- Вот, попробуй девица, мое производство. Домашнее сливовое, - обращается ко мне отчим Ника.

Делаю глоток и закашливаюсь.

- Вкусно, спасибо.

- Давай еще налью.

- Нет, больше не могу, спасибо.

- Уж не беременна ли ты? Мать будет счастлива, она спит и видит внучат потискать.

- Что ты несешь? - вскидывается Мария.

- Ой, не притворяйся. Сколько раз об этом разговоры заводила. Да и правда, давно пора, чего ты мать нервничаешь. Да ты посмотри, как Колька поменялся. Раньше пара часов и нет его, к лошадям бежал, да с приятелями потом до поздней ночи… А шоб вот так с нами, да после обеда сидел… и вовсе не помню. Остепенился пацан, наконец то. А будет лялька и вовсе ручным Колян станет. Никто не способен так быстро превратить мужчину в подкаблучника, кроме младенца, - ухмыляется Егор. По себе знаю. Затем косится в мою сторону и подмигивает:

- Разве что еще, красивая женщина.

- Спасибо, - улыбаюсь натянуто. - Но я не беременна.

Но эта мысль меня захватила. Против своих ожиданий, размышляю о ребенке. Это правда, мы сильно изменились с Ником, оба. Он стал более покладистым и менее напористым. Я стала более мягкой, расслабленной и удовлетворенной… И я действительно хочу стать его женой. Впервые меня захватывает подобное желание. С Антоном я вообще не понимала, что происходит, разговоры о свадьбе казались тогда такими далекими от меня. Хочу детей от Ника, хочу создать с ним настоящую семью. Такую, в которой мы сейчас находимся. Где царит теплота и любовь…

***

- Как же мне нравится, что ты здесь…

Твердые губы касаются моих губ с мучительной медлительностью. Затем Ник слегка кусает их, а я покорно раскрываю рот навстречу. Но он все еще сдерживается, выжидает, лаская мои губы кончиком влажного языка. Застонав, придвигаюсь ближе, обхватываю его за шею обеими руками и притягиваю его голову к себе. Лишь тогда он дарит мне поцелуй. Сминает, сокрушает мои губы с жадной страстью.

Кажется, эта поездка окончательно пробивает брешь в моей броне. Если конечно она была… Я уже и не помню. Не помню, как жила без Ника. Не представляю себя без него. Мы единое целое. Теперь понимаю, что он разбудил не только тело, но и мою душу. Не знаю, как ему это удалось. Без видимых усилий превратить меня в по уши влюбленную женщину… Как у него так легко получается управлять всеми моими чувствами?

И бесполезно уже пытаться удержать себя на краю. Я лечу в пропасть без страховки, и лишь набираю скорость. Все эти мысли вихрем проносятся в моей голове, пока упиваюсь поцелуем.

Рука Ника гладит мою шею, а потом сползает на грудь, залезает под платье, под бюстгальтер. Под его пальцами соски быстро твердеют. Выгибаюсь ему навстречу, прижавшись бедрами. Грудь наливается тяжелым, жарким томлением. Еще секунду назад я твердо решила, что никакого секса под крышей его родителей не будет. И вот уже горю от желания. Мне нужно больше, чем поцелуй и ласка. Мне нужен Ник, весь, целиком и полностью…

Он стаскивает с меня платье, сдирает лифчик и припадает к моим соскам губами, дразнит их языком, мягко покусывает. У меня кружится голова, мысли путаются, кровь пульсирующими толчками разносится по телу. Теряю контроль над собой, полностью отдаваясь чувствам. Мы оба теряем ощущение времени. Словно перешагнули какую‑то невидимую черту и оказались по другую сторону реальности.

- Продолжай, - шепчу задыхаясь, мечтая лишь о том, чтобы время остановилось, и чтобы эти сладостные, упоительные мгновения превратились в вечность.

Ник прокладывает дорожку поцелуев, от груди к шее. Прижимаю его голову к себе, зарываюсь пальцами в его волосы, вздрагиваю от прикосновения жестких волосков, на мужской груди, к моим до предела чувствительным соскам.

- Ник…

Шепчу его имя как молитву, отдаваясь без остатка, растворяясь в нем… Руки любимого беспрестанно скользят по моему телу, к бедру прижимается твердая плоть, а я даже не понимаю в какой момент Ник успел скинуть с себя одежду… Он проводит по моим ягодицам, сжимая сильно, до боли, а потом раздвигает мне ноги. Все мысли сейчас занимает узел желания, пульсирующий внизу живота, превращающий потребность в муку. Я должна почувствовать его внутри себя, прямо сейчас. Иначе сойду с ума.

- Давай же…

Но видимо ему мало моих страданий, он хочет свести меня с ума окончательно. Ник склоняется над моим животом, обжигающее дыхание касается моего лона. Тело судорожно выгибается навстречу. И весь мир рассыпается на фрагменты, перед глазами звездопад, а внутри такая бездна острых ощущений, что не могу сдержать вскрики и стоны. Мягкие, упругие толчки языка, дарят невиданное, убивающее своей остротой, наслаждение. С силой впиваюсь пальцами в волосы Ника. Притягиваю его голову ближе, даже не думая, что причиняю ему боль. Дрожу от возбуждения, схожу с ума от сладостной пытки. Взрываюсь фейерверком наслаждения, все тело бьется в конвульсиях. Не могу говорить, задыхаюсь, цепляюсь за плечи Ника как утопающий… Но он не дает мне ни секунды передышки. Входит в мое влажное, очень мокрое от соков, от взрыва сильнейшего оргазма, лоно. Жестко и стремительно наполняет меня собой. Приподнимает мои бедра и закидывает себе на плечи. Так проникновение получается максимально глубоким. Он таранит меня, сильно, ритмично. Ощущения на грани боли, но наслаждение еще сильнее. Его ритм ускоряется с каждым ударом. Звук непристойно влажных шлепков тела о тело, вызывает дополнительное возбуждение. Ник задает такой быстрый ритм, что легкие горят огнем, умоляя о глотке воздуха. Глаза слезятся, стоны становятся все громче. Но внезапно, когда чувствую, что второй оргазм вот-вот накроет еще более сильной волной, Ник замирает. На его лбу бьется жилка, черты лица натянуты. Видно, что эта пауза дается ему с огромным трудом…

Ник устремляет на меня обжигающий взгляд.

- Ты моя… ты это понимаешь? Я привез тебя в семью… никогда и никого не привозил сюда.

- Я твоя, - шепчу в ответ, судорожно сглатывая, к горлу подкатывает комок, внутри растет волна необъяснимых эмоций.

Как же хочется продлить эту минуту, чтобы сладостные, острые ощущения, граничащие с болью, длились бесконечно. Ник снова начинает двигаться, и оргазм обрушивается на нас обоих одновременно, внезапно… Словно миллионы иголок пронзают тело. Ник падает сверху, придавливая всей тяжестью, содрогаясь. Из его груди вырывается хриплый стон. Обнимаю его, несмотря на то что задыхаюсь от тяжести, прижимаю к себе, не желая отпускать. Он все еще во мне. Мелькает мысль, что хочу, чтобы так было всегда. Я люблю его безумно. И от мысли, что у нас все так сильно, проникновенно, взаимно, душа наполняется покоем… и одновременно ликованием.

Ник чуть отстраняется, освобождая от своей тяжести, и вновь осыпает мое тело нежными легкими поцелуями. От этой ласки, уже почти не имеющей сексуального подтекста, наполненной лишь чувствами… у меня замирает сердце.

- Сегодня я поняла, что слишком мало о тебе знаю, - говорю чуть позже, когда немного остываем от ласк и выравниваем дыхание.

- Что ты хочешь узнать?

- Все… я хочу знать о тебе все, Ник. У меня ощущение, что ты знаешь меня от и до… И мне не нравится, что это односторонне.

- Я не мастер толкать речи. Но все что хочешь - спрашивай. Скрывать не стану. Сегодня это сослужило мне плохую службу.

- Как ты попал в колонию?

***

Утром, устав ждать, когда Ник проснется, спускаюсь вниз, очень хочется пить. Наливаю себе стакан воды на кухне, когда входит Мария. Сразу вдруг охватывает предчувствие, что меня ждет неприятный разговор.

- Доброе утро.

- Доброе, - отвечает женщина. - Ник еще спит?

- Не стала его будить. Извините, что тут хозяйничаю. Пить захотелось.

- Да ты что, ради бога. Тем более ты нам не чужая, раз сын на тебе жениться решил. Давай приготовим завтрак. Что будешь? Оладьи, яичницу, кашу может?

- Мне все равно.

- Ну тогда сделаю омлет, Ник очень любит. Заодно тебя научу, будешь мужу готовить.