Мучить его не хотелось, и Влас сам резко отстранился, чтобы произнести с нежностью:
— Дурашка! «Киса» — это моя родная сестра Катя. И ты ей только что назначил аудиенцию… Так что, когда на кофе идем? Буду с родственниками тебя знакомить, мой истеричный мужчина.
========== 2.4 ==========
— Я чувствую себя глупо.
Голос Сашки показался Власу необычайно громким, резким на контрасте со сладкой мурлыкающей песней, льющейся из сабвуфера.
— Да, глупо и некомфортно, — добавил он, сжимая пальцами свои колени, обтянутые светлыми чуть потертыми джинсами.
Влас кинул на него изучающий взгляд и слабо улыбнулся. Он никак не прокомментировал его выбор наряда, но заметил, что Сашка, который всегда предпочитал если не медицинские рубашки и штаны, то удобные брюки или классические «момсы», вдруг выудил из шкафа зауженные джинсы, под которые надел белую дизайнерскую рубашку. Влас не слишком разбирался в стиле, но даже он знал, что это можно окрестить «кэжуал».
Вот Катя точно определит, да еще и оценку выставит каждой детали по десятибалльной шкале. Главное, чтобы не вслух.
На самом деле он был так окрылен тем, что Сашка согласился познакомиться с его сестрой, что совсем упустил из виду то, что «Киса» тоже была той еще сучкой и коготки имела нехуевые…
— Ты отлично выглядишь, — улыбнулся Влас, снова возвращая внимание дороге.
Саша нервно подергал пуговицу на рукаве рубашки, потом повздыхал горестно и отвернулся к окну.
Они ехали какое-то время в молчании. Навстречу, ослепляя фарами, проносились машины, так полюбившийся обоим Шон Джеймс пел о том, что справедливость и милосердие не живут бок о бок{?}[имеется в виду песня Shawn James — The Guardian (Ellie’s Song)], а Влас совсем не чувствовал напряжения. Вернее, он и чувствовал, и понимал причину, но впервые был спокоен именно потому, что он чувствовал и понимал причину.
Дорога не была слишком увлекательна, а потому он снова вернулся к прерванному занятию — украдкой разглядывать Сашку, пока тот весь занят самокопанием.
Да, Яновский постарался. Видимо, кучу времени убил, пытаясь решить, что надеть. Влас даже позволил себе пару минут пофантазировать, как он нервничает и психует, доставая из шкафа очередную шмотку.
Влас скользнул взглядом по его тонким напряженным пальцам, стискивающим колени. Хах, даже надел кольцо на средний. Он-то на работе украшения не носил, а вот вдруг решил надеть. Почему? Не так важно, в принципе. Главное, что Власу до дрожи нравилось, как выглядела рука Сашки с этим лаконичным кольцом. Вот бы еще переместить его на безымянный…
— Хватит пялиться! — рявкнул Яновский, сердито насупившись. — Когда мы там уже приедем?..
— Да вот уже сворачиваем, — хмыкнул мужчина и действительно спустя пару поворотов заехал во двор элитной многоэтажки.
Саша нервно прикусил губу и выдохнул.
— Мы будем у нее дома? — осторожно спросил он, вслед за любовником выбираясь из салона.
— Ага, — спокойно ответил Влас, ставя машину на сигнализацию. Снова мягко улыбнувшись, он подошел к Сашке ближе, так что тот отступил на шаг, чего-то испугавшись. Влас только глаза закатил и, показав раскрытые ладони в миролюбивом жесте, мягко произнес: — Успокойся, никаких проявлений чувств на людях не будет.
Яновский на это почему-то только глаза округлил и почти оскорбленно выдохнул:
— Ты думаешь, я стесняюсь того, что гей?!
И, не дав ничего даже ответить, развернулся и направился к подъездам. Влас догнал его за пару шагов и, взяв за локоть, чуть потянул на себя:
— Нам вон туда, — бросил он и повел к третьему, на ходу размышляя, а как теперь вообще быть. Яновский не давал конкретного ответа, кто они друг другу, ограничившись короткой фразой о «перспективах». Это вселяло надежду, но не давало конкретики. А Катя спросит. Обязательно, черт возьми. Опрокинет пару бокалов и спросит!
Пока они ехали в лифте на девятый этаж, Влас успел всего себя изжевать тревогой. У него не было четкого видения предстоящего ужина, не было заранее вызубренного текста, оформленного сценария. Черт, да он раньше-то никогда своих любовников с сестрой не знакомил! Наверное, стоило бы заранее договориться с Сашкой о плане.
Он уже подумывал предложить спуститься на этаж ниже и обсудить, но такой возможности не представилось. Дверь в квартиру сестры была приоткрыта. Должно быть, она видела, как они подъехали.
Влас выдохнул, как перед прыжком в воду, и открыл дверь, на нервах, почти силой затаскивая Сашку в коридор.
Сестра, как всегда великолепная, в темных джинсах и легкой блузке, выпорхнула из кухни с бутылкой вина в руках и улыбкой на губах, но, стоило ей встретиться взглядом с Яновским, как всю беззаботность мгновенно будто ветром сдуло.
— Кхм, — откашлялась она, на секунду зависнув, и, мотнув головой, снова попыталась вернуть себе гостеприимное ни разу не искреннее выражение, — Екатерина, — представилась она, протягивая Сашке руку.
Тот осторожно пожал ее ладонь, тепло улыбаясь. От него не укрылась ее реакция, поэтому он выглядел растерянным, но все же не таким растерянным, как она.
— Александр… — произнес он, — можно Саша.
— Можно Катя, — ответила женщина, окончательно возвращая самообладание, а потом, бросив, — раздевайтесь, мойте руки и проходите в гостиную, — упорхнула куда-то.
Влас провел ладонью по спине Яновского, успокаивая, и принялся снимать с себя куртку и обувь.
— Она милая, — тихо произнес Сашка, вешая куртку на крючок, — может, нужно было что-то принести?..
— Успокойся, доставку оплатил я, — хмыкнул мужчина, подталкивая его в сторону ванной комнаты, — просто расслабься и постарайся насладиться вечером. Катя умеет выбирать вино к еде и вообще живет со вкусом, так что сегодня все должно быть красиво… Кстати, ты куришь кальян? У них есть кальян. А еще куча крутых настолок. И гитара.
Яновский только нервно кивал на каждое слово. Было видно, что расслабиться пока что плохо получалось, но он хотя бы старался.
И Влас, действительно, сам начал верить в хорошее, в то, что вечер пройдет без эксцессов, особенно, когда они сели за стол, выпили по бокалу вина и начали мирную ни к чему не обязывающую беседу о какой-то ерунде. Сашка улыбался и совсем будто не стеснялся высказываться, а Катя вполне искренне смеялась от его остроумных комментариев.
— Ну, так значит, нас все-таки ждет глобальное похолодание, после этого краткого потепления? — подпирая голову кулаком, протянула женщина, постукивая ногтями по столешнице. — Что ж, не зря я все-таки шубку купила…
Она не стала развивать шутку и разлила еще немного вина по бокалам. Влас взял свой, поболтал немного по стенкам, сделал глоток, пристально наблюдая за сестрой.
Киса. Катя. Екатерина Вяземская, в девичестве Громова, тридцати девяти лет отроду. Начальница финансового отдела, карьеристка, трудоголичка, убежденная чайлдфри. Острая на язык, остроумная и даже близко не осторожная в высказываниях. Катя, которая Сашку знала даже не по рассказам, а по реакции брата на него. Катя, которая своими холеными, унизанными кольцами руками отхлестала Власа по щекам, жестко и безапелляционно заявив, что если он продолжит пить, то она запрет его в клинику к каким-то сектантам, где из него быстро выбьют любовь к высокоградусному пойлу и стервозным мальчикам. Катя. Катя. Катя…
— …И что, они в итоге выиграли суд? — с улыбкой поинтересовался Сашка, расслабленно откидываясь на спинку стула. Влас скользнул взглядом по почти пустому бокалу в его руке, по тонким изящным пальцам, которые его с ума сводили, и вверх, к крепким, покрытым светлым волосом обнаженным предплечьям, по небрежно закатанным рукавам рубашки к плечам, к шее, к выглядывающим из-за ворота ключицам…
Влас с трудом отвел взгляд, взглянул на одинокую канапешку, сиротливо лежащую на большой сервировочной доске, и, переложив ее в свою тарелку, встал с места. От выпитого вина его вдруг чуть повело, но он устоял на ногах и уже более твердым шагом направился к мойке, чтобы отнести ненужную посуду и отвлечься.
