Драко зажмурился и потянулся к застежке мантии. В ушах зашумело, и он с трудом подавил позыв к рвоте. Непослушные пальцы едва справились с работой. Мантия с тихим шорохом осела и упала на каменную поверхность. Драко, по-прежнему не открывая глаз, снял камзол и рубашку. Странно, в этот момент он думал только о том, что не хочет кидать их. Но еще менее он хотел просить этих ублюдков подержать его вещи.
Брюки он стягивал вместе с панталонами. Не меньше наготы он стеснялся того, что тонкое кружево, которое украшало его белье, сейчас было затасканным, а оттого — неуместным.
— Разувайся! — послышался голос его мучителя. — Или ты хочешь набрать воды в свои роскошные туфли?
Драко против воли открыл глаза. Он все так же был на крыше тюрьмы, окруженный толпой возбужденных мужиков, а яркое солнце и свежий ветер словно издевались над ним, показывая, что все хорошее в жизни теперь не для него. Ведь Драко никогда не появлялся ни перед кем совсем без одежды. К такому стыду он был особенно чувствителен, и во время учебы старался переодеваться и мыться без свидетелей.
— Ну? — поторопил надзиратель, и Драко присел, чтобы снять носки и туфли. Он невольно старался прикрыться.
— Встань вот сюда, — последовала новая команда. — Да не туда, в сторону от одежды, а то все промокнет!
Драко сделал несколько осторожных шагов, прикрывая пах, и встал, куда велели. Но приказы на этом не закончились: Малфою велели поднять руки. Юноша, не зная, куда деться от стыда, повиновался, стараясь не встречаться ни с кем взглядом. Оба тюремщика подняли палочки и принялись поливать его водой, наколдовав Агуаменти.
Потом Драко заставили стоять так несколько минут, пока ветер не обсушит его влажную кожу, а зрители ходили вокруг него и так цинично обсуждали его обнаженное тело, что Драко снова закрыл глаза, не в силах принять того, что с ним происходило. Когда ему, наконец, разрешили одеться, Драко даже удивился, что его не изнасиловали и даже не прикоснулись.
Всю дорогу до Лондона, где должен был проходить суд, Драко думал не о том, к чему его могут приговорить. Все его мысли занимало осознание того, что самое страшное для него было именно стоять голым и полностью беззащитным и ждать, надругаются ли над ним. Тогда парень был уверен, что и сексуальное насилие не напугало бы его сильнее. Как же он ошибался!
Но с тех пор Драко было просто физически плохо, если его одежда не находилась от него на расстоянии вытянутой руки.
Драко вспоминал, — он много раз это делал, — как ему огласили приговор. Он ожидал, чего угодно: Азкабан, высылку из страны, даже то, что его оставят на свободе. Но то, что его пожизненно отправят к маглам, в чужой незнакомый мир, пусть и оставят магию, оказалось для него потрясением.
Наверное, ему не стоило так удивляться, что жизнь по-прежнему бьет его. Эти последние годы — старшие курсы Хогвартса с жестоким маньяком, засевшим в его родовом имении — были не только сами по себе тяжелы, невыносимыми их делала полная безнадежность. И то, что случилось в тот же день после вынесения приговора, отлично вписалось в эту череду невзгод. Драко до сих пор старался забыть, выкинуть из памяти, притвориться, что этого не было…
Мягкая постель расслабила Драко, и он, несмотря на тяжелые мысли, начал проваливаться в сон.
***
Гарри по обыкновению проснулся очень рано. Он собрался в душ, радуясь, что может плескаться сколько угодно. В палатке, где они жили с Роном и Гермионой, была лишь возможность наскоро ополоснуться. Все, никаких Ронов! Он не будет о них даже думать!
Совершенно забыв, что теперь с ним в квартире живет Малфой, Гарри сбросил пижамные штаны — он спал голый по пояс — и, покачивая утренним стояком, направился в ванную. Внезапно дверь спальни приоткрылась, и в нее заглянул Малфой, причем смотрел он именно на налитый кровью орган Поттера.
— Перепутал мою комнату с кухней? — практически на парселтанге, ныне утраченном, зашипел Гарри. — Или вашему высочеству наложить себе пожрать не по чину? Или кухня не место для высочайших приемов пищи?
Гарри и сам понимал, что накинулся на Хорька от смущения. Малфой вздрогнул и отвел взгляд, но не ушел.
— Потом поговорим! — Гарри повернулся к наглому слизеринцу спиной и решительно зашагал в ванную.
Если первоначально он намеревался не только освежиться под тугими струями воды, но и избавиться от ежедневной утренней проблемы, то теперь «проблема», как оказалось, рассосалась сама собой. Все-таки Драко Малфой по-прежнему плохо на него действовал — портил настроение, аппетит, и, как выяснилось, отбивал сексуальное желание.
Однако десять минут в ванной охладили негодование Гарри, и он уже был готов смириться с мыслью, что с Малфоем всегда так, и не ждать невозможного. «Надо накормить Хорька повкуснее и расспросить между делом, куда его можно сплавить», — строил далекоидущие планы Гарри, выходя полностью одетый из ванной, но все они тут же вылетели у него из головы, потому что Малфой стоял все там же, на пороге у приоткрытой двери.
— Гарри, — нерешительно проговорил блондин, глядя в пол. — Если тебе надо… ну, снимать напряжение… я согласен. Используй меня!
========== Часть 8 ==========
Малфой стоял все там же, на пороге у приоткрытой двери.
— Гарри, — нерешительно проговорил блондин, глядя в пол. — Если тебе надо… ну, снимать напряжение… я согласен. Используй меня!
Поттер зарычал. Малфой отпрянул, на его лице читался страх, что Гарри на него набросится. Поттер и сам не знал, как удержался — нестерпимо захотелось заехать идиоту по бледной физиономии. Вместо этого гриффиндорец сказал, призвав все свое самообладание:
— Хорек… то есть Малфой, свали, пожалуйста, иначе я за себя не ручаюсь!
Малфой вскинул голову, его глаза горели тем недобрым огнем, который Гарри хорошо изучил за все время знакомства и который Драко не показывал с момента их встречи в магловском Лондоне. Такого Хорька, так напоминавшего себя прежнего, не хотелось жалеть, кормить и поить, помогать устроиться…
Малфой, видимо, прочитал это в его взгляде. Он резко развернулся, понесся по длинному коридору огромной квартиры в свою, то есть гостевую комнату, пробыл там буквально секунду и вылетел обратно с тем самым идиотским пакетом. Затравленно оглянувшись, Драко направился к входной двери, остановился возле своих кроссовок, но не стал обуваться.
Гарри смотрел на блондина и никак не мог определиться, как относиться к тому, что Малфой свалит именно так. Сам Поттер не прогонял гостя, он лишь имел в виду, чтобы тот просто оставил его в покое. Уж больно идиотское предложение внес Хорек — заняться с ним сексом! Даже если на минуточку забыть, что Гарри нравились девушки, он в любом случае не остановился бы на кандидатуре белобрысого, потому что Драко Малфой ассоциировался у него с чем угодно, только не со страстным влечением. Короче, если хотите, чтобы у вас не встал, подумайте о Малфое. Вот такой была позиция Гарри Поттера по этому вопросу. И ему не надо было долго думать, чтобы отказаться. Пусть Малфой вообще радуется, что он его не пришиб, хотя руки чесались.
Однако Малфой не радовался. Задержавшись у двери, вместо того, чтобы покинуть квартиру ненавистного ему гриффиндорца, он, казалось, готов был взорваться, глядел исподлобья, дергал головой, чтобы отбросить отросшую челку, и буравил Гарри взглядом. Наконец, Малфой не выдержал и язвительно, как он обычно это делал раньше, выдал:
— Поттер, ну вот скажи мне, как ты, недоумок, оказался у маглов? Что, слава героя оказалась не по силам?
Казалось, обычная язвительность Малфоя увеличилась в два, а то и три раза. Сейчас он был особенно неприятен, и Гарри поймал себя на мысли, что неосмотрительно начал верить, что Драко Малфой изменился. Но то, как он быстро поменял свое поведение, говорило лишь об одном, и это должно было послужить Поттеру уроком: Драко Малфой умеет притворяться так, как самому Гарри и не снилось.
