- Мне было неприятно, видеть… как она тебя касается, - признаю, облизывая внезапно пересохшие губы. - Ты не должен играть с ней… со мной. Это ужасно, понимаешь? Жестоко…

- С тобой я никогда не играю, - Ник дергает меня на себя. - Когда ты уже это поймешь? Когда перестанешь убегать от меня?

В этих тихих словах столько пронзительности, соблазна… угрозы и обещания одновременно.

Я понимаю его. Понимаю, чего добивается, чего хочет. Можно сказать, он своего добился. Чувства к Нику у меня есть, я переполнена мыслями о нем. Противоречивыми, очень сильными, пугающе откровенными…

Но я не могу доверять ему. Боюсь, что он испытывает ко мне всего лишь похоть. Сильную, смешанную с нереализованными фантазиями юношества. И все же…

Меня уже разбивали и это больно. Не хочу снова…

Отстраняюсь из объятий ровно настолько, чтобы посмотреть Нику в лицо. Задыхаюсь, сердце грохочет в груди. Глаза Дворецкого сейчас такие темные, смотрят так пристально, внимательно… словно ждут какого-то особенно важного ответа. Не могу выдержать взгляд и опускаю глаза ниже, на его подбородок. Разглядываю маленький шрам слева. Он завораживает меня. Напоминает лишний раз, что этот парень без тормозов, от таких нужно держаться подальше. Но что-то вдруг случилось с моим благоразумием. Я перестала к нему прислушиваться…

- Блядь, когда ты так смотришь, я сгораю… Это больно… Сколько ж можно, Вик? Дотронься… я горю.

Сильные руки обхватывают мою талию, дергают, притягивая ближе. О да, Ник полностью готов, возбужден. Мне дико хочется потереться о его пах, о его твердый член, распирающий джинсы… как кошке. И я делаю это. Несколько непристойных движений. Возбуждение накатывает на нас обоих горячими волнами. Никогда не чувствовала ничего подобного этому.

Проведя руками по его груди, чувствую дрожь, зародившуюся глубоко внутри, касаюсь кончиком языка ямки на горле Ника, прямо под адамовым яблоком. Ощущаю теплый мускусный привкус на языке, закрываю глаза, меня потряхивает от желания большего. Слышу в ответ свистящее дыхание, мужские руки стискивают талию сильнее, причиняя боль. Кладу ладони на обнаженную грудь, чувствуя пальцами грубые волоски. Пробегаю по ним. И сделав глубокий вдох начинаю отталкивать замершего в предвкушении возбужденного самца. Собрав последние силы, все ошметки воли в кулак, умоляю:

- Мне надо вернуться на пару.

Ник вздыхает и отпускает меня. Отходит к старому пыльному шкафу, роется там, достает свежую рубашку. Белую. И сразу мои мысли о том, что никогда кажется в белом его не видела. Он любит противоположный цвет, черный. Или клетчатые рубашки, которые не выношу. Но ему они идут очень.

Дворецкий одевает рубашку и подкатывает рукава.

Опускаю взгляд на его руки от запястья до локтя, покрытые темными волосками, излишне темными для рыжеватого блондина… и нервно сглатываю

Этими руками он легко может свернуть мне шею. Он может взять меня силой. Да ее и не потребуется - стоит бросить на него лишь взгляд, и между ног становится влажно. Он словно выработал во мне эту реакцию своими прикосновениями, поцелуями… грязными, но такими возбуждающими признаниями.

- Ты уверена? - насмешливо спрашивает Ник. И этот вроде бы невпопад заданный вопрос заставляет меня залиться краской. Он спрашивает, уверена ли я, что мне надо вернуться на урок? Или предпочту остаться здесь, в пыльном кабинете старого физика, где Ник возьмет меня на его столе, заваленной книгами… Или у стены, как животные…

И мне даже не отвратительно об этом думать. Но собравшись с силами, отрицательно мотаю головой.

- Боюсь, меня уже по всему зданию разыскивают. Вдруг вызовут полицию?

- Если за дело возьмется Которов - все возможно, - усмехается Ник. - Я отпущу тебя при одном условии.

- Каком?

- После занятий я отвезу тебя домой.

- Тут два шага…

- Хорошо, пешком провожу. Ты поняла, о чем я. Хватит играть, ладно?

Его голос звучит напряженно, и лицо кажется каменным. Понимаю, что внутри его рвет от эмоций, от возбуждения. И начинаю дрожать - меня это заводит.

С одной стороны, мне хочется умолять его, чтобы он не был таким безбашенным, чтобы сбавил напор, не давил так сильно, не торопил меня… Чтобы все развивалось более постепенно. Но в то же время от упорства Ника у меня захватывает дух, словно лавиной накрывает.

- Хорошо, - отвечаю, потому что иначе не отпустит, а я и правда уже переживаю сильно - бросила студентов и пропала. Там вполне возможно уже паника началась. Девочка, которая позвала меня в коридор, ее не было в момент падения перилл… Наверное, она побежала позвать кого-то ещё. Скорее всего те, кого она приведёт уже застанут пустое место… На этом моя фантазия заканчивалась - как поведут себя коллеги и студенты я не представляла.

- Мне надо вернуться к студентам, - произношу снова, потому что Ник замер возле меня. Не касается, но так сверлит взглядом, что не решаюсь пошевелиться.

- У тебя есть во что переодеться? - спрашивает Ник. - У тебя кровь на платье… прости, я испачкал тебя.

Оглядываю свой наряд серого цвета: пятна крови на нём ярко выделяются в области рукава и бёдер.

- Да, в лаборантской есть ещё одно платье…

- Я принесу, две минуты.

Ник уходит, а я, оставшись одна, погружаюсь в мысли о том, почему так реагирую на него, почему при каждом его приближении меня охватывает безумие. На этот раз спасло лишь то, что у меня урок и, если я пропаду, потом с ума сойдешь объяснять, что произошло и где я была. Самое главное - переживаю как скрыть участие в драке Ника. И то что это так важно для меня, красноречивее всего говорит о том… что я окончательно свихнулась. Я знала, что секс важен, не менее, чем гигиена, и куда более, чем физкультура, которую, признаться, ненавижу. Потеть делая упражнения - не мое. Да и ни к чему - я и так худая.

Ник возвращается очень быстро, протягивает мне платье.

И тут только до меня доходит, что он ждет, как буду переодеваться перед ним. Щеки начинает печь - чувствую себя малолетней идиоткой. Ну к чему смущаться этого? Его язык только что был у меня во рту, его руки - везде…

Но мне все равно неловко.

- Отвернешься?

- Стесняешься? - Ник отходит к первому столу в ряду, облокачивается на него. - Ты наблюдала за мной, когда менял рубашку. Я тоже хочу.

Решив, что препираться бесполезно, начинаю расстегивать платье. Стаскиваю с себя, и поспешно берусь за свежее. Немного помято, но сойдет, это лучше, чем появиться в одежде с пятнами крови.

- Что там происходит?

- Ничего особенного. Я успокоил народ, они кстати сидят тихонечко, своими делами занимаются. Ты ведь тест обещала, все радуются, что пронесло.

- Черт! - психую из-за того, что забыла про тест, и из-за того, что не получается застегнуть молнию.

- Я тебе помогу, - Ник отталкивается от стола и направляется ко мне.

- Нет! - мой крик такой резкий, что сама смущаюсь. А он уже рядом, стоит и посмеивается.

- Ты как норовистая лошадь. Дома на ферме я обожал заниматься лошадьми… Надо будет отвезти тебя туда.

- Что мне там делать? - спрашиваю излишне надменно.

Я видела ее лишь однажды и вела себя перед ней как высокомерная сука. С Ником тогда неприятность случилась, угодил в КПЗ, что-то связанное с групповой дракой. Мать примчалась выручать сына, потому что впервые случилось. Переживала очень. Она бегала по университету, не могла Веру разыскать… Дворецкие тогда как раз переехали, и она пыталась узнать новый адрес. Когда вспоминаю тот разговор с незнакомой женщиной, оказавшейся мамой Ника, испытываю жгучий стыд. Потому что я была невероятной дурой. Переживала за Верку, которая психовала из-за брата, неожиданно свалившегося на голову. Я была с бедной перепуганной до смерти женщиной, ужасно грубой… и не дала злосчастный адрес, сказала, что не знаю.

Разве смогу появиться перед ней в качестве девушки Ника? Ни за что…