Сам того не желая, Малфой затронул самую неприятную для Гарри тему, игнорируемую им все это время. Тему о том, как получилось, что победитель Волдеморта Гарри Поттер, мальчик-который-выжил, больше не мог оставаться в магическом мире. И уж если он сам не горел желанием вспоминать, то уж Хорьку знать об этом было необязательно.
— Это не твое собачье дело! — заявил Поттер.
Но Драко, очевидно, считал иначе.
— Почему это? Может, потому, что ты никак не желаешь признаться, что твои так называемые друзья Грейнджер и Уизли бросили тебя после того, как получили все, что хотели?
Гарри был уверен, что сдержится, но не смог. Немудрено, ведь тот его спровоцировал. В бешенстве Поттер схватил своего извечного противника-соперника за рукав и втолкнул в кухню, дверь которой оказалась ближайшей, выдрал из слабых рук пакет и высыпал на кухонный стол его содержимое. Вместо сокровищ, которыми, по мнению Гарри, он был набит, из него высыпались уже виденная Поттером раньше красная бейсболка, маленькая расческа, пара носков, несвежие футболка и боксеры.
После такого явного акта насилия Малфой заметно сдулся. Он суетливо покидал свои пожитки обратно, а Гарри, разглядывая своего гостя, вдруг сообразил, что волосы Драко, чистые и слегка влажные, аккуратно причесаны, а на самом блондине уже другая футболка, не та, в которой он был вчера. Похоже, Малфой принял душ и воспользовался прочими удобствами своей комнаты. Гарри запоздало сообразил, что, наверное, в том месте, где Драко жил раньше, — у мистера Мигеля, — у него не было возможности привести себя в порядок. Поттер был уверен, что Малфой не стал бы без веской причины пренебрегать своим внешним видом. Все-таки возможность помыться была одной из основных потребностей, это Гарри понимал и сам испытал на себе ее отсутствие. Потом он вспомнил, как Малфой вчера ел, безуспешно стараясь показать, что не особенно голоден. Гарри стало стыдно.
— Садись, Малфой, — сказал он, вздохнув.
Заметив, что тот не двигается, Гарри пододвинул Хорьку стул и почти насильно усадил. Он хотел было забрать пакет, чтобы не мешался, но увидев, как Драко в него вцепился, решил оставить все как есть. Похоже, с Драко Малфоем случилось что-то очень, очень плохое. Настолько, что Гарри Поттер, который многое пережил за свою недолгую жизнь, почувствовал к нему сочувствие, которое раньше совершенно не собирался проявлять.
Гарри сел за кухонный стол с другой стороны, посмотрел на Малфоя, который по привычке завесил лицо волосами.
— Ты, наверное, прав, — медленно начал он, — говоря, что друзья меня бросили. Хотя они наверняка считают, что это я их подвел. Но я, черт побери, совершенно так не думаю! Хотя…
Малфой поднял голову. Его глазах читалась боль и усталость, а не пренебрежение и ненависть.
— Гарри Поттер наконец прозрел, — глухо сказал он. — Что же должно было произойти, чтобы это случилось?
Гарри, которому со дня победы над Волдемортом ни разу не выпадало возможности выговориться, неожиданно для себя сказал:
— Как я понял, Малфой, торопиться тебе некуда. Если хочешь, я расскажу.
========== Часть 9 ==========
Гарри неожиданно для себя сказал:
— Как я понял, Малфой, торопиться тебе некуда. Если хочешь, я расскажу.
Первые слова дались Гарри нелегко, ему пришлось устремить взгляд в окно за спиной Малфоя. Он начал медленно, подбирая слова.
— В тот день, когда я победил Волдеморта, я думал, что все закончилось. Оказалось, что все только начинается, только не то, чего я ждал.
После того, как в Гарри попала Авада, вторая в его жизни, он воскрес и выполнил свое предназначение, то, что от него ждал весь волшебный мир. Однако это стоило ему огромных усилий. Гарри сразу же на двое суток впал в беспамятство. Когда он очнулся, он обнаружил себя в полуразрушенном больничном крыле, откуда злые и раздраженные от усталости Рон и Гермиона аппарировали его в Нору, едва не расщепив по дороге. Там он узнал, что друзья такие не только из-за крайнего утомления — вся семья Уизли оплакивала смерть Фреда.
Гарри был не в состоянии даже посочувствовать утрате как следует. Когда Рон сгрузил его на кровать в такой знакомой комнате, Гарри тут же заснул. Проспал он целый день и спустился только к завтраку, чтобы обнаружить, что Рон и Гермиона, заботясь о нем, все так же раздражены, хотя и пытаются это скрыть. Чем больше они старались, тем очевиднее было, что что-то не так.
Гарри не привык долго раздумывать над причинами тех или иных событий. Сейчас он не сомневался, что виной всему — горе и утомление. Все уляжется, и отношения станут прежними.
Так и случилось, или так по крайней мере считал сам Гарри. Постепенно всё приходило в норму. Через несколько дней он все еще жил у Уизли, которые всегда говорили, что он им как сын. Гарри не собирался быть нахлебником, но он не хотел возвращаться на Гриммо, место, которое он не любил вслед за Сириусом. Однако он все же заговорил об этом, в глубине души надеясь, что его отговорят. Молли тут же шумно и энергично, как она всё делала раньше, до смерти сына, запретила ему даже думать о переезде. Единственное, что она могла разрешить, так это появиться там, чтобы собрать свои вещи. Повеселевший Гарри окончательно переехал в Нору, где поселился вместе с Роном.
Друзья постепенно ожили. Гермиона купила красивый кожаный портфель и пропадала в министерстве, где, по ее словам, ее ждала высокая должность. Рон тоже не остался сидеть в Норе. Он отправился в Аврорат, чтобы договориться о том, чтобы их вместе с Поттером приняли туда без испытательного срока. Гарри даже не успел сказать, что хотел бы немного отдохнуть, прежде чем отправиться на службу. Ему пришлось махнуть на все рукой — все равно Рон поступит по-своему. О карьере авроров они мечтали еще в школе, поэтому какая разница?
Гарри постепенно приходил в себя, проводил дни напролет в компании Молли и улыбчивой Джинни, веселя их своими попытками помочь по хозяйству. Мистер Уизли получил повышение в министерстве, а Джордж в память о брате решил не бросать их общее начинание — магазин, где пропадал с утра до вечера.
— В общем, все было в порядке, ровно до того момента, как я отправился в Гринготтс, чтобы снять немного денег на расходы. Молли, конечно, ничего не требовала, но я решил, что если не плачу за проживание, то надо хотя бы купить что-нибудь в подарок.
Гарри заметил, что он, рассказывая о наболевшем, смотрит прямо на Малфоя, а тот слушает внимательно, а в его взгляде нет ни презрения, ни высокомерия. Гарри приободрился и уже рассказывал не окошку за спиной, а самому Драко.
— Это было в конце мая, точную дату не помню, да и не важно. Я пришел в банк… Короче, Малфой, ты знал, что мы ограбили банк, когда охотились за крестражами?
Хорек не знал, и Гарри пришлось его просветить. Рассказывая о том, как они летели на драконе, он даже увлекся. Ему нравилось следить за выражением лица блондина, который бормотал все время: «Мерлин! Поттер, неужели меня теперь может удивить что-то еще?»
В Гринготтсе Гарри ждал неприятный сюрприз. И это было еще мягко сказано, потому что он не мог попасть не только в унаследованный недавно сейф семьи Блэк, но и воспользоваться ячейкой Поттеров тоже. Причиной послужило то, что гоблины, донельзя разозленные разгромом, учиненным Золотым Трио, а также потерей репутации банка, который нельзя ограбить, заблокировали ему доступ. Предложение уладить все миром гоблинов не заинтересовало.
Гарри вернулся в Нору ни с чем. Конечно, он был крайне раздосадован, но в тот момент не видел особых сложностей. Он был уверен, что его положение в магическом мире, а также личное знакомство с новым министром магии поможет в самое ближайшее время разрешить конфликт. Вернувшиеся вечером домой Рон и Гермиона моментально включились в решение проблемы. Все Уизли просили держать их в курсе, а Джинни даже предложила собрать сторонников Гарри, чтобы бойкотировать Гринготтс и устроить кампанию в прессе.
