— Где же ты взял деньги на жизнь?
— В «Горбин и Бэрк». Тебе ведь знакомо это место? Я заложил там кое-что.
— Что такого ты мог заложить, чтобы хватило на жизнь в такой дорогой квартире?
— Мою мантию-невидимку.
— Ту самую? Из сказки? — изумлению Драко не было предела. — Поттер, неужели ты хочешь, чтобы предатели крови порадовались, если ты сдохнешь в канаве без гроша в кармане? Этот брак — прекрасная возможность все изменить, неужели ты не воспользуешься? После твоего рассказа я ненавижу Уизли еще больше, но как их должен ненавидеть ты? Разве ты не хочешь отплатить им? Это можно сделать только с большими деньгами, как у Блэков!
— Хочу! — Гарри резким движением поднялся, подхватил Драко за талию и усадил его на стол. Он встал между его разведенных ног.
— Я хочу! — повторил он. — Научи меня, что сделать, чтобы у нас все получилось!
========== Часть 19 ==========
Гарри резким движением поднялся, подхватил Драко за талию и усадил его на стол. Он встал между его разведенных ног.
— Научи меня, что сделать, чтобы у нас все получилось! Может быть, нужна амортенция? — с надеждой спросил Гарри. — Я готов ее выпить, только скажи.
— Нет, — тихо ответил Драко, — это не подойдет, иначе брак не зачтется. Ты должен это сделать добровольно, по собственному желанию, если оно у тебя есть.
Вместо ответа Гарри прижался к обнаженному паху сидящего на столе парня.
Сердце Драко пропустило удар, когда он почувствовал руки Поттера на своей талии, а потом забилось часто-часто. Он несмело поднял голову и увидел участие на лице Гарри. Искреннее участие и сочувствие, которых Драко так недоставало. Он понял, что сейчас расскажет всё, что случилось с ним, и не потому, что так требовала магия перед заключением брака. Ему остро захотелось вновь почувствовать заботу и любовь, которые прежде ему дарили только родители. Все эти месяцы он держался, но понял, что больше не в состоянии справляться сам.
— Гарри… — несмело заговорил Малфой, не замечая, что он с силой сжимает руки Поттера чуть выше локтей. — Выслушай меня, пожалуйста…
Он был полон решимости рассказать всё, даже если бы Гарри был против, но тот притянул Драко поближе. Одна рука Поттера поднялась вверх по спине блондина и замерла напротив сердца Драко, которое теперь, казалось, билось в его ладони, а вторая спустилась так низко, что едва не касалась обнаженных ягодиц.
Драко от смущения спрятал лицо на груди Поттера. Ему было бы трудно рассказывать, видя, как меняется выражение лица Гарри. Он боялся, что тот побрезгует, что ему станет противно обнимать его, прикасаться… Но сильный, мерный стук сердца Гарри действовал успокаивающе, и Драко заговорил.
После оглашения приговора Драко не дали попрощаться с родителями. Его отвели в одну из пустующих камер, где продержали без еды и питья до позднего вечера. Когда наконец за ним пришли, Драко с трудом упросил авроров разрешить ему воспользоваться туалетом.
Драко привели в комнату, где, как он полагал, его проинструктируют о правилах жизни и поведения среди маглов. Он осторожно присел на стоявший у стены стул, ожидая, пока на него обратят внимание. Двое авроров убеждали в чем-то третьего, сидящего за столом, заваленным папками.
Пока Драко разглядывал служителей правопорядка, они завершили все формальности и расписались в толстой амбарной книге, подтверждая, что забирают заключенного. Участия Малфоя не потребовалось, и его передали с рук на руки как неодушевленный предмет. Сидящий за столом сообщил, что приговор подлежит исполнению немедленно и сейчас Малфоя отправят к маглам.
На аврорах были форменные мантии, а не магловские штаны, куртки и рубахи, какие носили Грейнджер или Поттер. Да и сам Малфой выглядел не так, как следовало перед поездкой в магловский мир, и ожидал, что ему предложат переодеться. Все-таки у маглов очень странная мода, и одетые в мантии волшебники будут очень выделяться. Но авроры не обратили на одежду приговоренного никакого внимания, и Драко ничего не оставалось, кроме как подчиниться приказу вытянуть вперед руки.
Приговоренного сковали антимагическими наручниками, от чего его сразу замутило, а пространство вокруг начало медленно вращаться.
Подгоняемый грубыми тычками в спину, Малфой прошел пустынными коридорами министерства к выходу в магловский мир. Была уже ночь, довольно прохладная, несмотря на то, что стояло лето, и Драко зябко поежился, стараясь поглубже запахнуть мантию. Секунда, и авроры, подхватив его за руки с двух сторон, ушли в совместную аппарацию.
Они оказались на темной улице на задворках какого-то кирпичного строения. Одинокий фонарь в отдалении давал слишком мало света, чтобы Драко мог как следует осмотреться. Его смущало, что высылку не отложили до утра. Когда они собираются инструктировать его о правилах поведения? Логичней было сделать это еще в Аврорате, заставив Малфоя поставить кучу росписей и магически поклясться в соблюдении правил. Драко предполагал, что на него наложат массу ограничений и предъявят массу требований, начиная от места проживания и рода деятельности и кончая его настоящими именем и фамилией. Насчет последнего он не возражал, поскольку все равно не собирался трепать свою благородную фамилию при таких жалких обстоятельствах и собирался назваться Дрейком Блэком.
Однако авроры, доставившие его сюда, казалось, потеряли к нему всякий интерес и уж тем более не стремились просвещать его. Они сняли с Драко наручники и отошли на небольшое расстояние, твердо уверенные в том, что он никуда не убежит. Это было правдой: Малфой ничего не знал о жизни среди маглов и бежать ему было некуда. Скорей уж представители правопорядка казались ему пусть и ненадежной, но все-таки защитой. Стоять в темноте в таком сомнительном месте казалось опасным, интуиция просто вопила об этом. Если бы что-то случилось, он, лишенный волшебной палочки, не смог бы за себя постоять, если авроры вдруг решат бросить его здесь, ничего не объясняя. Зная нелюбовь волшебников к Малфоям, Драко бы этому не удивился.
Авроры по-прежнему тихо переговаривались между собой и всматривались в темные окрестности, как будто кого-то ждали. Так и оказалось: через несколько минут раздались хлопки аппарации.
— Наконец-то! — сказал один из них.
Драко испытал что-то наподобие облегчения. Наверное, это те, кто все объяснит и определит, наконец, его судьбу.
Однако, прибывшие волшебники в темных мантиях — их было трое — занялись совершенно другим. Один за другим они доставали кошельки и отсчитывали звонкие галеоны.
— Ну вы и дерете, — проговорил один из них. — Десять галеонов, такие деньжищи!
— Сам ты тоже не святой, Джо! Вы с Дрю содрали с нас тогда по галеону просто посмотреть, как парнишка моется. А у нас эксклюзив! Где ты такое еще увидишь — нежный отпрыск семейства, которое мнит себя самым знатным и чистокровным во всей стране, пустился во все тяжкие? Да за Малфоя, выгибающегося под маглом, тебе отвалят куда больше. Не прибедняйся, я прекрасно знаю, что ты сливаешь такие воспоминания в думосбор и потом толкаешь их любителям жареного.
Драко похолодел. Он вдруг посмотрел на аврора совершенно другими глазами. До этого все авроры казались ему одинаковыми, потому что его больше занимали свои переживания и волновала своя собственная судьба, но теперь он вдруг узнал их всех. Именно их он видел тогда на крыше тюрьмы, только теперь авроры которые привезли его, больше не были зрителями, а сами устроили шоу.
И это шоу продолжалось. Один из авроров — теперь Драко к нему присмотрелся, это был высокий и худой волшебник, чьи глаза сверкали в темноте лихорадочным возбуждением, — сказал:
— Эй вы, зрители! Валите в сторонку и быстрее скрывайтесь под чарами. Сейчас в клубе закончится шоу, и оттуда повалит толпа разгоряченных мужиков. Кто-нибудь из них обязательно пойдет этими задворками в поисках приключений. И найдет! — многозначительно закончил он.
