— И что, ты собираешься лететь в самое пекло? — уже более спокойным и миролюбивым тоном поинтересовался Влас, разжимая пальцы на плече Яновского, убедившись, что бежать он не собирается.
— Нет, блять, потусуюсь там, где безопасно, — фыркнул Саша, удобнее перехватывая лямку рюкзака с вещами. Как всегда, перед отправкой куда-то в качестве волонтера он приводил в порядок дела и забирал личные вещи с работы. Потому что «а вдруг?». Да, раньше было всякое. Суровые погодные условия, очаги заражения, трудная дорога, но… религиозная война в захваченном ультрарадикальными происламскими боевиками регионе?.. — Уйди с дороги, Влас. Я еду в любом случае.
Мужчина действительно посторонился, давая дорогу. Сашка совсем по-детски вздернул подбородок и, ни на кого не глядя, прошествовал мимо. И замер, услышав слова любовника:
— Но один ты туда не поедешь.
Яновский медленно обернулся, злобно сверкая глазами из-под насупленных бровей.
— Мне не нужна нянька!
— А я поеду как доброволец, — дернул плечом Влас. — У меня есть воинский опыт. Я надеялся, что с этим покончено, но жизнь вносит свои коррективы.
Рюкзак с документами выпал у Сашки из рук. Он обессиленно сгорбил плечи и простонал:
— Какие еще коррективы вносит жизнь?! К чему она тебя обязывает, идиот?!
— Ты. Ты моя жизнь, — совершенно серьезным ледяным голосом отозвался мужчина без капли пафоса или пустой бравады. Но едва заметную улыбку сдержать не смог, когда заметил, как смущенно зарделись щеки любовника.
— П-прекрати, — буркнул Яновский, наклоняясь за своими вещами. — Не говори так. Я не хочу вынуждать тебя. Меня туда зовет долг, клятва, а тебя… ты вообще не должен…
Влас промолчал, не стал повторять то, что Сашке и так было известно. Они оба знали, что не смогут друг без друга жить, а если и смогут, то каторга это будет, а не жизнь, и нахер она такая надо.
Яновский помолчал какое-то время, а потом, вздохнув, прошептал:
— Ладно. Завтра самолет, но ты не успеешь собрать все необходимые документы. Следующим рейсом…
— Посмотрим, — дернул головой Влас, направляясь к выходу, задевая пальцами плечо любовника, мимоходом поправляя его куртку. — Идем, отвезу тебя куда ты там собирался.
— Домой, — бросил Сашка, зашагав рядом. Он все заглядывал в решительное лицо Власа и только уже у самой машины поинтересовался: — И как ты собираешься решить вопрос с работой? И документами? Там бюрократия страшная. Мне чуть глаза не выцарапали в налоговой.
Мужчина только улыбнулся, нажав на брелоке кнопку разблокировки дверей. Забравшись в салон, он черкнул пару текстовых сообщений и туманно ответил:
— Ну, каждый обзаводится полезными знакомствами в определенных кругах к нашему возрасту…
— Нихуя себе, к нашему возрасту?! — злобно буркнул Сашка, забираясь в салон. — Ты себя в старики записать решил?
— А разве нет? — хмыкнул Влас, заведя двигатель. Он мазнул взглядом по обтянутым узкими джинсами ногам парня, по судорожно сжатым на ремешке рюкзака изящным пальцам и колечку на среднем, и как бы невзначай бросил: — Между прочим, у всех моих сверстников уже давно есть семьи, дети, кредиты, ипотеки…
Сашка как обычно вскинулся:
— Так кто тебе мешает найти себе женушку, наплодить детей?! Давай, вперед, раз так не терпится! Раз уже пора…
Влас внутренне ухмыльнулся, выруливая с парковки. Выводить любовника на эмоции, а потом выливать на него ушат нежности, наслаждаясь его смущением, стало зависимостью.
— А что, правда, брак — это правильно, — дернул плечом он, искоса поглядывая на едва ли не искрящего яростью Яновского. — Брак дает супругу право наследования в случае чего, да и в больницы же пускают только родственников. И официально зарегистрированные пары имеют право, например, на льготы при получении кредитов.
Саша обиженно засопел и отвернулся к окну, кусая губы. Влас мстительно оскалился, помолчал, давая ему время провести внутренний гневный монолог с собой, прежде чем небрежно произнести:
— Было бы хорошо, будь мы официально зарегистрированной парой.
Яновский, видимо, так глубоко ушел в свои мысли, что не сразу понял смысл слов. Он непонимающе заморгал, недоуменно уставившись на Власа, и хриплым, слабым тоном пробормотал:
— Не придумывай. Не в нашей стране.
— Но ты бы хотел? — продолжал ехидно улыбаться мужчина, украдкой кидая на Сашку быстрые взгляды.
— Я бы… — Яновский откашлялся, крепче сжал пальцы на лямке рюкзака и мотнул головой: — Это не имеет значения. Мы все равно не сможем.
— Но… — Влас не успел договорить. Парень снова рявкнул, озлобленно глядя на него почти в упор, повернувшись всем корпусом.
— Ты мне предложение делать собрался?! Блять, Громов, что за вопросы? Что за идиотские вопросы?
Он с силой ударил кулаком по дверце машины и отвернулся, весь сжавшись, как свернувшийся в клубок, выставивший колючки ёж, и Влас решил его пока не трогать. Может, перегнул, правда. Тема отношений для них всегда была больная и неприятная, а они оба сейчас и так на нервах.
Откинув мысли о том, что неосуществимо, мужчина задумался, как бы ему собрать документы в кратчайшие сроки и с кем бы еще об этом можно было перетереть.
Да и на работе будет скандал. Серега покрутит пальцем у виска, снова начнет петь песню, что Влас с катушек слетел, помешался, ёбнулся, а шеф будет орать о его безответственности и нерассудительности. Взять отпуск? Вряд ли на полгода ему дадут отпуск.
…И в качестве кого летит Яновский? Он же не военный медик. Наверное, сейчас берут всех, нужна любая помощь.
Так, в молчании и раздумьях они добрались до квартиры Яновского.
— На сколько завтра самолет? — спросил Влас, когда Сашка уже открыл дверь и выбрался из салона.
— Ночью, — хмуро буркнул тот, опираясь локтем о крышу машины, — но, если не успеешь, я лечу без тебя.
— Успею, — уверенно ответил Влас, улыбнувшись уголком губ. На улице уже начинало смеркаться, последние лучи солнца путались в Сашкиных отросших волосах, завивающихся колечками на кончиках, а огонь в ясных глазах пылал искорками на хмуром лице. — Скинь мне на телефон контакты.
— Угу, — пробурчал Яновский, отлипая от машины. Он выпрямился, закинул рюкзак на плечо, а потом, подумав немного, подавшись вперед, оперся коленом о сиденье, а рукой о бедро Власа, и коснулся губами губ любовника.
Мужчина ответил моментально, зарываясь пальцами в мягкие золотые кудри, притягивая к себе ближе, целуя настойчиво и сладко, но насильно удерживать не стал.
— До завтра, — улыбнулся он, глядя в печальные глаза.
— До завтра, — прошептал Сашка. Он напоследок еще раз нежно поцеловал Власа в приоткрытые влажные губы и выбрался из салона, не оглядываясь направился к подъезду.
Мужчина посидел без движения еще немного, наслаждаясь невесомым ощущением, а когда уже положил руки на руль, его телефон зазвонил.
«Киса» — высветилось на экране.
Глубоко вздохнув, Влас провел пальцем по экрану, отвечая на звонок, и скривился, услышав:
— И что ты задумал?
— И тебе добрый вечер.
— Не уходи от ответа. Мне позвонил Валерьяныч, сказал, ты попросил его об услуге. Скажи на милость… нет, не говори! Я и так знаю! Я знаю, кто в этом замешан! — голос ее, как и градус ненависти, повышался с каждым словом.
Влас отодвинул трубку от уха, чтобы не оглохнуть. Катя все еще ненавидела Яновского, но он понимал, что у нее были основания для этого.
— Да, это из-за Саши, и что?
— И что?! — заорала в ответ женщина. — Это все, что ты можешь сказать?!
— Нет, не все, — Влас ухмыльнулся, трогаясь с места. — Хотел попросить тебя помочь с бюрократический фигней. У тебя же есть контакт с налоговой?..
— Сука ты паршивая! — прошипела в ответ «Киса». — Он тебя в могилу сведет!
— Может быть. Так ты поможешь?
Катя помолчала немного, а потом буркнула «посмотрим» и бросила трубку.
***
— Поразительно, я собирал документы почти месяц! — пробурчал Яновский, но Влас только снова мысленно посмеялся над его возмущениями. Бубнеж на самом деле продолжался всю дорогу до аэропорта и, кажется, прекращаться не собирался и в самолете.
