– А прошлый раз, с гусем, уха была изумительная, – вспомнила Тоня.

– Так может и сегодня повторим? – поинтересовался Юра.

– Повторим, повторим, – запрыгали девушки.

– Тогда я пошел готовить удочку для ловли гуся, – сказал Юра.

– Нафига тебе удочка? – вмешался в разговор Толя.

– Ну мы же в прошлый раз на удочку ловили, – не понял Юра.

– Да я тогда просто прикалывался! Накроши им хлеба на берегу, и лови руками, никуда они не убегут.

Юра быстро поймал большого гуся и принес Толе.

– На, держи. Этого не на одну уху хватит, – гордо заявил он.

Толя быстренько свернул гусю шею, но ощипывать его ему явно не хотелось.

– А давайте мы его запечем, а уху просто с рыбы сварим, – предложил он. – И ощипывать не нужно будет. Я здесь неподалеку глину видел. Обмажем гуся глиной и закопаем под костром, пока будет вариться уха, и гусь запечется.

Так и сделали. Уха и без гуся оказалась вкусной. Под вкусное вино пошла замечательно. Начали обсуждать предстоящую ночь.

– Теперь мы будем выбирать, кто с кем будет спать, – заявила Тоня. – Я выбираю Толю.

– Да ради бога, – согласился Юра. – Если Валя не возражает, то я не против.

– Мне все равно, – сказала Валя. – Давайте лучше гуся кушать, уже слюнки текут.

Сдвинули костер в сторону и откопали гуся. Вместе с засохшей глиной отвалились и перья. Аромат запеченного гуся разнесся по всему пруду. Вот теперь действительно у всех потекли слюнки. Толя отрезал от гуся ноги и крылья, и предложил девушкам выбирать, кто что хочет. Конечно же, девушки выбрали ножки. Гусь получился очень вкусным, поэтому и ножки, и крылья съели очень быстро. И Толя принялся разделывать тушку гуся. В это время со стороны деревни послышался какой-то шум, слышны были громкие голоса, которые приближались к пруду.

– Еще какая-то запоздалая компания прется, – недовольно сказал Толя. – Их нам только и не хватало.

– Наверно запах гуся унюхали, – пошутил Юра.

А голоса приближались. Уже было слышно, что там громко ругались и грозились кого-то убить. Это была совсем не веселая пьяная компания.

– Нам только чужих разборок не хватало, – встревожились девушки.

Между тем толпа подошла ближе. Уже можно было различить пять мужиков и четырех женщин.

–Вот они, возле костра сидят! – закричала одна из женщин.

– Это наверно те же, которые были здесь и в прошлый раз, – сказала другая женщина. – Под тем же деревом расположились, где собаки потроха гуся нашли.

Отдыхающим стало не по себе. Было очевидно, что толпа пришла по их души.

– Точно, – сказал один из мужиков, – сидят, нашего гуся жрут.

–Что шалавы? Одного гуся вам мало показалось? Приехали еще за одним? – загалдели женщины.

– Сейчас мы из них этого гуся вышибем, – сказал мужик.

– Мужики, давайте утрясем вопрос мирно, – предложил Толя, – мы заплатим за гуся.

– Вообще-то, мы спортсмены, – вмешался в разговор и Юра. – Мы кандидаты в мастера спорта по самбо, так что не советую с нами связываться.

– Что? – возмутились мужики. – Он нам еще и угрожает? Бей их!

И в руках у мужиков появились колья. Раньше Юра с Толей их почему-то не заметили. Ситуация складывалась явно не в их пользу, ведь известно, что против лома нет приема, если нет другого лома. То же самое и супротив кола. Мужики с кольями набросились на Толю и Юру, били не глядя и не раздумывая, по чем придется. Нашим спортсменам пришлось позорно спасаться бегством, оставив возле костра все свое имущество.

А женщины набросились на девушек. Они хватали их за волосы, били руками по лицу. Не выдержав натиска Валя сразу же убежала, а бойкая Тоня стала защищаться. Она схватила лежавшие возле костра две бутылки из-под вина, ударила ими друг о друга, и стала размахивать образовавшимися острыми разбитыми бутылками.

– Не подходите ко мне, порежу! – кричала она.

– Ах ты сучка городская! – закричала в ответ тетка с фигурой штангиста. – Да я сейчас твои бутылки тебе в …….. засуну!

Она легко перехватила руку Тони с бутылкой, отобрала у нее битую бутылку, и несколько раз провела острыми краями этой бутылки по Тониному лицу. Кровь обильно потекла у Тони по шее, по груди и животу. Испугались обе, и Тоня, и женщина, ее поранившая, поэтому разбежались в разные стороны.

Избитая компания собралась на железнодорожной платформе уже за полночь. При свете фонарей, висевших на столбах, стали друг друга осматривать. Юра и Толя были все в синяках, но больше досталось Толе. Под левым глазом у него красовался огромный синяк. Юре повезло, у него синяков на лице не было. Валя отделалась только испугом. Больше всех пострадала Тоня. У нее все лицо было в глубоких порезах и кровоточило. Юра снял с себя майку, порвал ее на полоски, и ими они перевязали лицо Тони. Вот так трагически закончилась вторая поездка на пикник. Электричек до утра не было, и было очень холодно, ведь все их теплые вещи остались возле костра. Незадачливые путешественники жались друг к другу, пытаясь хоть немного согреться. Говорить никому не хотелось, но думали все об одном и том же, о том, что Толя был не прав, гусей в деревне все-таки считают. А еще ребятам было очень жаль Тоню. Теперь у нее все лицо будет в шрамах. Как теперь, с таким лицом в шрамах, она замуж выйдет?

Василий Петрович охотник со стажем. Вот уже больше двадцати лет он ходит на охоту. Не очень часто, конечно, но пару дней осенью и пару дней зимой он на это занятие выкраивает. Ездить чаще профессия не позволяет – он работает врачом-терапевтом в сельской больнице. Каждый день прием больных в поликлинике, да и в стационаре у него полно больных. И каждому из них в любой момент может понадобиться его помощь. Надолго не уедешь. Поэтому он всегда выезжает на охоту без ночевки. Летом он обычно охотится на уток. Выезжает с утра пораньше на какое ни будь болотце за хутором Хомино, где есть открытая вода, и там устраивается на берегу в засаде. С рассветом утки к нему сами и прилетают, только стреляй. За количеством он не гонится. Подстрелит две-три утки, и достаточно. Лайма, его собака, их находит, и ему приносит. Такая охота ему нравится. Зимой конечно хуже. Этого несчастного зайца еще попробуй найти. Даже Лайма не всегда помогает. Иногда протопаешь по снегу километров десять, но так ни одного зайца и не встретишь. Зимняя охота ему меньше нравится. А за последнее время, из-за сидячей работы, он еще и вес лишний набрал, теперь стало совсем тяжело зимой по полям ходить. Правда он недавно купил машину, и не какую ни будь «Победу», а последнюю модель – «Москвич-408». Красавица, ни одного острого угла на кузове, везде все плавно и сглажено, не машина, а загляденье. На ней он теперь и ездит на охоту. Это не то, что пешком ходить. На осенней охоте он теперь практически не устает. На зимней охоте, конечно, все равно приходится много ходить, но, как минимум, на десяток километров теперь он проходит меньше. А главное, что теперь он ни от кого не зависит. Не нужно под кого-то подстраиваться, когда выдалось свободное время, тогда и поехал на охоту. Сам себе хозяин. Скучновато, правда, одному бывает, но это не беда.

А недавно ему предложили съездить охотится на кабана. Предложение конечно было заманчивое, так как он никогда не охотился на крупную дичь, а, с другой стороны, он плохо себе представлял, что он там будет делать. У него даже крупной дроби никогда не было, а здесь ведь, наверно, пули нужны. Он даже не был уверен, что и ружье его подойдет. У него сейчас тульская двустволка шестнадцатого калибра, бескурковая. В позапрошлом году он свое старое, курковое ружье продал, а это купил. С этим ружьем охота более эффективной получается, так как не нужно тратить время на взведение курков. Увидел взлетающую утку, вскинул ружье, и выстрелил. А с курковым ружьем, пока курки взведешь, можно и не успеть выстрелить. В общем, новым ружьем Василий Петрович был доволен. А вот в том, подойдет ли оно для охоты на кабана, он не был уверен. Начал спрашивать у других охотников. Одни говорили, что подойдет, другие, что нет, лучше двенадцатый калибр. То же самое и с патронами. Одни утверждали, что для такой охоты нужны только пули, другие заверяли, что и крупной картечи достаточно. Василий Петрович был в полной растерянности и не знал кого слушать. И тут к нему на прем в поликлинику пришел егерь. Видно сам бог послал его Василию Петровичу. Он и развеял все его сомнения.