Черт, кажется, кто-то кому-то в зад въехал из-за нас.
— Стой, Мур, стой! — завопил я, но даже и не думал тормозить его, безропотно следуя через автомобильный поток.
В ответ парень только рассмеялся и, продолжая лавировать вместе со мной на прицепчике между гудящими машинами, он наконец-то добрался до противоположной стороны дороги, в последний момент выдергивая меня из-под колес.
Но на этом сумасшедшая гонка не закончилась. Не отпуская мою руку, он пробежал через арку, переулок и нырнул в темноту подъезда.
Мы пронеслись через коридор, по лестнице на второй этаж и только там, остановившись у окна, я понял, что это городская достопримечательность — заброшка, место паломничества всех закладчиков и школоты.
Мур наконец-то отпустил мою руку, хотя, «наконец-то» — это вовсе не то слово, которое стоило бы употребить. Без его теплой ладони мне вдруг стало холодно, пусть даже все тело пылало азартом и пьянящим чувством свободы.
Мы ничего не говорили друг другу, просто стояли и пытались отдышаться. Из щелей разбитого окна тянуло сырым ночным холодом, окружающая действительность была безрадостной, но я почему-то не спешил жаловаться. Мне было кайфово в данный момент, да и последний час это уж точно.
— Неплохо, да? — с ухмылкой поинтересовался Мур, и я, не открывая глаза кивнул, а потом только понял, что он спрашивал о чем-то другом. Когда я все же взглянул на него, но увидел зажатую в руке бутылку дорогого вискаря.
И застонал.
— Ты украл «Jameson», — констатировал я, присаживаясь на край широкого подоконника и укладывая ни капли не потерявшую товарный вид розу рядом с собой.
— Ага, — ухмыльнулся Мур и тоже забрался с ногами на подоконник, опираясь спиной на откос. — А еще вот, тебе, — он достал из внутреннего кармана булочку в целлофановой упаковке и плитку молочного шоколада. — Сигареты, правда, не смог взять. Они же на кассе…
Я только головой покачал, наблюдая, как он распечатывает бутылку, а потом достал пачку с последней сигаретой.
— «Парламент», — уважительно закивал головой Мур, — мы сегодня можем чувствовать себя богачами…
Я ничего не ответил. На самом деле моя семья была не бедной. Отчим работал на заводе, но получал хорошо, а мама работала в частной клинике врачом. Я мог был купить этот вискарь, но…
Заняв симметричную ему позу, лицом к лицу, я тоже оперся спиной на откос и обхватил пальцами горлышко протянутой бутылки.
Первый глоток алкоголя обжег горло. На глазах закипели слезы, в носу защипало. Но второй пошел лучше.
Мур взял в руки пачку сигарет, открыл.
— Счастливая? — вскинул он бровь, глядя на перевернутую сигарету. — На удачу?
— Кури, — пожал я плечами. — Это все ерунда.
— Согласен, — ухмыльнулся парень, обхватив губами фильтр. — Удача для лохов, а нам всех благ, да?
Он прикурил, вдохнул дым в легкие, выпустил к потолку, а потом протянул ее мне, а я в ответ отдал ему бутылку.
Мы так и сидели какое-то время, передавая друг другу бухло и курево, а потом, когда сигарета была докурена до фильтра, я понял, что идиот, потому что на голодный желудок успел угандошиться с пары глотков и пары вдохов…
— Ешь, — произнес Мур, подталкивая ко мне булочку.
— Угу, — кивнул я, дрожащими пальцами раскрывая упаковку. Мне вдруг показалось, что я просто обязан спросить у него кое-что очень важное: — И все-таки, почему я?
— Ты? — хмыкнул Мур, пнув ногой мой кроссовок, заставляя чуть раздвинуть ноги, чтобы удобнее умостить свои. — Ну, та компания, в которой я был, оказалась скучной.
— А я значит был веселый? — недоверчиво пробурчал я, вгрызаясь в чуть подсохшую булочку.
— Не, у тебя лицо было похоронное, — тихо рассмеялся он, откидывая голову назад, — но иногда приходит время выбирать от чего ты хочешь умереть больше: от похмелья завтра или от скуки сегодня. Я сегодня хочу быть во всех смыслах пьяным, и не важно, насколько мне будет херово утром.
Я зацепился за это «во всех смыслах» и уже предположил, что он наркоман, но он вдруг и сам будто прочитал мои мысли.
— Нет, Артур, я не употребляю это дерьмо. У меня брат пару лет назад сторчался. Я зарекся.
— Поддерживаю, — коротко сообщил я, делая глоток виски. Градус ударил в голову, и я совсем забыл уточнить, что значилось это его «во всех смыслах». — Ладно, значит я показался тебе забавным?
— Не то слово, — совершенно серьезно ответил Мур, — не в смысле, что ты был очень забавным, а в смысле, что ты вообще не забавный. Ты просто… ты показался мне близким по духу. Когда прошел мимо, весь такой печальный, я вдруг понял, что мы можем помочь друг другу… повеселиться.
Я задохнулся и сделал очередной глоток вискаря. Догадка вгрызлась в мой пьяный мозг жуком короедом. Повеселиться. Развлечься. Хорошо провести время. Почему бы и нет?..
С координацией движения у меня было плохо, но я схватился за шпингалет и резко поменял положение. Слабоумие и отвага, просто блеск.
Я оказался рядом с ним так близко, что Мур и сам не сумел ничего сообразить. Лишь когда я коснулся его губ поцелуем, он вдруг легонько оттолкнул меня, увернулся, так что я едва не наебнулся с подоконника. Да я бы и наебнулся, если бы он не схватил меня за ворот кофты, удержав от падения.
— Брат, прости, но у меня девушка есть, — хрипло напомнил Мур, глядя на меня округлившимися от удивления глазами.
Я знатно тормозил и не сразу понял причину отказа, а потому не успел ничего сказать, извиниться, придумать отмазку, сослаться на то, что я и не мыслю, что творю. А Мур вдруг посмотрел на свою руку, которой все еще сжимал высокий ворот моего свитера, и…
— Бля-я, — прохрипел он, оттягивая его еще ниже. — Черт, кто это тебя так?
Я дернулся, освободившись от хватки, сел на место и сделал большой глоток вискаря, наказывая себя за глупость.
Вот же учудил, пидорас вонючий!
— …отчим, — ответил Мур на свой же вопрос. Я не стал отрицать или подтверждать. — А?..
— Закроем тему, — отрезал я, подтягивая колени ближе к груди. И уже потом, спустя какое-то время, прошептал: — Извини за это. Я в слюни. Перебрал. Больше не повторится.
========== 2. Твое отражение ==========
Комментарий к 2. Твое отражение
Небольшой дисклеймер. В этой главе и далее могут присутствовать мизогинные высказывания. Такие уж у меня безбожные главные герои…)
Люди в целом неискренни в сексуальных вопросах. Они не демонстрируют открыто свою сексуальность, а прячут ее, надевая на себя плотное пальто, сшитое из материи под названием «ложь», как будто в мире сексуальных отношений стоит плохая погода.
З. Фрейд
Настоящее
— Я в сотый раз тебе, блять, повторяю! Они осуществляют межрегиональные перевозки прямым автотранспортом грузоподъемностью до 20 тонн! Слышишь меня?! До двадцати… — уже почти кричу я, сжимая в кулаке телефон. Что ж эта курица тупая понять-то не может?!
— Мне так и записать, Артур Николаевич? — тянет Ника, а я, едва не вою от злости, с трудом удерживаясь от желания прибить ее молнией прямо по мобильной связи. И где только такую дуру нашли?! Уволю! Нахер уволю к чертям собачьим!
Нажимаю на красную сенсорную кнопку и отшвыриваю телефон на диван. Наливаю из графина стакан воды и подхожу к окну, пытаясь отвлечься и успокоиться.
Останавливаюсь взглядом на мелькнувшей среди толпы фирменной жилетке доставщика и тут же зло отвожу глаза.
Вжавшийся в кресло Мур осторожно начинает что-то говорить, но я не слушаю, думаю о своем.
Нужно будет еще поручить Татьяне отослать клиенту эскизы и тетку из бухгалтерии заставить наконец-то отнести отчет, потому что меня скоро съедят с потрохами. А еще закончить с ремонтом лестницы, а то баба Нина уже второй раз спотыкается о балку. Хотя, впрочем, денег сейчас не много, можно и повременить. Лучше заложить в бюджет на следующий год, а то…
Мур демонстративно кашляет, привлекая внимание, и я вздрагиваю, моргаю пару раз и спрашиваю:
— Что, прости? Я прослушал.
— Я говорю, — вздыхает он, — что ты слишком загнался. И скажи мне, пожалуйста, нахрена ты вообще полез к коммунальщикам? Мне сегодня звонил Макаров. Он бьется в истерике, не может понять, почему его заставляют класть асфальт на Олейника сорок. Это же нецелевое использование средств, понимаешь? Там уже завтра прокуратура будет…
