Вот тогда-то в Маргошиной груди и открылась дыра дышащая испарениями Коцита.

  Мишка-Мишка, как ты мог... ведь нет греха хуже предательства.

  Ты думал всё так просто: сегодня со мной, завтра с другой. Другая не угодила, вернулся опять к Маргоше, и она, как глупая собачонка, побежит за тобой виляя хвостиком? Нет уж...

  Что-то не сложилось у Мишки с новой девушкой, Галей. Уже дважды он приходил домой к Маргоше, пытаясь помириться.

  Первый раз, когда заглянувшая к ней в комнату мама объявила, - к тебе Миша пришёл, - она ничего не почувствовала, и попросила, - я не хочу его видеть, между нами всё кончено, скажи, пусть больше не приходит, пожалуйста, мама.

  Во второй раз, она увидела из окна кухни въезжающую в их двор Мишкину новую машину, и опять прибегла к помощи родительницы.

   - Скажи ему, что меня нет дома, и пусть больше не приходит, я уже встречаюсь с другим...

   Мама ласково, как маленькую, погладила Маргошу по волосам:

   - Почему бы тебе самой с ним не поговорить, станет легче.

   Маргоша отрицательно помотала головой:

   - Не сейчас, я пока не готова, - и ушла к себе, даже не став слушать как матушка объясняется с её бывшим парнем.

  Плавное течение Маргошиных мыслей прервало звяканье дверного колокольчика.

   В дверях, оглядывая полупустой зал, стояла пресловутая Галя.

   Сделав вид, что не заметила Маргошу, она помахала кому-то рукой.

   Ей ответила, одиноко пьющая кофе за столиком в углу, Гуля Мамедова.

   - Они подруги? - удивилась Марго, - и что же объединяет двух таких разных женщин? И сама себе ответила - ненависть к Мишке.

  С замкнутой по характеру однокурсницей Гулей, Марго была едва знакома. Но последнее время, одетая в траурные чёрные одежды девушка смотрела на неё полными ненависти глазами.

   Та же Юля ей рассказала, что в бойне у цементного погиб Гулин жених, и Маргоша догадывалась, её невзлюбили из-за Мишки, он же из Бочаровских.

  Ей хотелось объяснить девушке, что она зря злится. Даже если Мишка и участвовал в разборках, он точно никого не убивал. Это же Мишка, он не способен на убийство - он добрый.

  Но сначала Марго постеснялась, ей было неловко бередить чужое горе, а потом уж и самой стало не до того.

   Сейчас, девицы с заговорщицким видом о чём-то шептались.

  Маргоша наблюдала за ними краем глаза и увидела, как Гуля положила купюру под блюдечко, и подхватив сумки, они направились к неприметной белой двери с трафаретной надписью 'Для персонала'.

  Кафе имело статус детского, и курить в зале не разрешалось, но Марго знала, что короткий коридорчик за этой дверью ведёт во внутренний дворик, где завсегдатаи заведения могли выкурить сигаретку.

  Маргошу так встревожили злорадные лица сообщниц, что не понимая зачем это делает, она отправилась следом.

   Они стояли неподалёку от двери и что-то внимательно разглядывали в Гулиной большой сумке.

  Маргоша услышала металлические щелчки.

   - Теперь магазин заряжен, вставляешь его в рукоять 'щёлк-щёлк', вот это предохранитель, подымаешь вот так 'щёлк', и до упора отводишь затвор и отпускаешь - раздался громкий лязг - всё, можно стрелять. Понятно? - инструктировала Гуля.

   - Ясно, - нетерпеливо отмахнулась Галка, - разберусь.

   Гуля опять завозилась, клацая металлом:

   - Я его разрядила, держи, - и она передала завёрнутый в белую тряпку пистолет, затем достала небольшую картонную коробку, - а это патроны, езжай за город и потренируйся...

  Значит, завтра в одиннадцать вечера вызовешь его на пустырь, тот, в вашем районе, за домами на Чернышевского. А ты уверена, что он придёт? - задала она вопрос сухим и деловым тоном.

   - Придёт, куда денется, он только строит из себя крутого, а сам сентиментальный как баба, - а вот Галкин голос так и сочился злобным торжеством. - Я скажу, что беременна, для него это будет б-о-о-льшим сюрпризом...

  Маргоша на цыпочках отступила обратно: 'Меня это не касается' - мысленно уверяла она себя - 'Пусть Мишка сам разбирается со своей подружкой' Но весь вечер она ходила сама не своя, и ночью почти не спала мучаясь сомнениями.

  Утром, не выдержав, она набрала Мишкин номер, - я только предупрежу, даже разговаривать не стану, - твердила она себе. Но трубку на том конце никто не поднял.

  В институте она тоже не находила себе места от беспокойства и каждую перемену бегала к автомату - звонить, но ей так и не ответили.

  После занятий, в шесть часов, она решила зайти к Мишке домой, - это мой гражданский долг, я бы так с любым поступила, - убеждала она себя. Но Мишки дома не оказалось, и Маргоша осталась ждать его во дворе.

  Она больше ничего себе не врала, а сидела на скамеечке, замёрзшая и перепуганная, с надеждой вглядываясь в блеск фар въезжающих во двор машин.

  И в десять часов Марго поняла, ей ничего не остаётся, как идти на пустырь и попытаться перехватить Мишку там.

  Посреди пустыря горел тусклый одинокий фонарь, освещая небольшой пятачок, по контрасту с которым, тьма вокруг казалась ещё непроглядней. Всё поле по краю заросло деревьями и купами кустов, в которых легко могла спрятаться рота солдат, а не то что две девицы.

  Это место считалось гиблым, когда-то здесь хулиганы зарезали женщину, а прошлой зимой тут замёрз наркоман, так что даже вездесущие собачники избегали сюда заходить в тёмное время суток.