– Что, так и переводится? – Сеня уважительно поглядел на модника. – А с какого языка?

– С человеческого, – чихуахуа не засомневался ни на секунду.

– А зачем переводить с человеческого на человеческий? – сенбернар озадаченно почесал нижнюю челюсть. – Или не все люди были достаточно люди?

– Ну, да, – констатировал Хуа. – Я всегда говорил, что эти люди не такие уж и умные. Даже между собой никогда не могли договориться.

Я хмыкнул. Влезать в этот весёлый, но бестолковый трёп я не собирался.

– А ты что радуешься? – тявкнул на меня Хуа. – Между прочим, это ты первый начал твердить про лесных существ! Вот и сбил Бобика со следа.

– Уймись, – Роти положил ему лапу на плечо. – В конце концов, она же действительно лесная. Хоть и провела большую часть жизни в городе.

– А что я? – чихуахуа развёл лапами. – Я ничего! Куда вы, туда и я. Хоть к лисе, хоть к хомячкам. Если хотите, можем для очистки совести до ежей домотаться.

– Надеюсь, теперь я могу заняться действительно важными вещами? – всё-таки вставил я. – Меня уже Маугли с Бабулей заждались!

– И моя человеческая паства, – добавил Сеня.

Хуа хотел сказать что-то едкое, но сенбернар резко повернулся в его сторону, одновременно вытягивая лапу вперёд. Я поглядел туда, куда он показывал.

– Осторожнее, увалень! – возмутился чихуахуа, поднимаясь с асфальта. Потом проследил за указующей дланью и попытался присвистнуть. У него ожидаемо не получилось. Тогда он произнёс: – Залижи меня болонка! Это ещё что за несанкционированный митинг?

В нашу сторону направлялась целая толпа грызунов. Там были и мыши, и крысы, и морские свинки, и даже несколько белок. Без плащей и капюшонов. Но я подумал, что и наш Бел тоже среди них есть.

Возглавлял это шествие Хоря собственной персоной. Увидев меня, хомяк поднял вверх правую лапу. Толпа послушно остановилась.

– Ну, привет, Джек! – как-то не слишком дружелюбно поприветствовал меня предводитель грызунов.

– Привет, – я улыбнулся. – Что за демонстрация?

Хоря упёр передние лапы в бока и посмотрел на меня исподлобья.

– У нас ведь были нормальные отношения, Джек, – произнёс он. – Вы не трогали кошек, кошки не нападали на нас. И все были счастливы. Так что же случилось?

– А что случилось? – не понял я.

– Что-то случилось? – продублировал мой вопрос Роти.

– А то вы не знаете! – воскликнул хомяк.

По толпе грызунов прокатился ропот.

– Нет, не знаем, – я пожал плечами. – И если ты не скажешь, так и не узнаем.

Хоря покачал головой. От этого движения его щёки грозно заколыхались.

– Ты знаком с наглым чёрным котом по имени Пушок? – спросил хомяк.

Я вспомнил своего недавнего знакомого охотничка и кивнул:

– Вчера с ним познакомился. Он что-то натворил?

– Натворил?! – от возмущения Хоря готов был заискриться. – Этот меховой мешок с костями напал на меня! Представляешь? На меня!!!

– А к нам какие претензии? – возмутился Хуа.

Хомяк огрызнулся, сверкнув стальным зубом.

– Понимаешь, Хоря, – начал я. – Пушок всё это время жил в районе автовокзала. А там законы простые – кто поймал, тот и съел.

– Ну и жил бы там! Чего он к нам припёрся? Да ещё напал на меня! – Хомяк сделал прыжок вперёд и замахал лапами, нокаутируя мою тень.

– А в чём ты, маленький брат, обвиняешь Джека? – вступился за меня Сеня.

Ох, напрасно он это сделал.

– Я тебе не брат, громадина зубастая! – Хоря переключился на ногу сенбернара и стукнул его по лодыжке.

– А мне не больно, – пробасил Святой.

– Ах, так?! – Хоря возмутился и впился в ногу Сени своими стальными зубами.

На глаза сенбернара навернулись слёзы. Но он даже не взвизгнул. Просто нагнулся и аккуратно шлёпнул агрессора своей огромной лапой по макушке. Хомяк мешком повалился на асфальт. Маленьким таким мешочком. Сеня тут же прикрыл его лапой.

– Наших бьют! – услышал я писклявый голос Бела.

Толпа грызунов пришла в движение. Медленно, но дружно они пошли в нашу сторону.

– Всем стоять! Спокойно! – прорычал Роти, перекрывая писк разгневанной толпы. – Сеня, отпусти Хорю! Он – важный зверь, и с ним нельзя так обращаться!

Сенбернар тут же приподнял лапу и словно мячик отшвырнул пленного хомяка к его собратьям. Надо отдать тому должное. К концу своего пути Хоря уже пришёл в себя и сразу попытался вскочить. Но зашатался и присел, окружённый сочувствующими мышами.

Я осторожно подошёл к нему и опустился на четвереньки. Помахал перед ним лапой.

– Сколько пальцев видишь? – спросил я.

– Не издевайся, Джек! – пробурчал хомяк. – Нет у тебя никаких пальцев.

– Хорошо, – констатировал я. – Сотрясения мозга нет.

– Его щёки спасли! – хихикнул Хуа, но тут же смолк под суровым взглядом Роти.

– Так в чём же всё-таки ты меня обвиняешь? – задал я уже озвученный сенбернаром вопрос.

Оказалось, наш охотничек нынешней ночью отправился на промысел вместе с Душкой. Видимо, они несколько рассредоточились, поскольку кошка не успела его предупредить о мышином сообществе в целом и его предводителе в частности. И посчастливилось коту выследить самую жирную мышь, которой, как вы можете догадаться, оказался сам Хоря.

С радостными воплями, заглушающими предупреждающие крики ангорки о том, что Джек, мол, с тебя за мышей шкуру спустит, Пушок накинулся на хомяка. От неожиданности Хоря даже позволил себя подмять. Но тут на кота накинулась охрана.

Пока он не без успеха отбивался от наседавших со всех сторон мышей, хомяк пришёл в себя и укусил наглого агрессора за лапу. А потом ещё и по носу двинул своими натренированными лапками.

Добыча вырвалась, да и прочих мышей прибывало. К тому же Душка сыпала сверху непонятными выражениями, суть которых сводилась к тому, чтобы дурень валил.

Валить дурень не собирался. Не хватало ещё убегать от мышей! Вот только ситуация явно оказалась нестандартная. Охотник неумолимо превращался в жертву.

Но и ангорка не собиралась бросать бестолкового товарища в беде. Ловко перескочив на один из балконов, она скинула вниз, в центр схватки, несколько горшков с цветами.

Эта бомбёжка напугала не только мышей, но и самого охотника. Так что он припустил со всех лап с поля боя и скрылся в соседней подворотне.

– Мои ребята проследили, куда он отправился, – резюмировал Хоря. – И когда меня подлатали, я уже знал, что котяра скрылся в твоём доме.

Я покачал головой. Да, подставил нас Пушок.

– Мне он сразу не понравился, – прорычал Боб.

– Вернёмся, я ему хвост оторву за такие дела! – поддержал товарища Роти.

– А я за нос укушу, – поддакнул им Хуа.

Сеня тяжело вздохнул и пробасил:

– Прости им, господи, ибо не ведают, что творят.

– Прости, Хоря, – покаялся я. – Это моё упущение. Я же сам пригласил Пушка к нам. Но рассказать о наших законах просто не успел.

– Душка, зараза! – пробурчал Роти. – Не могла своему приятелю всё сразу объяснить? Эти кошки вообще не имеют ни стыда, ни совести!

– Кошки – зло! – послышалось из толпы. – От кошек одни неприятности!

Я вздохнул.

– Я обещаю, что проведу с котом воспитательную работу.

Хомяк посмотрел на меня с уважением. Слово «воспитательная» в его понимании, должно быть, означало что-то страшное.

– Ну, ты это, особо-то не лютуй, – проговорил он, внезапно угомонив свою ярость. – Сам видишь, со мной всё нормально. Я мужик крепкий.

Хоря свистнул, махнул лапой и зашагал прочь. За ним в подворотни, канализацию и в подвалы близлежащих домов втянулась и вся толпа. Словно вода в сливное отверстие ванной. Минуту назад улица была покрыта мохнатым ковром, и вот уже вокруг пусто.

– Как он это делает? – с завистью проговорил Хуа. – Я, как ни стараюсь, даже тихо свистнуть не могу. А у Хори вон как громко получается!

– Это, наверно, из-за зубов, – предположил Боб.

– Гадские зубы, – проворчал сенбернар, потирая место укуса.

Я заметил, что на шерсти выступила капелька крови. Всё-таки, стальные зубы – это почти что ножи. Только очень маленькие.