– Удерживайте свои позиции!

К траншеям приближался одинокий всадник. Он казался величественнее остальных. Его боевой конь был посеребрен, шлем в виде демонической морды отполирован и украшен драгоценными камнями. На его нагруднике гарцевала золотая лошадь, с пояса свисало оружие. Люсилер подбородком указал на приближающегося всадника:

– Ричиус, это Гейл? – Командир выпрямился.

– Да.

Всадник остановил коня у самой траншеи. Поднял забрало и посмотрел вниз. Солдаты молча наблюдали за ним. Наконец его густая черная борода разомкнулась.

– Вентран?

Ричиус поднял грязную руку.

– Я здесь.

Блэквуд Гейл расхохотался:

– Эта долина не пошла тебе на пользу, Вентран. Я едва тебя узнал!

Ричиус вымученно улыбнулся.

– А тебя узнать было нетрудно, барон.

– Сколько здесь гогов?

– Сколько видишь – и сверх того, – ответил Ричиус. – Форис сильно на нас давил.

– Право. Ну, теперь мы здесь, Вентран. Мы тебя от них избавим. – Он опустил забрало и начал поворачивать коня, чтобы вернуться к бою. Затем бросил через плечо: – А ты пока очисти первую траншею, ладно?

Ричиус содрогнулся от жаркого гнева. Ему хотелось закричать на Гейла, осыпать его непристойной бранью – но он только тихо чертыхнулся. К его изумлению, Динадин рядом тоже выругался.

– Какая мразь! – прошипел он. – Кто ему дал право так с тобой разговаривать, Ричиус?

– Ему наплевать, кто мы, Динадин, и ты прекрасно это знаешь. Мы из Арамура, а он из Талистана, и когда он на нас смотрит, то видит только это.

– И что теперь? – осторожно спросил Люсилер.

Ричиус крепче сжал рукоять меча и вздохнул.

– А теперь мы очистим первую траншею.

О том, какую роль траншеи играют в боевых действиях, Ричиус узнал от отца. Вентран-старший, ветеран множества сражений, использовал канавы и катакомбы в войне с Талистаном. Хотя траншея не бывает совершенно неприступной, для находящихся в ней людей она выполняет функцию крепости. Если на ее настиле выстроена стена из лучников, то до нее очень трудно добраться – и почти невозможно захватить. Траншеи спасали жизнь бойцам Ричиуса во время бесчисленных набегов дролов. И до этого дня дролам ни разу не удавалось пробить в них брешь.

Освобождение первой траншеи оказалось занятием тошнотворным. Отказываясь бежать или капитулировать, захватившие ее дролы решили сражаться – и Ричиусу ничего не оставалось, как только отправиться за ними. И вот со щитом и мечом в руках он вывел в траншею отряд.

Все дролы были убиты.

Солнце стояло уже высоко, когда мрачная работа была закончена. Промокший от трийской крови, Ричиус вылез из траншеи. Он был словно в тумане. Поле, еще утром заполненное людьми, волками и лошадьми, усеивали трупы. Трупы дролов. Они лежали повсюду – целые, порубленные на куски, растоптанные копытами в месиво. Грязь на поле приобрела багрово-красный оттенок. То, что некогда было мужчинами и волками, горело, источая страшную вонь. К ней примешивался запах керосина. И кроме стервятников, среди павших никто не двигался.

Блэквуд Гейл сидел верхом на коне, оценивая взглядом ущерб, нанесенный его войском. Демонический шлем поблескивал в дымных лучах солнца. На поясе болтался меч. Он заметил Ричиуса и повернул к траншее.

– Вентран! – крикнул он, пришпоривая коня.

Его мощный голос звенел под забралом словно металл.

Ричиус не откликнулся. Он встал на ноги, а потом наклонился, чтобы помочь Люсилеру выбраться из траншеи. Следом за трийцем вылез Динадин; он присвистнул, увидев поле боя.

Блэквуд Гейл подскакал к ним как раз в тот миг, когда Динадин сошел с лестницы.

– Видишь, Вентран, – гордо сказал Гейл, – не о чем беспокоиться. По-моему, ты переоцениваешь этих дролов из долины.

– Неужели? – В голосе Ричиуса клокотал гнев. – А откуда тебе знать? Вид у тебя… нетронутый.

Гейл замер, в прорезях забрала яростным огнем полыхнули глаза.

– Я убил свою долю, – заявил он. – И прикончу еще, когда мы их отыщем. Почти все трусоватые гоги сбежали. Я уже отправил войска за ними в лес.

– Что? Я этого не приказывал!

– Ты моими людьми не командуешь, Вентран! – отрубил Гейл, качнув демоническим шлемом, затем бросил на Ричиуса насмешливый взгляд. – И судя по твоему виду, тебе не до преследования.

– А я и не собирался их преследовать! – загремел Ричиус. – Особенно верхом. Если б ты потрудился меня спросить, то я бы тебе объяснил, насколько это глупо. Ширина здешних лесных троп едва позволит лошади двигаться. Твоим людям повезет, если они не попадут в засаду.

– Я подождал, пока ты освободишься, чтобы сообщить о своих планах, – молвил Гейл. – И на большую вежливость с моей стороны ты можешь не рассчитывать. Я к твоему мнению прислушиваться не намерен.

– Здесь командую я, Гейл! – решительно возразил Ричиус. – Долина находится под моей властью.

Блэквуд Гейл презрительно фыркнул.

– Я привел сюда своих всадников, чтобы они сражались, и они будут сражаться. Можете сидеть в своих норах, если хотите. А настоящие мужчины будут воевать.

– Ах ты, надменный осел! В лесу верхом сражаться нельзя. Эти леса кишат дролами. Если ты в них въедешь, они набросятся на тебя так стремительно, что ты даже меча обнажить не успеешь!

– Хватит! – рявкнул Гэйл. Он резко осадил коня и заставил его повернуться на месте. – Ты надо мной не властен, Вентран.

С этими словами Гейл пришпорил коня и поскакал по направлению к лесу.

– Вот идиот! – кипел Ричиус. – Он ведь даже не ориентируется в долине! Нам придется следовать за ним.

– Стоит ли он наших трудов? – заметил Динадин. – Почему бы не отдать его дролам?

– Нет, я не хочу, чтобы он еще больше накалил обстановку.

Коней отряда держали на другой стороне лагеря, позади тесных траншей-катакомб. Животных заметно поубавилось, но у конюха нашлись лошади для троих друзей. Несмотря на крайнюю усталость, Ричиус забрался в седло.

– Давайте действовать тихо, – сказал он. – Нет смысла объявлять дролам о нашем приближении.

Щелкнув поводьями, Ричиус повел Люсилера и Динадина через зловонное поле битвы к лесу. Всадники намного их опередили, но он надеялся, что быстро найдет талистанцев.

В той части долины, по которой они ехали, зарослей было меньше, чем в других местах, и земля оставалась достаточно ровной, чтобы кони могли беспрепятственно по ней идти. Тем не менее, лесные тропы были столь предательски узкими, что троим всадникам приходилось употреблять все силы, чтобы лошади не спотыкались. Немало их сломали в этих лесах ноги, необходимо уберечь оставшихся драгоценных животных.

К счастью, на мягкой почве долины следы копыт хорошо были видны, так что Люсилер без труда мог определить, где прошли лошади в тяжелой броне. Друзья ехали медленно, тревожно прислушиваясь к звукам, высматривая, не мелькнет ли между деревьями красная одежда, не сверкнет ли жиктар. Однако им попадались только лесные твари: олени, птицы да мелкие пушистые зверьки, перебегавшие тропу. Они ехали все дальше, и лишь спустя час Ричиус начал тревожиться.

– Мы уже должны были их догнать, – задумчиво произнес он. – Трудно поверить, что они могли заехать так далеко.

– Они зря тратят время, – презрительно обронил Люсилер. – Дролы отступили в глубину леса. Люди Гейла не найдут их, если останутся на тропе.

– И все же, – сказал Ричиус, – мы должны их найти. Опасно оставлять их в лесу одних.

– А нам тут еще опаснее, – ввернул триец, вглядываясь в чащу. Лес стал гуще, а тропа, по которой они ехали, менее заметной. – Нам следует повернуть обратно, Ричиус. Мы оказались слишком далеко от лагеря.

Принц покачал головой.

– Мы едем дальше. Повернуть нельзя, иначе мы не догоним Гейла.

– Зачем? – не сдавался триец. – Пусть всадники сами о себе позаботятся.

– Я беспокоюсь не о всадниках, Люсилер.

Тот явно удивился, но ничего не сказал. Он лишь кивнул и последовал за Ричиусом через лес. Динадин тоже молчал – за что командир был ему благодарен. Они ехали так еще несколько долгих минут, и Ричиус наконец заговорил. Он учуял слабый незнакомый запах, который постепенно усиливался. Смешиваясь с лесными ароматами, он несколько притуплялся, становился едва различим. Однако дух этот присутствовал, он льнул к ноздрям вместе с лесной сладостью.