Как по мне, все было нормально. Операция была проделана филигранно и быстро. При этом все противники мертвы, а их транспорт взорван, что жалко. Хотя нет, два уцелело. Абсолютно случайно — самые лучшие. Зря я на ребят наговаривал! И сейчас наши собирают добро, и закидывают все в трофейные и свои автомобили.

— Вот теперь можно и домой! — дал ему команду. — А после поедем к поместью Борова и посмотрим на его лицо, когда он узнает о том, что теперь только он один объявил мне войну. И да! В багажнике у нас подарок для Пули! Уверен, ему понравится!

Пельменная № 5

г. Иркутск (улица)

Чуть ранее…

В большой, но не новой машине сидели четыре гвардейца Рода Аникеевых. Возле водителя сидел пожилой мужчина с родовым перстнем — Семён Раскольников, командир Гвардии Аникеевых… точнее, того, что от неё осталось.

Молодым парнем Семён дал клятву отцу нынешнего главы Рода — виконту Аникееву, поклявшись защищать Род даже ценой своей жизни.

Со временем он дорос до главы Гвардии Рода, честно выполняя свою работу, и даже получив две пули за господина. Вот только после смерти Аникеева-старшего всё пошло по наклонной.

У старшего сына не было той жилки, что у его отца. Род хирел, залезал в долги, методы заработка были всё более и более сомнительными. И в один прекрасный момент благородный Род оказался на побегушках у местного бандита — Короля.

Перед поездкой сюда, глава Рода сказал, что намечается небольшая родовая война. Что ж, Семён был готов к этому. Такова его доля!

— Смотри, Боров! — кивнул водитель, молодой гвардеец, за что тут же получил подзатыльник от Семена.

— Алексей Иваныч он, тупица! — у Семёна еще оставались понятия о родовой чести. И пусть Боровицкий был самым отвратительным представителем аристократии, но он всё-таки оставался аристократом.

— Что-то Бор… Алексей Иваныч, красный, как рак! Краснее, чем обычно! — ничуть не унывал молодой.

— Есть такое! — вынужден был согласиться с ним Раскольников.

Он наблюдал, как жирный виконт с трудом залез в распахнутую дверцу своей машины, и тут же по рации раздалось.

«Внимание! Принимаем объект на выходе! Всем слушай мою команду!» — это был коллега Семёна, командир гвардии Боровицких.

— Пётр Сергеевич, не нагнетай! — ответил Раскольников. — У меня есть свой господин, и я слушаю только его приказы!

«Да что ты позволяешь себе, дебил!» — это был уже визг Борова. — «Делай, что тебе приказали, скотина!»

— Извините, но нет! Ожидаю приказ своего господина! Отбой! — Семён нажал кнопку рации, и вздохнул. Возможно, он только-что сделал себе хуже. Ведь он знал, что Боровицкий верховодит в их «теплой» аристократической компании, но всё же Раскольников еще помнил, что такое субординация.

Он потёр плечо, куда много лет назад прилетела пуля врага Рода. Плечо ныло, как всегда, на плохую погоду. Он повернулся назад, где сидели его подчинённые, и нахмурился.

— Трубецкой! А ты какого хера не взял свою новую снайперку?! Ты же у господина полгода ее выпрашивал!

Мужчина средних лет, задремавший в тёплой машине, виновато встрепенулся.

— Что значит… не взял! Вот же она! Чёрт… Где моя винтовка?!!

Имение Андросовых

г. Санкт-Петербург

Два великих князя сидели на открытой веранде, закутавшись в теплые пледы из ангорской шерсти, и попивали горячий глинтвейн, куря свои трубки. Имение Андросовых было одним из самых больших околостоличных «кусков» земли. Владели они им долго и заслуженно.

Перед глазами сидевших расстилался ухоженный парк. На их глазах слуги вылавливали из декоративного пруда золотых рыбок, чтобы перенести их на зимовку.

Иван Васильевич Андросов усмехнулся, отпив горячий напиток, глядя, как споро работают его люди. Андросов-старший любил во всём порядок. Имея дар Лекаря, он был чрезвычайно консервативен. Ведь если лечение работало раньше, то оно сработает и в будущем. А вот эксперименты могли стоить жизни. Хотя Андросовы и прогрессировали, но делали это очень аккуратно, и без угрозы для жизней пациентов.

Иван Васильевич являлся почётным ректором Медицинской Имперской Академии, что было также неудивительно. В Академии готовились не только Одаренные врачи. Но всегда же есть артефакты. И даже простолюдин без Дара, используя правильно подобранное снаряжение, мог спасти жизнь своему пациенту. Так что все науки и Дары переплетались между собой — артефакторика, лекарства, зачарование. Всё это работало в комплексе с одной целью — дать Империи и Императору самый лучший подготовленный медицинский персонал.

Его же сегодняшний собеседник и близкий друг, князь Иван Сергеевич Долгоруков, также заботился о благе Империи. Вот только его епархией было оружие. Если Андросов лечил граждан Империи, то Долгоруков их вооружал, с целью защитить себя и нанести как можно более эффективный урон врагу.

— Никак не могу поверить, — улыбнулся Андросов, махнув слуге, что принес ему новую уже раскуренную трубку, в которой была смесь трав из Разлома, которые, в отличие от табака, не вредили здоровью, а наоборот, восстанавливали силы и энергию. Если у князя и была дурная привычка, то нужно перевести ее в мирное русло. — Андрей, бегающий по Разломам. Я всё пытаюсь смириться, но у меня плохо получается. Ладно, Катюша с ее нравом. Ей сам бог велел убивать… — он нахмурился, внезапно что-то вспомнив.

— Пусть ребята потешатся, — поддержал друга Долгоруков. — Мы сделали всё, что смогли — отправили лучших людей им в помощь. Да ты и сам знаешь, друг мой, насколько это хорошо работает на репутацию Рода. Даже таких сильных Родов, как наши. Хорошая репутация никогда не бывает лишней.

— Соглашусь с тобой, — кивнул Андросов. — В нынешние времена Император пристально следит за действиями Родов. И те, кто пытаются отлынивать от почётной обязанности, как правило, плохо заканчивают. Это тебе, можно сказать, информация из первых рук.

— Благодарю! — кивнул Долгоруков. — Хотя мне переживать по этому поводу совсем ни к чему.

Он весело рассмеялся, в конце закашлялся, и сделал большой глоток глинтвейна.

— Ну да, — кивнул Андросов. — Как так получилось, что все твои дети служат Империи? Не боишься, что останешься без наследника? Они ведь у тебя все находятся в горячих точках.

— Не боюсь, — кивнул Долгоруков. — Кроме того, что у них есть своя голова на плечах, я ими искренне горжусь. Сейчас тяжёлые времена не только для нашей Империи, но и для всего мира. Возможно, с активизацией Разломов люди поймут, что главный их враг — твари из Разломов, и перестанут грызться друг с другом.

— Ха-ха! — засмеялся Андросов. — Ты всегда был идеалистом. А я думаю, что большинство спит и видит, как твари смогут ослабить соседа, чтобы они отхватили побольше чужой земли. А что будет дальше, на это у них уже мозгов не хватает.

— Я слышал, Морозова тоже присоединилась к ребятам? — приподнял бровь Долгоруков.

— Это было ожидаемо, — сказал Андросов, — с её-то Даром. Мне иногда кажется, что девочка не пошла в Исты только из-за того, чтобы не ранить Андрея. Всё-таки они любят друг друга. А Андрей, до недавнего времени, не проявлял интереса к Разломам. И он меня, можно сказать, удивил. Сильно удивил! Сейчас же Морозова, во-первых, приехала поближе к жениху. А во-вторых, кому, как ни Морозовым, самое место в Эпицентре?

— Это верно, — кивнул Долгоруков. — Надеюсь, всё у них будет хорошо.

Он глубоко затянулся, и внимательно посмотрел на Андросова. Тот перехватил его взгляд и улыбнулся.

— Давай уже, спрашивай! Не зря ты ко мне припёрся из такой дали.

— Да я вообще-то в Генеральный Штаб по своим делам приехал, — показательно нахмурился Долгоруков.

— Да-да, охотно верю! — продолжал веселиться старший Андросов. — Но всё-таки?

Долгоруков не выдержал, и его нахмуренное лицо озарилось улыбкой.

— Что за помолвка у Кати с Галактионовым? И насколько это правда?

Андросов тяжело вздохнул, и щелчком подозвал к себе преданного слугу.