Робер ответил ему вопросом:
– Разве здесь есть ещё молодой человек?
– Нет, конечно, – промолвил с уверенностью Фредерик. – Только боюсь разочаровать вас, мессир граф. Я вовсе не ваш паж.
– Весьма жаль. – Похоже, граф огорчился. – Так кто же вы? Представьтесь, месье.
– Я лишь сопровождающий вашего пажа. Барон Фредерик д’Юбуа к вашим услугам. – Гость отвесил хозяину дома непринуждённый поклон.
– Прекрасно, – сухо выдавил тот. – Но где же мой паж?
Вдруг его взгляд метнулся к Кати и надолго задержался на ней. От смущения та зарделась. Наблюдавший за ними Фредерик решил немедленно представить её, прежде чем снова последует вопрос графа.
– А это Кати Равель, камеристка вашего пажа, мессир граф.
Кати быстро присела в реверансе.
– Камеристка? – Робер недоумённо обвёл всех взглядом. – Разве мой паж не мужского пола?
– Совершенно верно, – вмешалась графиня де Фэрмонт, желая разом покончить с этой неопределённостью. – Однако не стоит так разочаровываться, Робер.
– Ах, матушка, вы наверняка шутите! – потрясённо выдохнул граф. – Разве первенец старого маркиза может оказаться женского пола?
– К сожалению, это так, дорогой. И первенец, и последыш маркиза де Моне – единственная дочь, которая отныне поступает к тебе в услужение.
– Боже мой! – воскликнул он. – Тогда где же она сама?
– Я тут, мой господин. – Селеста с ослепительной улыбкой на устах медленно пересекла гостиную.
Робер всем корпусом повернулся на звук нежного голоса. И в свете ослепляющего солнца увидел Дивную Богиню из своего сна. Неужели это и вправду она? Он отказывался верить собственным глазам. Не может быть, чтобы такое произошло с ним! Ему меньше всего хотелось обнаружить, что прекрасная богиня, очаровавшая его во сне, и была тем самым пажом, которого он так долго ждал. Кроме того, об этом свидетельствовали и глаза юной особы невероятной красоты, в которых горел непередаваемый огонь, и на них было просто невозможно смотреть.
Пока граф де Фэрмонт пребывал в шоке, Селеста наконец приблизилась к нему.
– Я к вашим услугам, мессир граф. – Она присела в реверансе, не заметив его побледневшего лица.
– Только с завтрашнего дня, дорогая моя, – с улыбкой поправила её графиня, опередив своего сына. С момента приезда юной маркизы она только и думала о ней. – А сегодня вы – наша гостья.
Селеста признательно ей улыбнулась.
– Благодарю вас, мадам. Мне и вправду надо отдохнуть после дальней дороги. – Она перевела взгляд на Робера, красивая физиономия которого приобрела все цвета радуги. – Верно, сударь? Надеюсь, вы не против?
– Нет, естественно, – пробормотал граф, с трудом приходя в себя. – Впрочем, я не думал, что вы приедете сюда отдыхать. По правде говоря, вы меня удивляете, мой милый паж.
– В самом деле?
– Не стоит иронизировать, мадемуазель. – Его глаза сверкали мрачным огнём. – Будь вы юнцом, то немедленно приступили бы к своим обязанностям.
В ответ Селеста лишь улыбнулась. Но, заметив пасмурный взгляд Робера де Фэрмонта, она вздохнула. Судя по его недовольному виду, ей удалось с самого начала знакомства испортить их отношения. Теперь одному Богу известно, как в дальнейшем сложится её судьба.
В то время как Селеста стояла в раздумье, граф молча злился, досадуя на то, что его первая встреча с пажом произошла вовсе не так, как он себе представлял. Ведь ему и в голову не пришло, что первенец маркиза де Моне окажется девушкой. Боже, как он мог так ошибиться, приняв сидевшего молодого человека за своего пажа! Без сомнения, в этом виноват старый маркиз. Он мог бы как-то намекнуть ему в письме, что у него родилась дочь. Тогда он, может быть, отказался бы от востребования его карточного долга. Но сейчас уже слишком поздно.
Робер натянуто улыбнулся:
– Что ж, мадемуазель, не смею больше задерживать вас…
– Правильно, Робер, – вмешалась графиня де Фэрмонт. – Не удерживай девушку. Долгое путешествие наверняка утомило её. Пусть они отдохнут с дороги.
– Хорошо, матушка, – кивнул тот. – Пусть Альбер займётся устройством маркизы и её свиты.
Мажордом, как раз появившийся в гостиной, слышал слова хозяина. Бросив на юную особу взгляд, он проговорил:
– Мадемуазель, прошу вас, следуйте за мной с вашей свитой.
Селеста взглянула на хозяйку дома, которая тут же перевела на неё взор.
– Ужин подадут в ваши комнаты, а сейчас отдыхайте, дорогая.
Селеста сделала реверанс и, даже не взглянув на графа, повернулась, чтобы последовать за мажордомом, молча ожидавшим в отдалении.
Однако Робер с улыбкой на устах остановил её.
– Мадемуазель, надеюсь завтра иметь удовольствие лицезреть вас в роли пажа.
– Разумеется, мессир граф, я не заставлю себя долго ждать, – отпарировала Селеста, с улыбкой направляясь к мажордому.
Барон д’Юбуа, не принимавший участия в разговоре с момента появления юной маркизы, молча поклонился хозяевам, а стоявшая возле него камеристка присела в реверансе. После чего они последовали за Селестой, уже поднимавшейся по широкой лестнице вслед за мажордомом.
Когда графиня осталась наедине с сыном, она сдвинула свои тёмные брови.
– Робер, полагаю, ты не заставишь юную маркизу служить тебе двадцать четыре часа в сутки. Знаешь, это было бы бесчеловечно. Ведь она девушка.
– Может быть… – нехотя процедил он, вдыхая тонкий запах духов Селесты, оставленный в гостиной. Потом направился к себе.
Графиня, проводив его взглядом, покачала головой. «Ох, не нравится мне всё это, – невольно вздохнула она. – Чувствует моё сердце, что нелегко будет Селесте с ним». Уж она-то знала скверный характер своего сына. Ей надо как-то оградить бедную девушку от этого рабства. Она должна что-то придумать, чтобы защитить Селесту от его придирок, которые, боюсь, последуют в скором времени.
После того как Селеста приняла горячую ванну и сытно поужинала, она растянулась на широкой кровати, не в силах даже бросить взгляд в раскрытое окно, откуда виднелся цветущий парк. Правда, запах цветов, доносящийся оттуда в спальню, так и манил Селесту подойти к окну. Но она лишь лениво перевернулась на бок и обвила взглядом шикарно обставленную комнату, куда её проводил мажордом.
Лёжа на мягкой постели, Селеста наслаждалась тишиной и покоем после долгой дорожной тряски, изнурившей её. Она старалась набраться сил, чтобы утром встретить графа в надлежащей форме.
– Госпожа, что вы думаете о хозяине этого дома? – спросила Кати, собрав её всю запылённую дорожную одежду.
Она уже успела распаковать все сундуки хозяйки и развесить её наряды в гардеробной.
Селеста бросила на неё беглый взгляд.
– По-моему, он просто вредный тип, – задумчиво ответила она. – Боюсь, мне будет с ним нелегко.
– И я так думаю, – подхватила Кати и рассмеялась. – Но видели бы вы, госпожа, как он опростоволосился, когда принял барона д’Юбуа за своего пажа!
– Неужели? – удивилась Селеста. – Как это интересно! Расскажи, Кати.
Когда камеристка, сгущая краски, подробно описала недавний эпизод, Селеста смеялась без удержу, представив себе эту картину. Однако Кати прервала её веселье, спросив:
– Госпожа, вы заметили, как граф смотрел на вас?
– Да, – кивнула она, припомнив его ошеломлённый взгляд. – Интересно, чем я могла так шокировать графа?
– Должно быть, взором, – с улыбкой проронила Кати и тут же добавила: – Не в обиду вам будет сказано, госпожа, но ваши глаза иногда так горят, что просто страшно смотреть.
– Да-а? – протянула Селеста. – А я и не знала, что мои глаза кому-то вселяют ужас! Что же ты раньше не сказала мне об этом, Кати?
– Я совершенно не думала, что вы этого не знаете, – пояснила та. – Но это так, госпожа. Разве граф тому не доказательство?
– Ты хочешь сказать, что и он испугался моих глаз? – Селеста задумчиво уставилась в лепные украшения потолка.
– Госпожа, я в этом почти уверена, – не то шутя, не то всерьёз вымолвила Кати, держа в руках охапку собранного белья. – Ведь он так побледнел, когда увидел вас.