и черники" или "на рыбалку на тайменя", то вырисовывалась линия жизни.
Сотворение человека, борьба за огонь, предательство и верность, всеобщая катастрофа, возрождение, опять порочный путь и вера в Спасителя. Много путешествий. Много борьбы добра и зла. И почти нет Творца.
Нет, конечно, с него все начинается, но на этом и заканчивается. Куда-то пропадает Господь, ни слуху о нем, ни духу. Самый близкий ему человек - это Спаситель. Да и тот быстро сходит со сцены - уморили его злопыхатели. Куда катимся66?
А прикатились к свадьбе. Вернулись братья Кайнулайнены, и все гуртом отправились на свадьбу. Даже задумчивого Леннрота с собой взяли. Тот был погружен в услышанные руны и постоянно дополнял свои записки, вспоминая тот или иной оборот речи.
- Айда с нами на гостевище! - сказали средние и младший брат. - А то надоело, поди, с овцами ночи проводить!
Элиас с этим бы не согласился. Овцы, точнее, хуторские девушки, были дики, но своеобразны. Им бы платья поновее, платки поярче, да туфли на высоких каблуках на грубые мозолистые ноги - красавицами бы были писанными. Да и так - красавицы. Только смеются много и засыпают быстро. Конечно, с утра до ночи в пахоте, расслабляться нельзя. Разве что чуть-чуть. Когда еще доведется с настоящим магистром в одном хлеву пожить!
Но пойти поглазеть на народную свадьбу Элиас согласился. Это было в новинку. Как-то за время детства не пришлось на подобных мероприятиях поприсутствовать. То ли не женился никто из родственников, то ли не приглашали.
Уже за самим праздничным столом он пожалел, что не записал всех плачей, что выли женщины по невесте, всех бравых заверений, что гоготали за жениха мужчины. Вся свадьба крутилась вокруг бани. Туда невесту доставляли, оттуда жениха выводили. Понятное дело, что баня не была топленной. Иначе хорошенькое дело бы вышло - свадьба по-нудистки.
И поп к столу пришел.
- Здорово! - сказал поп, похлопав Леннрота по плечу.
- Здорово! - обрадовался пономарю из Хяменлинны Элиас. - А я думал ты по колокольному звону специалист.
- Повышен до дьяка, - важно ответил тот. - В летнем храме в Кесялахти. Еще воск имеется?
- Был, да весь вышел, - усмехнулся Леннрот.
