— Не то, чтобы просила… я же не знала, что увижу вас. Но это она советовала мне сюда прийти. Она считает, что нам с Ромой нужно поговорить.

— Да? И теперь ты увезёшь его неизвестно, куда, как он тебя? — смеялся Андрей, пока я удивлялась, чего он такой весёлый.

Мужик сына в армию отправляет, на целый год! Я думала, тут не до смеха. Хотя, может, он просто радуется, что эта нелепая история, наконец, закончится? А вот то, каким тоном Алиев напомнил, как Рома просто увёз меня от родителей, дало мне понять, что он, как ни странно, гордится этим поступком сына.

— Мы просто поговорим.

Отец Ромы смеяться перестал, немного помолчал, потом вздохнул:

— Хорошо. Но если этот разговор огорчит его ещё сильнее, то я сделаю всё, чтобы вы больше никогда не увиделись. Ты поняла? — не дожидаясь моего ответа, он развернулся и быстрым шагом пошёл в дом, где гости провожали его сына в армию по моей вине.

ГЛАВА 15

Потянулись долгие минуты ожидания. Казалось, что прошла целая вечность, прежде чем у ворот, где стояла я, появился уже до боли знакомый мне силуэт. Рома подошёл ближе, заметил синяк на моём лице, сжал челюсть и кулаки, но ничего не сказал. И я тоже не знала, что сказать. Зачем я пришла? Ведь уже ничего не изменить.

— Зачем ты пришла? — нарушил тишину Алиев, задавая мне вопрос, на который я и сама себе не могу ответить.

Я сглотнула:

— Не знаю.

— Слушай, Вишневская, у меня там гостей полный дом, не тяни, — прошипел он тоном, который я раньше никогда даже не слышала в его исполнении.

Тоном, словно ненавидит меня всем сердцем. Мне, почему-то, от этой мысли почти физически стало больно.

— Тогда зачем ты вышел?

— Не знаю, — передразнил он меня.

Я вздохнула, чтобы не сорваться и снова не разругаться с ним.

— Ты вчера хотел что-то сказать мне, когда пришёл. Что?

— А уже неважно. Надо было вчера слушать, а не кидаться на дверь, как психопатка.

— Ром, послушай, — выдохнула я, прикрывая глаза на секунду. Он явно не настроен на разговор, и точно пытается сделать мне больно сейчас своим поведением, зачем тогда вообще вышел ко мне? — Я пришла поговорить, всё выяснить. Вчера ведь не получилось.

— По моей вине, правда? — подмигнул он совсем не весело, как ему хотелось бы. — Вчера как раз очень даже получилось, — будто бы с издёвкой усмехнулся Алиев. — По крайней мере, я узнал, что доверять тебе и твоим словам не стоило.

— Рома, пожалуйста! — не выдержала я, повышая голос. — Мне было сложно решиться, но я пришла! Зачем ты себя так ведёшь?! Это ведь ты меня предал, ты рассказал отцу то, о чём я просила молчать! Чего ты от меня в ответ ожидал?! И, тем не менее, я пришла сегодня!

Алиев немного помолчал, смотря мне прямо в глаза, как обычно, и снова сжимая челюсть. А я от этого взгляда ведь с ума схожу, он меня будто гипнотизирует!

— Теперь ты меня послушай, — решительно выдохнул он. — Мне тоже вчера было сложно, но я пришёл. Я не предавал тебя, точнее, сказал отцу не с этим намерением, а чтобы твой, наконец, от меня отвалил. К тому же, ты говорила, что вы это и планировали сделать. Но оказалось, что мой отец и без меня обо всём знал. И он не лез к твоему бате, даже зная то, чем можно было его шантажировать, а твой всё никак не угомонится! Чего я ожидал? Уж точно не того, что услышал. И зачем ты пришла сегодня — не понимаю.

— Мама и Оля, и даже твой отец считают, что нам нужно поговорить, иначе он бы тебя не позвал, — тихо проговорила я, надеясь достучаться до него.

— Да не о чем нам разговаривать! — вдруг заорал он, так и не сводя с меня глаз, полных обиды. — Ты мне вчера всё сказала!

— Рома…

— Убирайся, — зло процедил он сквозь зубы, бросая мне мои же вчерашние слова. — Это я не хочу тебя знать, ты поняла? Иди к чёрту, Вишневская, — Рома развернулся и быстрым шагом пошёл прочь, в дом, откуда вышел встревоженный Андрей Алиев.

Подслушивал? Всего точно не слышал, а вот последнее было громко сказано… да и плевать. А я больше не расплакалась. Сначала смотрела вслед парню, из-за чувств к которому меня изнутри сейчас разрывало на части, потом встретилась глазами с его отцом, не ощущая больше ничего, а потом развернулась и побрела домой. Вот и всё, теперь точно. И зря я послушала маму и Ольгу, Рома прав — не стоило мне приходить. Не стоило нам даже пытаться. Не стоило вообще начинать общаться.

И вот с этого самого момента всё стало по-другому. Время стало идти по-другому, люди вокруг стали другие, и я стала другая. Не такая лёгкая, что ли, да и улыбаться совсем не хотелось, не было повода. От Ольги я узнала, что хуже Роме всё-таки стало, он в тот вечер ушёл к себе и больше не спустился, даже попрощаться ни с кем не захотел, просто уехал рано утром, а где теперь — неизвестно. Но я и не хотела знать, да и Ольгу не просила о нём рассказывать. И мама зря боится — я смогу его забыть, когда-нибудь получится. И когда-нибудь я, вдруг случайно его встретив — смогу просто пройти мимо и даже не вспомнить, как его зовут. Нет, я даже не узнаю его.

Мой отец вернулся только через неделю. Даже зашёл ко мне, но с коротким разговором. Хотя, это толком и разговором не было.

— Пока тебе нет восемнадцати — я отвечаю за тебя, и ты обязана делать то, что я говорю. Но у тебя всё же есть выбор. Ты хочешь поступать в МВД?

— Нет, — честно ответила я, даже не надеясь, что он сейчас предложит мне самой выбрать.

Конечно, нет.

— Как хочешь, — безразлично пожал плечами отец. — Тогда сидишь в своей комнате, пока восемнадцать не исполнится. Тебе ясно?

Я молча кивнула, примерно таких слов от него и ожидая, а он поспешил уйти. Конечно, это в его стиле: если не в МВД, то вообще никуда. Но ничего, подумаешь, год потеряю, куда мне спешить? Поступлю в следующем, но только уже туда, куда сама решу. Зато у меня будет целый год, чтобы подготовиться.

Но радовалась я, конечно, рано. За месяц до моего дня рождения мама рассказала, что отец предложил выбор и ей. Хотя, в моём случае выбора особо и не было, ну да ладно. Так вот, мои родители были в ссоре и по сей день, и отец предложил ей всё забыть, но с условием, что они уедут в другую страну. Обо мне речи, надо заметить, не было, да я бы и не согласилась. Вряд ли, конечно, он бы стал спрашивать, но уж в другую страну силком меня перевезти вряд ли бы получилось. Мама плакала, разрываясь между нами, а я пыталась её убедить, что всё у меня здесь будет хорошо, и переживать ей не стоит. А стоит помириться, наконец, с мужем.

И это всё означало, что совсем скоро я буду, наконец, предоставлена сама себе! Конечно, было страшно, ведь я подозревала, что дом на меня вряд ли оставят, и помогать финансово отец мне после всего, что между нами было, тоже маловероятно, что будет. Но я была рада, что смогу, наконец, выйти из уже ненавистной мне комнаты и этого чёртового дома, ставшего мне тюрьмой. А деньги… ничего, кое-какие сбережения у меня есть, я же не всегда была нелюбимым ребёнком, раньше отец был щедр на карманные расходы, а тратить мне было особо и некуда. Да и вообще, работать пойду, в конце концов! Без образования тоже берут, если не метить в директорское кресло, а я не гордая. И, к тому же, я была рада, что мама перестанет плакать из-за того, что отец всё ещё обижается. Если он сам ей предложил уехать, значит, тоже её любит. Со мной, кстати, он и словом больше не обмолвился, да я и не настаивала.

История с Костей Трофимовым тоже подошла к концу. Один из фигурантов был в армии, а наши отцы договорились больше никогда не пересекаться. Мой даже сам всё "замял" в полиции, а родители Кости, которые упорно хотели доказать свою правоту раньше, теперь противиться вдруг не стали. Возможно, Андрей Алиев всё же поговорил с ними. Костя, кстати, после этого несколько раз пытался со мной поговорить по телефону, но теперь не хотела я. Смысл? Всё кончилось — и хорошо, но друзьями мы всё равно уже точно не будем.