– Куда к нам? – не понял тот.

– Да вот рядом, на нашу пусковую, – пояснил старший лейтенант, и показал рукой в том направлении, где находилась пусковая установка.

– Начальник караула спрашивает, что ему делать? – продолжил старший лейтенант.

– А как далеко от караульного помещения находится этот медведь, – поинтересовался начальник штаба.

– Метров пятьдесят, – ответил старший лейтенант. – Он каким-то образом прошел через два забора из колючей проволоки, и теперь подошел к высоковольтной сетке.

– А напряжение на сетке боевое, или уже переключили на дежурное? – задал еще один вопрос начальник штаба.

– Дежурное, 220 вольт, – ответил старший лейтенант, – полчаса назад переключили.

– Товарищ подполковник, а давайте его завалим, – предложили сидевшие рядом с ним офицеры, – с дополнительным мясом будем. Ми никогда медвежатину не пробовали, но говорят, что мясо у медведя очень вкусное.

– А медведь большой? – спросил начальник штаба у старшего лейтенанта.

– Огромный, – ответил тот.

– Ладно, передай начальнику караула, что разрешаю часовому сделать один выстрел. – принял решение начальник штаба. – Только пусть хорошенько прицелится, и стреляет в голову.

Старший лейтенант убежал на командный пункт, а все находящиеся возле командного пункта офицеры поднялись на стоящее рядом арочное обвалованное сооружение, с которого была видна территория пусковой установки. Был виден и медведь. Он был конечно не огромным, но достаточно крупным. Судя по всему, он понимал, что попал в какую-то ловушку, но не знал, как из нее выбраться. Он бродил между колючей проволокой и высоковольтной сеткой, и искал выход из этой ловушки.

Прозвучал выстрел. Часовой, конечно же промахнулся, но звук выстрела медведя сильно напугал, и тот, с перепугу, бросился на сетку. Напряжение на сетке было небольшое, всего 220 вольт, но и оно видать тряхануло медведя очень хорошо. Он заревел так, что вздрогнули все офицеры, наблюдавшие эту картину. Медведь в ярости набросился на невидимого противника, причинившего ему такую боль, и, буквально за насколько секунд снес десяток метром высоковольтной сетки.

– Теперь еще и сетку придется ремонтировать, – грустно сказал начальник штаба.

А медведь развернулся в другую сторону, и пошел крушить забор из колючей проволоки.

– Товарищ подполковник, разрешите еще один выстрел, а то уйдет ведь, – сказал кто-то из офицеров.

– Да наш часовой видать еще тот стрелок, с пятидесяти метров промазал, и опять промажет, – не согласился на новую авантюру начальник штаба. – И куда я потом буду списывать израсходованные патроны? Один я спишу на предупредительный выстрел. А второй куда?

Между тем медведь, не переставая громко реветь, без видимых усилий, словно паутину, порвал колючую проволоку на двух заборах, и ушел в лес.

– Ну вот, еще и два пролета забора придется восстанавливать, – загрустил подполковник. – Зря я на ваши уговоры поддался. Он, может быть, нашел бы то место, через которое зашел, и спокойно ушел бы. Там он наверно только небольшую дыру сделал. А теперь столько ремонтировать придется.

Вместе со всеми я стоял на крыше этого сооружения и наблюдал за происходящим, но, наверно, был единственным, кто был рад тому, что медведю удалось уйти живым и невредимым. Остальные стояли, и грустно вздыхали.

После окончания регламента мне, все-таки, пришлось выполнить просьбу майора Васина, хотя мне очень не хотелось это делать. Но деваться было некуда, так как он наотрез отказался подписывать протокол выполнения работ, мотивируя это тем, что я не устранил неисправность. По его мнению, раньше, сигнал «кукушки» звучал громче. Пришлось заменить резистор в цепи коллектора транзистора усилителя на резистор меньшего номинала, в результате чего громкость звучания «кукушки» увеличилась. Мне только жаль было тех офицеров, которые будут дежурить в этом зале. Я бы не хотел дежурить в помещении, где такой громкий и монотонный звук постоянно бьет по мозгам. Это ведь будет невыносимо.

Незадолго до революции, в далеком таежном селе родился мальчик Ваня. Это был крепкий и красивый малыш. Да и было в кого. Кузнец Тимофей, его отец, был самым высоким и сильным мужиком в селе, да к тому же, еще и черноволосый красавец. Многие бабы и девки на него заглядывались, но он был однолюб, любил только свою жену, и на других женщин внимания не обращал. Советская власть пришла в их село не сразу, но зато, раз и навсегда. Иван подрос и пошел в школу. Учился сначала средне, но потом решил стать красным командиром, и в учебе значительно подтянулся, ведь красный командир должен быть грамотным. Сначала Иван, как и все мальчишки, хотел быть похожим на Чапаева, но потом в газетах прочитал про Котовского, и Чапаев, в его глазах, отошел на второй план. Теперь он хотел быть похожим на Котовского. Чапаев был маленького роста, а Котовский высокий и сильный. Иван будет таким же, когда вырастет. Он уже сейчас выше всех в классе, а в школе выше него только два старшеклассника. И он будет таким же смелым и храбрым как Котовский. Он тоже будет командовать конницей, и будет мчаться на врага впереди своего отряда, с шашкой наголо, и будет безжалостно рубить врагов шашкой направо и налево. Он живо представлял себе этот кровавый бой, и от этого у него даже голова кружилась. Котовский стал его кумиром окончательно, и Иван решил, что обязательно станет таким же командиром, как Котовский.

Иван уже учился в старших классах. В школе он был самым высоким, да и силой бог не обидел. Глядя на него, женщины говорили, что когда вырастет, от женщин у него отбоя не будет, сами будут липнуть. Действительно, подрастал красавец, да к тому же, сильный и умный. В это время Иван и прочитал статью в газете, из которой узнал, что его кумир Котовский трагически погиб от вражеской руку. Это было для Ивана страшным ударом. Перечитав еще раз статью, Иван понял, что убийство случилось не сейчас, а несколько лет назад. Это была статья в память о Котовском. О том, как это случилось, толком ничего не писали, но сообщали, что за смерть Котовского отомстили его боевые товарищи, примерно наказав майора, который застрелил легендарного командира кавалерийского корпуса. Из этой статьи Иван мало что понял. Понятно было только то, что его любимого командира больше нет, причем нет уже несколько лет, а он даже ничего не знал об этом. Что за майор его застрелил? И за что? Да и откуда вообще взялся этот майор? Бывший белогвардеец, что ли? После революции ведь воинские звания были отменены. Иван решил, что в смерти кумира он обязательно разберется, перечитает все газеты, но разберется. Но как он ни старался, больше о смерти кумира ему ничего узнать не удалось.

После окончания школы Иван собирался стать кавалеристом и хотел поступить на курсы командиров. Но стране нужны были летчики, а не кавалеристы, и Иван, по путевке комсомола, был направлен в военную школу летчиков, в которой он и проучился три года, после чего был переведен во 2-ю Борисоглебскую военную Краснознамённую школу лётчиков-истребителей имени ОСОАВИАХИМа ВВС РККА, которую через полгода успешно и закончил. Как одного из лучших выпускников, его оставили в школе инструктором-летчиком. Здесь он и прослужил до начала войны. А потом фронт. Сначала воевал командиром звена, а потом командиром отряда истребителей. Боевые вылеты были часто, многие летчики из них не возвращались, но Ивану везло, его ни разу не сбили, и не ранили. В 42-м году, за сбитый немецкий самолет, он был награжден орденом Красного Знамени. Не повезло ему уже в 43-м, тогда он был ранен в бою, и с трудом дотянул на изрешеченном самолете до своего аэродрома. Два месяца пришлось провести в госпитале, где он и посмотрел, только-что вышедший на экран, фильм «Котовский». Как же много он не знал о своем кумире. После просмотра фильма, Котовский нравился Ивану еще больше. Вот таким и должен быть настоящий красный командир, и он обязательно будет командиром, похожим на Котовского. После госпиталя опять на фронт. Как уже опытного летчика и командира, его назначили командиром эскадрильи истребительного авиаполка. В этой должности он и провоевал до конца войны.