– Я сообщу адвокатам твое имя, – продолжил Крэйн. – Они умеют хранить секреты. Тогда ты сможешь воспользоваться их услугами, не упоминая моего имени.

– Но все будет зависеть от тебя.

– Добро пожаловать в обычную жизнь, – огрызнулся Крэйн, слегка обиженный неблагодарной реакцией. – По крайней мере, у меня хватает денег. Есть много людей, кому приходится сталкиваться с подобным дерьмом, не имея ни денег, ни власти, так что…

– Я знаю. Прости. Спасибо.

– Мне не нужна твоя благодарность. Просто перестань пытаться справиться в одиночку, когда в этом нет необходимости. Принимай чертову помощь время от времени. Как это делают все остальные.

Стивен устало улыбнулся, свернулся рядом с графом, прижавшись к его груди, и, так ничего и не ответив, уснул спустя пару мгновений.

На следующее утро Крэйн проснулся, когда услышал, что Меррик несет ему кофе. Он открыл глаза и заметил на подносе лишь одну чашку – и в это же время осознал, что вторая половина кровати пуста. Граф тихо выругался.

– Какие-то проблемы? – спросил его слуга.

– Нет. Ничего.

– Мистер Дэй так и не появлялся? – спросил Меррик, как всегда уловив мысли своего хозяина.

– Пришел и ушел.

– Зашел и вышел?

– Замолчи. – Крэйн сел и отхлебнул кофе. Он даже не заметил, когда Стивен ушел, но этот мелкий поганец умел передвигаться бесшумно. Люсьен знал, что не найдет записки. Ее никогда не было.

И это вполне разумно, ведь они оба свободные люди и могут делать все, что им заблагорассудится. Он предпочел бы обнаружить стройную фигуру Стивена рядом с собой и провести тихое, неторопливое утро в постели, наблюдая, как смех и страсть освещают янтарные глаза мага золотом, но, несомненно, у Стивена нашлись другие планы. Крэйн научился не спрашивать о его работе, лишь обозначая это время как «занят» или «свободен».

Им действительно следовало основательно обсудить проклятого Рэкхема. Он оставался единственной проблемой. В остальном Стивен мог приходить и уходить, когда ему хочется, и со стороны Крэйна было абсурдно чувствовать обиду, не говоря уже о толике страха, что вся эта чертова ситуация с сороками и шантажом Рэкхема могла подтолкнуть Стивена к мысли, что жизнь в одиночестве будет безопаснее.

Рэкхем. Крэйн прищурился, наблюдая, как Меррик ходит по комнате.

– Ты что-нибудь выяснил?

– Абсолютно ничего. – Меррик подобрал отброшенный носок. – Никаких азартных игр, никаких долгов. Ничего такого, о чем стоит упоминать. Если мистер Рэкхем и попал в неприятности, то полагаю, что они связаны с шаманами.

– У него действительно с ними проблемы, – подтвердил Крэйн. – Стивен упомянул об этом, но он считает, что неприятности не настолько серьезны, чтобы пускаться в бега. Поэтому он решил, что Рэкхем что-то замышляет.

– Недоверчивый тип мистер Дэй. Так что насчет мистера Рэкхема? Мне сломать ему ноги?

– Нет, пока нет. – Крэйн допил кофе. – Он добрался до Леоноры Харт.

– Черт возьми! – Лицо Меррика помрачнело. – Почему бы мне не сломать ему шею, и на этом все закончится?

– Нужно подождать. По его словам, у нас есть время до пятницы. И не забывай, что в этой стране мы должны вести себя цивилизованно.

– Как скажете, милорд, – пробормотал Меррик. – Что об этом думает мистер Дэй?

– Сказал, что все в порядке. И это не станет проблемой.

– И вы ему поверили?

– Нет. Поедешь сегодня со мной в офис, мне нужно, чтобы ты был в Лаймхаусе. Я собираюсь отложить некоторые обязательства и немного покопаться в делах Рэкхема. Перекупить парочку долгов. Всколыхнуть старые обиды. Посмотрим, как быстро мне удастся довести его до грани разорения.

– А, – удовлетворенно кивнул Меррик. – Настолько цивилизованно.

В четыре часа дня прибыла записка.

– Милорд? – Его клерк небрежно постучал в дверь кабинета. – Для вас сообщение. Личное.

На пороге стояла непримечательная девочка. У нее были худощавые черты лица, острый нос, грязно-светлые волосы, собранные в растрепанный шиньон, во всем образе прослеживалась неряшливость. На лице была грязь, но она еще не успела засохнуть. Очевидно, девочка регулярно мылась, и ее сапоги выглядели довольно новыми и прочными. На вид ей было лет пятнадцать, если судить по меркам городской молодежи. Она раскраснелась от бега и держала в руке листочек бумаги.

– Вы Его Сия-я-ятельство? – протянула она.

– Я лорд Крэйн.

– Ох. – Ее глаза расширились от поддельного страха. Они были яркого, серебристо-синего оттенка. – Лорд Крэйн, у меня для вас послание. – Она протянула листок.

Это оказалась театральная афиша, сообщение было написано карандашом на обратной стороне.

Милорд

Если это удобно, пожалуйста, сопроводите посыльного. Ваша помощь пришлась бы очень кстати в профессиональном вопросе.

С. Дэй

На мгновение Крэйн задумался, сохраняя бесстрастное выражение лица. Казалось невероятным, что Стивен просит помощи в работе, учитывая, как мало он посвящал графа в свои дела, и это определенно было отсылкой к их разговору прошлой ночью, а это приветствие…

«Милорд» голосом Стивена не было признаком уважения. Как сын солиситора, он обладал немалой долей гордости, присущей ученому классу, и яростно отказывался использовать термины, выделявшие превосходство аристократов. Он ни разу не обращался к Крэйну подобным образом, пока они не стали любовниками, и тогда игра началась. В постели (на столе, у стены) «милорд» стало признаком безоговорочного, полного подчинения, мольбой о господстве, беззаветной уступкой требованиям и желаниям Крэйна. Листок был в равной степени и любовной запиской, и вызовом, сама мысль о том, как Стивен выводил это слово на бумаге, отдалась импульсом прямо в пах Крэйна. Что бы ни задумал этот мелкий поганец, он знал, что это заставит Крэйна бежать на зов.

– Я выйду через минуту, – сказал он. – Меррик!

Крэйн достаточно хорошо ориентировался в Лаймхаусе, но после десяти минут следования за девочкой по переулкам и окольным путям он все же потерялся. Не окончательно – он знал, с какой стороны находится река и где шоссе Рэтклифф, – но заблудился достаточно, чтобы не желать сбежать. Сейчас они прогуливались по беднейшему району Лондона, где то и дело встречались бродяги, пьяницы и люди, пораженные болезнями и изможденные голодом. Было много китайцев, индийских матросов и моряков. Каждый оглядывался, чтобы проследить за Крэйном, оценить его рост, идеально сшитую одежду и белоснежную сорочку, выдававшие в нем богача, потенциальную жертву, простака, которого можно обобрать.

Он оставил Меррика в офисе, чтобы тот мог разобраться с другими делами. Но, чем дальше они заходили в эти трущобы, тем сильнее ему приходилось бороться с сожалениями об этом решении.

Девушка свернула в еще один грязный переулок, такой узкий, что полуденные солнечные лучи едва проникали в него, и двое мужчин последовали за Крэйном. Он обернулся, с первого взгляда определил их намерения и изверг лавину ужасающей брани, чтобы предотвратить любые покушения на свою жизнь или кошелек.

– Что вы там говорите? – спросила девушка. – Идемте же.

– Я не испытываю желания быть избитым или чтобы мне перерезали глотку. – Крэйн свирепо посмотрел на преследователей.

– Не беспокойтесь. Я присмотрю за вами. Сюда.

Она нырнула в темный низкий дверной проем. Крэйн бросил на мужчин последний предупреждающий взгляд и зашел в тесную, удушливую темноту, следуя за размытым контуром юбки своей провожатой, пройдя еще через несколько проемов, пока не вышел в большую комнату.