Но и тут Центр промахнулся. Видно, еще сильна была в населении СССР гражданская общность. И хотя власти Литвы, Эстонии, Латвии, Грузии, Молдавии и Армении отказались от проведения референдума, но все равно в нем приняли участие 80 % избирателей СССР. 76, 4 % из них высказались за сохранение СССР. Решающей роли это уже, к сожалению, не играло, «процесс пошел», а про-властные политические движения результат референдума попросту игнорировали.

Характерно и симптоматично, что в Москве, где, по сути, находился штаб главных могильщиков СССР. Более половины жителей столицы были зомбированы СМИ и телевидением. Они проголосовали против сохранения своего государства. А главным результатом референдума было то, что он практически исподтишка узаконил саму возможность роспуска СССР, который в массовом сознании был незыблемым символом.

Генерал Асанткулов принял московских чекистов приветливо, доброжелательно, внешне дал карт-бланш на свободу действий и ознакомление с имеющимися материалами и документами по интересующей их линии работы Комитета. Но это было на словах, с восточной хитростью, на деле же все оказалось иначе. Препоны почувствовались сразу.

Складывалось впечатление, что руководящему и оперативному составу даны были негласные указания общаться с ними как можно меньше, а тем более ничего не предоставлять и не знакомить их с интересующими материалами. Но, несмотря на такое прохладное отношение, после двухдневного общения с Макаровым и другими русскими сотрудниками, для которых была неприемлема складывающаяся в республике ситуация по борьбе с организованной преступностью, Грачеву и Алексееву в общих чертах стали понятны происходящие в Киргизии процессы.

В полную силу ощущалась национализация кадров. В ротации упор делался в первую очередь не на профессионализм, а на принадлежность к своей нации. На всех руководящих постах вместо русских ставились именно киргизы. Вот откуда «выплыл» и Саткулов вместо Макарова. Более того, повсеместно, и особенно в правоохранительных органах, внедрялась практика покупки должностей и устройство на работу за определенную плату. Просто восточный базар какой-то:

– Вам сколько звездочек на погоны взвесить? А орден не изволите прикупить?

При такой «торговле» в правоохранительную систему хлынул поток лиц с криминальным прошлым. Словом, картина удручающая. Полный букет киргизского разноцветья и разнотравья: переплетение власти, бизнеса, криминала, судов, органов правопорядка и безопасности. В таком тесном сращивании почему не жить вольготно и сладостно?

Проверки преступлений начинались только по указанию сверху. И то, в основном, если в поле зрения попадал русский по национальности. Расцветало и «телефонное право». Коррупция, словом, пронизывала всё и вся. Создавалось впечатление, что происходит полная разбалансированность управления республикой, незаинтересованность Москвы в наведении порядка, а на местах, используя благоприятную создававшуюся ситуацию, быстрым темпом готовятся к независимому обустройству Киргизии. Это уже вопрос измены и предательства. Прямая работа для контрразведчиков Грачева и Алексеева.

О результатах работы они коротко по «закрытому каналу связи» из КГБ Киргизии доложили в Центр и согласовали возвращение в Москву через день. Спецтелефон имелся только у генерала Асанткулова. Он любезно предоставил его и даже деликатно оставил их одних в своем кабинете. Но, видимо, «закрытый канал связи» оказался не совсем «закрытым». Кому надо, тот тоже слушал.

В конце командировки они прогуливались по Фрунзе, любовались архитектурой, а попутно, на свежем воздухе, где была уверенность, что тебя не прослушивают, обсуждали итоги работы. На обратном пути, когда они шли к зданию Комитета, чтобы попрощаться с Асанткуловым, вылетевший из-за угла грузовик, мчавшийся со страшной скоростью, едва не смял их в «киргизскую лепешку». Но оба контрразведчика были людьми спортивными и тренированными, к тому же постоянно начеку. Успели в прыжке отскочить в разные стороны. Черный грузовик, как смерч, пропал из поля видимости.

– Как вы? – спросил подполковник Алексеев, поднимаясь с земли.

– Нормально. Номер, конечно, не запомнили? – Грачев чистил куртку от грязи.

– Какой там! Только три цифры. Бесполезно. Все равно не найдут.

– Будем докладывать об этом происшествии Асанткулову?

– А зачем? И так все ясно.

В здание КГБ они все-таки пошли, надо же хотя бы попрощаться с «гостеприимными хозяевами». Но на работе генерала не оказалось.

Дежурный доложил, что вообще почти никого нет, все выехали в местную колонию, там произошел захват заложников.

– А Макаров тоже там? – спросил Грачев.

Киргиз-охранник тяжело вздохнул.

– Увы, три часа назад получили печальное известие. Макаров застрелился на своем рабочем месте из табельного пистолета. В висок.

– Можно пройти в его кабинет?

– Он уже опечатан. У меня нет таких распоряжений.

– А труп? В каком морге? Хотелось бы взглянуть. Или опять «увы»?

– Так точно. Морги в городе переполнены, и тело Макарова, по распоряжению генерала Асанткулова, было отправлено в крематорий.

Московские контрразведчики понимающе переглянулись.

– Странно, – произнес Алексеев. – Как-то это не вяжется. Мы общались с ним, он не походил на человека, стоящего у последней черты с пистолетом у виска. К тому же у него были другие планы. Собирался переехать в Россию.

Дежурный в ответ только равнодушно пожал плечами.

– Дайте адрес местной колонии, – сказал Грачев. – Мы едем туда.

Хотелось посмотреть и оценить, как будут действовать киргизские органы власти, госбезопасности и правопорядка в подобной критической ситуации. Для дополнения к отчету о командировке. Они решили обязательно включить туда и «черный грузовик», поскольку это было явным покушением на их жизнь, и убийство Макарова, в чем не сомневались. И все действия генерала Асанткулова, вернее, бездействия.

Как правило, на подобные чрезвычайные происшествия собирается весь местный «бомонд». Кроме тюремной администрации и службы исполнения наказаний, партработники, прокуроры, чекисты, милиция, врачи, пожарные и т. д. Чем меньше город, тем больше служилого народа. Развлечений-то мало, а тут такой бесплатный спектакль, да еще наверняка со стрельбой в финале.

Генерал Асанткулов несказанно удивился, увидев Грачева и Алексеева живыми и здоровыми. Потом заметно погрустнел.

– Что случилось с Макаровым? – спросил Грачев.

– Убит, – ответил начальник УКГБ по Киргизской ССР. Что было на уме, то и слетело с языка. Киргизы ведь, как дети. Но он тут же поправился: – Застрелился. Наверное, болел чем-то. Такая печальная новость! А каким ценным был сотрудником! Мы его обязательно наградим посмертно.

– А здесь что происходит? – поинтересовался Алексеев.

Выяснилось: заключенный Полетаев, русский, воспользовавшись нерасторопностью охранника, прапорщика Утанбаева, нокаутировал его и завладел табельным оружием. После чего захватил в заложницы библиотекаршу, на ее несчастье оказавшуюся рядом. Потом укрылся с ней в той же библиотеке. Требований пока никаких не предъявлял, на переговоры не идет.

– Наверное, увлеченно книги читает, там много хороших детективов, – пошутил Асанткулов. С чувством юмора оказался генерал.

– Что думаете предпринять? – спросил Грачев.

– Вопрос с высшим руководством республики уже согласован. Принято решение на уничтожение заключенного. Ждем снайперов.

Ситуация приобретала траурное звучание. Москвичи поняли, что с Полетаевым церемониться долго не будут, ликвидируют на раз. А то и вместе с библиотекаршей, до кучи. Тем более что оба они русские по национальности. Отстреляются по «мишеням» с удовольствием. Тут как раз снайперы и прибыли. Целых два десятка киргизов. Начали расчехлять снайперские винтовки с оптическим прицелом.

– Генерал, я прошу вас отложить операцию до полного разбирательства, – произнес Грачев. – Мы должны запросить дополнительные данные об этом заключенном.