В горле пересохло, жрать хотелось зверски, да еще и спина от лежачего положения болела просто невыносимо. Ко всему прочему ему срочно нужно было отлить.

Влас заморгал, пытаясь разогнать мутную пелену, потянулся рукой к глазам, а потом услышал тихий шорох рядом с собой.

Он повернул голову и улыбнулся, заметив Яновского на кресле. Тот был уже без халата, в нежно-голубом вязаном свитере и светлых джинсах. Такой уютный… сидел, подобрав ноги, читал что-то из распечатки.

— Привет, — хрипло произнес Влас, привлекая внимание любовника. — Что читаешь?

— Привет, — встревоженно ответил Яновский, мгновенно отложив бумажки в сторону. Спустил ноги на пол, быстро надел излюбленные белые кроссы на резинке и приблизился к кровати. — Материалы конференции… Как ты?

— Надо в уборную. Хочу встать, — заявил мужчина, понимая, что, если Яновский сейчас побежит за санитаркой с «уткой», то с ним придется спорить, а может, даже драться, но…

Саша только понимающе кивнул, видимо, правильно сопоставив ситуацию и нрав любовника.

— Я тебе помогу.

Это оказалось не такой сложной задачей, как Влас думал изначально. На ногах он держался достаточно твердо, раны болели, но у него вся жизнь была с подобной болью связана, потому он просто стойко терпел.

Когда они вернулись в палату, Саша усадил его на кровать и произнес:

— Не двигайся, я принесу бинты, сделаем перевязку.

И он, как-то странно изломанно улыбнувшись, вышел из палаты, а вернулся уже в белом халате и с целой кучей каких-то бутылочек, коробочек и мешочков.

— Мне звонил Сергей, — тихо сообщил он, принимаясь разматывать старые бинты.

— Да? И… м-м… что он хотел? — стараясь не шипеть от боли, поинтересовался Влас.

— Спрашивал, куда ты пропал. Тоже не понимает, зачем ты поехал… — пробормотал Яновский, осторожно обрабатывая шов. — Я ему пообещал башку свернуть за то, что он тебя в таком состоянии отпустил. И все же, зачем ты так рисковал?

Влас вскинул бровь и хмыкнул. Саша мгновенно поднял на него глаза, ожидая пояснений.

— А ты не понимаешь? — насмешливым тоном протянул мужчина, но никакой реакции не получил.

Эмоции Яновский снова спрятал под маской невозмутимости и принялся аккуратно бинтовать вокруг туловища, каждый раз приближаясь к Власу еще ближе, так, будто хотел обнять его…

Закончив с самой серьезной раной, он переместился вбок и занялся раненой рукой.

— Так ты все-таки не понимаешь? — настойчиво повторил Влас, скосив на сосредоточенного любовника глаза.

— Это ты не понимаешь, — устало ответил тот, не поднимая взгляда. — Я… ты мог умереть. Ты едва не умер. Клинически ты был уже мертв, понимаешь?

— И что?

— Да как «что»?! — дернувшись от него, вскричал Саша. — Я едва не потерял тебя! Я реанимировал тебя, блять, понимаешь?! Знаешь, как часто мне приходится реанимировать людей? Никогда! И никому здесь не приходится, потому что я хирург-онколог, я не… я не…

Он вдруг отвернулся и торопливо заморгал, так как вытереть слезы перчаткой или краем халата не мог.

Влас протянул руку к его лицу и осторожно стер слезинку с щеки.

Саша… плакал? Яновский, блять, никогда не плакал!

— Ты чего? — растерянно прошептал он. Говорить гадости не хотелось, но мозг работал, видимо, еще не в полную силу, а потому Влас ляпнул: — Можно подумать, будто ты стал бы скуч…

Он замолчал, потому что Яновский вдруг ударил его ладонью по лицу, а потом крепко обнял и зашептал:

— Не смей! Не говори так!

— Не буду, — пообещал Влас, приобнимая его за талию. Он чувствовал, как дрожит тело любовника, слышал редкие нервные всхлипывания и никак не мог поверить, что все это происходит в реальности. Да черт, он был готов получить еще сотню ножевых, лишь бы Саша вот так же обнимал его…

Комментарий к Бонус

Вообще-то у меня есть идеи, о чем еще можно рассказать, так что не гарантирую, что это конец ;)

========== 2.1 ==========

Комментарий к 2.1

Нас тысяча! Да, в масштабах фикбука это не очень много, но я шла к этому 8 лет, честно и плодотворно работая над собой. Я люблю и ценю каждого читателя и очень благодарна как за похвалу, так и за критику, потому что вы — моя мотивация творить. Вы лучшие вдохновители, вы потрясающая аудитория, вы люди, которых я хочу радовать! Так что спасибо, котята, за то, что вы у меня есть! Люблю вас!

Черт.

Влас чувствовал себя глупо. Так глупо, что хотелось сквозь землю провалиться, но гордость не позволяла краснеть и смущаться. Ну же! Он ведь такой весь из себя альфа-самец брутальный! От него же другие самцы шарахаются, как волки от огня, а самочки, наоборот, глазками стреляют, оценивая, как неплохую кандидатуру для спаривания…

Черт.

Влас на секунду крепко зажмурился и спрятал одну руку в карман. Вторую не мог: в кулаке был зажат трогательный бело-синий букетик из крохотных ромашек и васильков, который он так торопливо собирал в поле по пути в аэропорт. Букетик этот казался еще более хрупким и нежным, поскольку находился в руках у человека, который доверия не вызывал совершенно.

Как там говорится? Мужик должен быть угрюм, волосат и вонюч? Что ж, Влас не считал себя злым человеком, да и правила гигиены соблюдал, но все равно такого в темном переулке встретишь — добровольно телефон и деньги отдашь. Ему, конечно, побриться бы и выбрать менее вызывающе-агрессивную одежду, а то будто не любовника с самолета встречать пришел, а на рок-концерт собрался. Слэмить.

Черт.

Вот идиот! Специально ведь остановился, шатался по полю, собрал все колючки, пальцы травой изрезал, едва не подрался с пчелами, и все ради чего?.. Стоило бы бросить эти дурацкие цветы в ближайшую урну, а лучше оставить их там, на поле. Нетронутыми.

Да, он пару раз действительно подумывал выкинуть, ведь Яновский точно не оценит, учитывая их последнюю ссору по телефону, но Влас оправдывал себя тем, что пока у него в руке цветы, вон та молодящаяся престарелая дамочка, которая все это время посылала ему горячие взгляды, будет держаться на расстоянии.

Влас устало выдохнул и свободной рукой протер глаза. Спать хотелось зверски, но собственные потребности уходили на второй план, как тогда, с ранением, ведь Яновский сам попросил забрать его из аэропорта. Попросил, даже несмотря на то, что они опять поцапались!

— Боже, ну что за уродцы? — раздался рядом до зубного скрежета родной голос, и Влас резко распахнул непонятно когда закрытые глаза и уставился на Сашку, который неотрывно смотрел на букет каким-то странным задумчивым взглядом. — Ты их зачем вместе с корнями из земли доставал?

— Привет, — улыбнулся Влас, не делая попыток приблизиться, хотя обнять идиота белобрысого хотелось невыносимо. Сашка был такой уютный и милый… Его дутая нежно-голубая курточка так ярко контрастировала с кожанкой Власа, и в ней Яновский, облаченный в широкие модные белые брюки, казался облачком… — Как долетел?

Яновский сделал еще один маленький шаг вперед, наконец-то оторвал взгляд от цветов и глянул мужчине в глаза.

— Нормально. Ты… где ты их нашел? В клумбе?

— В поле, — Влас только глаза закатил, а потом протянул букет. — На, тебе. А я дай сумку понесу.

Яновский отшатнулся от него, посмотрел почти испуганно и бросил:

— Я справлюсь. А ты сам неси своих… уродцев!

И, удобнее перехватив дорожную сумку, направился через зал к выходу из аэропорта.

Влас посмотрел ему вслед долгим пришибленным взглядом, заметив, что обычно едва ли прикрывающие уши волосы Саньки теперь заметно отросли, закрутились в барашки и были перехвачены резинкой, чтобы не мешались. Видимо, в том мухосранске, куда Яновский отправился на полгода, не было нормальных парикмахерских, а черти кому Саша бы не доверил свою шевелюру…

Влас еще раз придирчиво осмотрел букет в своей руке. Ромашки чуть подвяли от тепла, а вот васильки выглядели неплохо. Ну да, стебли разного размера и кое-где земля видна, но…

Он осторожно убрал сухую травинку из букета и, выкинув ее в урну, положил цветы на металлическое сиденье.