– И тогда мой предок, – вмешивается директор Ван Хельсинг, – по имени Авраам вогнал кол Владимиру в сердце. Моро ударился в бега, ведь теперь он был один против всех. Благодаря отваге Авраама несколько человек получили особое право поддерживать отношения с представителями волшебного мира и способствовали принятию законов, которые призывали держать его существование в секрете. Эти люди основали Управление. С тех пор прошло семь веков. И все эти годы Моро продолжал обучать новых магов, пока, наконец, его не отправили за решетку моя дочь и твой брат. Ученики Моро стали причиной бесчисленных трагедий и катастроф. Человечество не способно распорядиться такой мощью. Она постепенно уничтожает душу.

– Ну хватит уже, – ворчит Магнус. – Своими суевериями ей голову не забивай.

Я внимательно слушаю, стараясь уложить новую информацию в голове.

– Так вы хотите сказать, что магия может плохо на меня повлиять?

– Скорее, что мы не знаем наверняка, каковы будут последствия, – поправляет меня голова директора Отдела необъяснимых явлений. – Магический заряд, которым наделяет нас Хрустальный шар, для настоящего мага – лишь крупица силы. У тебя же ее столько, что мы не можем даже предположить, как она повлияет на тебя, пробудившись к жизни.

– Я ничего особенного не чувствую.

– И это подводит нас к интересному вопросу: как мы можем быть уверенными, что Шар в ней что-то изменил? – спрашивает Фиона. – Он даже не светился.

– Он вообще-то едва на части не раскололся, – напоминает директор Крипт. – А это что-то да значит. Представляете, как сложно будет объяснить Мерлину, что какой-то стажер взял и уничтожил его бесценный артефакт?

– Нам не придется этого делать, – перебивает его директор Фокус. – Сразу после инцидента мы с моими лучшими сотрудниками бросились к Шару, чтобы оценить нанесенный урон… и урона не обнаружилось. Шар находится в идеальном состоянии и функционирует в рамках нормы.

– Тогда что это было? – спрашивает директор Кроув.

– Как специалист предположу, что Шар просто продемонстрировал нам род магии, которым владеет Амари, – нервно сообщает директор Фокус. – Она – мастер иллюзий. Еще предстоит выяснить, подвластны ли ей другие области этого искусства, в том числе те, которым мы обязаны существованию гибридов.

Директора встревоженно переглядываются, даже Магнус кажется обеспокоенным.

Так все это представление с дымом и трещинами – лишь иллюзия? Я в растерянности.

– Если бы только у нас было больше данных, – хмурится директор Кроув. – Будь с нами Гор, он смог бы заглянуть в историю этой девочки, понять, как она получила свой дар. – Она поворачивается к Ван Хельсингу. – Но он ведь все еще в бессрочном отпуске на Блуждающих островах?

– Боюсь, что да, – кивает тот. – Острова видели у африканского побережья, но это было несколько дней назад. Сейчас они могут быть где угодно.

– Нельзя ли пригласить кого-то из его подчиненных из Отдела дурных и добрых предзнаменований и спросить у них совета? – спрашивает директор Фокус.

– Нет, я бы лучше обратилась напрямую к Гору, дело слишком важное.

– Мы что, и впрямь готовы пойти на такой риск? – возмущенно взмахивает руками Ван Хельсинг. – Готовы поверить, будто девочка не так уж и плоха, раз ее брат – герой? Разве это не безумие: позволить ей свободно бродить по Управлению сейчас, когда мы столького не знаем?

– А какие альтернативы? – ворчит Магнус. – Запереть ее в наказание за магию, о которой она даже не знала? Фиона ведь уже объяснила тебе: девочка не планирует никаких злодеяний.

– Или просто умеет обходить дар Фионы, – возражает Ван Хельсинг. – Мы ведь можем просто стереть ее воспоминания о нашем мире, магии и магах и отправить домой, чтобы спокойно наблюдать за ней. Амари снова станет обычным ребенком, а Управление не будет подвергаться опасности.

– Нет! – кричу я, вскакивая на ноги. – Вы не можете стереть мне память. Если вы это сделаете, я уже не найду брата. Позвольте мне остаться. Я докажу, что ничем не отличаюсь от других стажеров. Пожалуйста.

Директор Ван Хельсинг уже открывает рот, но директор Кроув призывает его к молчанию. Все пристально наблюдают за тем, как она нервно меряет шагами зал для совещаний. Потом останавливается рядом со мной:

– Я вижу плюсы в обоих предложениях. Но не забывайте, ее рекомендовал Квинтон. Будь он здесь, кто-то поставил бы под сомнение его выбор? Мисс Питерс, вы получаете кредит доверия. Но прошу понять, мы будем держать вас на коротком поводке. Я не собираюсь рисковать безопасностью Управления, ясно?

У меня словно гора с плеч падает.

– Да, я все поняла.

– Прекрасно, – кивает директор. – Докажите, что мы не ошиблись, поверив вам. Докажите, что вы здесь своя.

После встречи мы с агентом Магнусом отправляемся к лифту по имени Шептун, который, вопреки ожиданиям, выкрикивает название каждого этажа на нашем маршруте. Мои барабанные перепонки спасает только то, что от Отдела особых случаев нас отделяет всего пара этажей. Магнус выходит из лифта, я тороплюсь следом – и тут же слышу голос, многократно усиленный динамиками интеркома: «Сотрудники Управления, к вам обращается главный директор Кроув. Мы продолжаем разбираться с последствиями утреннего происшествия и стремимся выяснить, что именно произошло и почему. Официальное объяснение будет выпущено сразу же, как только мы получим всю необходимую информацию. До тех пор просим относиться к стажеру Питерс точно так же, как и ко всем остальным. Конец обращения».

– При том, что они первыми стали относиться к тебе не так, как к остальным, – ворчит Магнус. – Суеверные кликуши. Скажи им, что здание проклято, так они с крыши спрыгнут.

– Спасибо, что прикрыли меня.

– Забудь. – Он ерошит пальцами бороду. – Чтобы я позволил им посадить тебя за решетку или в какую-нибудь лабораторию на опыты… Ха! Хотя идея генерального директора отослать тебя домой мне по душе. Прозвучит ужасно, но ты должна понимать, на что соглашаешься, оставаясь здесь. Твой брат упрятал в тюрьму Моро – все прекрасно помнят об этом. Все его преступления тщательно описаны и хорошо известны – примерно так же хорошо, как и остальные злодеяния магов за прошедшие семь веков. Поэтому люди будут составлять свое мнение о тебе, руководствуясь только тем, кто ты теперь, и говорить гадости. Выдержишь?

Я едва заметно улыбаюсь. Выдержу ли я? Вряд ли это сложнее, чем терпеть пристальный взгляд мистера Дженсона, владельца магазина, куда я хожу. Он следит за мной внимательнее, чем за другими, ведь я темнокожая девочка из неблагополучного района. А если вспомнить, как комиссия всякий раз удивляется при собеседовании на стипендию: надо же, она так складно говорит! Люди делают выводы, опираясь на качества, которые никто не в силах в себе изменить. Значит, придется потрудиться, но доказать: они не правы, я лучше, чем они ожидают. Амари Питерс рождена, чтобы переубеждать людей.

– Я справлюсь, – отвечаю я. – Всю жизнь только этим и занимаюсь.

Агент Магнус в ответ коротко кивает и ободряюще похлопывает меня по спине.

В отличие от других отделов, на этом этаже нет холла. Выйдя из лифта, мы оказываемся в широком коридоре, который убегает за поворот. Магнус шагает мимо дверей с табличками, и я на ходу читаю надписи: «Танцевальный зал», «Комната для совещаний», «Зал официальных обедов». На нужной двери висит табличка «Большой зал»: именно рядом с ней останавливается мой провожатый. Нас уже ждет мужчина в сером костюме. Он поспешно предупреждает Магнуса:

– Очередь почти подошла.

– Иди, я догоню, – отвечает ему Магнус. Потом оборачивается ко мне: – Презентации уже начались, поэтому заходи и занимай любое место в последних рядах.

Я ценю его помощь, но нам все же нужно кое-что прояснить.

– Все отведенное мне здесь время я собираюсь потратить на поиски брата. С вашей помощью или без нее.

Агент Магнус хмурится.

– Квинтон предпочел бы, чтобы ты не рисковала. Это слишком опасно.