Маргоша не знала, где скрываются злодейки, и откуда приедет Мишка - она затаилась за стволом старого тополя и жутко трусила и переживала.

  Ей не повезло, Мишка заехал с дальнего края, а девицы обнаружились совсем неподалёку - в кустах, увидев свет фар, они завозились и о чём-то заспорили злыми приглушёнными голосами.

  И тогда, не выдержав нагнетаемого напряжения, Маргоша сорвалась и побежала навстречу Мишке.

  Она бежала через пустырь, отчаянно размахивала руками и громко кричала:

   - Миша не выходи из машины! Спрячься! Они хотят тебя убить! Спрячься!

  Но он ничего не понял, выключил фары и вышел из машины. Стоял у открытой дверцы и счастливо улыбался своей Маргошке.

  Господи, что за чушь она выдумала с этим сердцем! Вот он Мишка, и она его любит так, что сердце готово прожечь ей грудь и выпрыгнуть прямо ему в ладони. Только бы его не убили, только бы он остался жив...

  Она мчалась через пустырь как ветер:

   - Спрячься! Не выходи! Спрячься!

  А он ничего не понимал, стоял и улыбался.

  Маргоша почти добежала, ей осталось совсем чуть-чуть... но позади раздался громкий треск, будто большая сухая ветка сломалась, и что-то больно ударило её в спину.

  Она рвалась вперёд, но воздух загустел и тянулся за ногами как резина. И Мишка больше не улыбался, его лицо стало тревожным, он раскинул руки и пошёл ей навстречу.

  Но хоть Маргоша и бежала к нему изо всех сил, он начал отдаляться, делаясь всё меньше... меньше... меньше...

* * *

   Михаил Басаргин

  Когда он её подхватил, Маргошка ещё была жива - глаза с нежностью смотрели на него, а на губах трепетала робкая улыбка. Но жизнь из маленького Маргошкиного тела утекла прямо сквозь его пальцы - и он ничего не смог сделать. Глаза погасли, тело обмякло и потяжелело - его покинула душа, и оно стало всего лишь пустой оболочкой.

   Маргошка, любимая девочка, так похожая на беззащитного оленёнка, ушла от Мишки, теперь уже навсегда.

   Безысходность петлёй захлестнула его горло, и горе навалилась на плечи неподъёмным грузом.

   Маргошка была его любовью, его путеводной звездой. Мишка знал, без неё он станет ещё одним Жоркой Бочаровым месящим бабки на крови.

  Он прижал её к груди и опустился на колени.

  Он так и стоял на коленях, баюкая на руках, как маленького ребёнка Маргошкино тело. Слышал на другом конце пустыря женские голоса, вроде бы что-то кричала Галка. Видел: через поле, размахивая пистолетом, бежит чёрная как ворона женщина, и догадался - она хочет его убить.

   - А это выход, - вяло шевельнулась в глубине сознания мысль.

  Ворона, наставив пистолет, кричала что-то злое и обидное, но ему было всё равно.

   - Стреляй уже, мы не в паршивом американском боевике... сделай одолжение, я не хочу жить.

* * *

   Айгуль Мамедова

  Наконец-то Айгуль сделала это - отомстила за своего любимого, пристрелила как бешеную собаку его убийцу.

   - Но почему на сердце не стало легче? Наверно потому, что я убила пешку, исполнителя. Нужно прикончить главного виновника - Бочарова. И ту дуру в кустах тоже нужно пристрелить, огрела-то я её хорошо, до утра она в себя не придёт, но на всякий случай... Резко развернувшись, Гуля случайно мазнула взглядом по лицам убитых, и её сердце пропустило удар - они были такими безмятежными, влюблёнными.

  Айгуль с ужасом посмотрела на свою руку в чёрной перчатке твёрдо сжимающую пистолет, и испуганно, как опасную змею, отшвырнула оружие в сторону.

   - Нет, сколько бы я не убила людей, это не вернёт мне Алика.

  Ссутулившись и засунув руки в карманы джинсов, она зашагала к дороге - самолёт на Баку в три утра, но до аэропорта ещё нужно добраться.

  Гуля шла, и по её щекам текли злые слёзы, она чувствовала себя обманутой: убийство этих двоих не облегчило её страдания, стало только хуже. Она всё так же тосковала по Алику, но что-то ушло из её жизни, умерло, как и Алик. Лёгкость? Невинность? А что взамен? Вина, и ей теперь предстоит с этим жить.

* * *

   И снова прорастёт трава...

  Их нашли утром на пустыре, Маргошку и Мишку. Они так и лежали обнявшись, и несмотря на страшную смерть, лица их были умиротворёнными.

  - Как ангелы, - пробормотал судебный фотограф, щёлкая фотоаппаратом из разных ракурсов.