– Спокойно, Настя, – шепчу сама себе.

Мысленно успокаиваю себя, как делала это не раз. Всё забудется. Новый день принесёт новый виток. Света потеряет интерес к моей персоне, увлечётся каким-нибудь мальчиком и всё, жизнь пойдёт своим чередом. Но я ошибалась.

Утром, придя в универ, я действительно пожалела. Стоило только войти в здание университета, на меня обрушились косые взгляды. Раньше я не пользовалась такой популярностью. Ну разве что, после того видео. Сегодня же все оглядывались мне вслед и тихонько хихикали. Чем был вызван такой интерес, непонятно, но увидев толпу студентов у доски объявлений, я притормозила. Они оглянулись и, глядя на меня, тихонько захихикали. Очевидно то, что находилось на этой доске, заставляло людей улыбнуться и, похоже это было связано со мной. Проводила взглядом очередную группу заискивающих студентов и подошла к этой доске. И как только увидела, что всех забавляет, чуть не шибанулась в обморок. По всей её площади были расклеены копии страниц из моего дневника. И конечно же, аккуратным и очень знакомым почерком, они были подписаны моим именем в уголочке.

– Светка, – процедила сквозь зубы.

Пробежалась взглядом по листочкам и даже дышать перестала. Ярким маркером были выделены цитаты о Максе. Сложно было разобрать, кому именно посвящались эти строки (я редко упоминала его имя), но тело моё задрожало. А вдруг он это видел и догадался? А вдруг все догадались? Нервно сорвала каждый листочек и, скомкав, запихала в рюкзак. Мне не привыкать терпеть насмешки. Но сейчас задето что-то личное и сокровенное. Я держалась как могла, пробираясь сквозь шушукающуюся толпу. Главное, не заплакать. Не хочу, чтобы они видели. Чтобы сочли слабой. Я прячусь в излюбленное место под лестницей и только там даю волю слезам. Но не рыдаю в голос. Детский дом научил плакать безмолвно. Там нельзя показывать слёз. Можно лишь укрыться одеялом и реветь, но так чтобы никто не услышал.

Я жалею себя час или, может, два. Потерялась во времени. Я пропускаю все занятия. Не могу показаться этим людям. Кажется, каждый захочет пнуть и без того раненую душу. Пусть лучше все разойдутся. Пройдёт время, и они забудут. Так всегда бывало. Я продолжу жить с гордо поднятой головой, улыбаясь прохожим и стараясь не унывать.

День катится к обеду. Больше я не плачу. Просто сижу на подоконнике, поджав ноги к груди. Я даже больше себя не жалею, просто провалилась в свои мысли. Плевать, что они думают и что прочитали. Может это наброски к любовной истории, которую я пишу? Точно, так всем и скажу. Гордо вздёрнув подбородок и снова, закрыв обиду далеко в душе, я выбираюсь из своего укрытия. День потрачен зря. Я пропустила пары, но немного пришла в себя. Пора возвращаться в реальный мир, в котором мне необходимо закрыть долг по истории мировой литературы. Вспоминаю о любезном предложении Аркадия Семёновича и иду к его кабинету. Он улыбается при виде меня, а я смущённо прячу взгляд. А если он тоже ознакомился с моим «творчеством»? Но мужчина не говорит об этом ни слова. Аркадий Семёнович жестом приглашает меня войти в кабинет.

– Располагайтесь, Настя, – я прошла вглубь помещения, а он остался в дверях. – Не буду вам мешать. Я пойду на кафедру, а вы, как закончите, принесите ключ туда.

– Хорошо, – мило улыбаюсь и занимаю место за его рабочим столом.

Мысли уже роятся в голове. Не терпится их изложить на бумаге. Аркадий Семёнович замечает моё нетерпение, кидает последний взгляд и, улыбнувшись, уходит. А я погружаюсь в работу. По привычке закусываю кончик ручки, когда задумываюсь над красивым оборотом. Хочу чтобы они были оригинальны. Хочу зацепить читателя. Слова льются потоком, помогает пережитый стресс. Пусть смеются, меня это лишь закаляет. И когда я довольная откладываю ручку, пробегаюсь по тексту, то понимаю – здесь не хватает вывода. Да ещё такого, чтобы сердце читателя сжалось в комок! Задумываюсь. Приходит мысль. И только я решаю изложить её на бумаге, меня отвлекает тихий стук в дверь. Заглядывает Аркадий Семёнович.

– Ещё не закончили, Настя? – спрашивает он и заходит в свой кабинет, как будто в гости.

– Остался вывод. Я почти закончила, – закусываю колпачок ручки и кидаю быстрый взгляд на преподавателя. Он странно хмуриться. Наверное, я задерживаю его.

– Поздно уже. Мне бы хотелось вернуться домой к ужину, – проходит вглубь кабинета.

– Ой, – смущаюсь и откладываю ручку. – Тогда я закончу у себя в общаге.

Поднимаюсь с места и поспешно начинаю собирать свои принадлежности со стола.

Я говорила, что неуклюжа. Да? Так это не шутка. Оборачиваюсь и нечаянно задеваю органайзер с ручками и карандашами Аркадия Семёновича. Он с грохотом падает, а я ахаю.

– Блин, – ругаюсь. – Простите. Я такая неуклюжая.

Приседаю и судорожно принимаюсь собирать ручки, как вдруг тёплая рука Аркадия Семёновича останавливает меня. Он накрывает мою ладонь и сильно сжимает. Я поднимаюсь и пытаюсь вырвать руку, он дёргает меня на себя. Потом толкает на стол и преграждает путь вытянутыми руками. Он слишком близко. Дышит волнительно. Его дыхание касается моей щеки, а я буквально в ступоре. Не знаю, как реагировать.

– Я могу поставить тебе автомат, девочка, – томно произносит он. – Если ты подаришь мне немного ласки.

Чего?! Вылупила глаза. Я не ослышалась?

– Не пугайся. Это случится всего один раз, – его ладонь ложится на мою щёку, а я испуганно моргаю. – Ты такая скромная и невинная, просто челюсть сводит, – поглаживает моё лицо.

И тут разум отмирает. Вспоминаю уроки по самообороне. Резко хватаю его запястье и выкручиваю руку в обратную сторону. Дальше удар по коленке и вот я уже бегу сломя голову подальше от этого места.

Мир сошёл с ума не меньше! Вот как теперь прикажете мне ходить на любимые пары и видеть рожу препода? Извращенец. Фу! Сейчас стошнит. И меня реально рвёт в кусты у общаги, скручивая желудок спазмом. Чёрт! Любимый институт! Любимый предмет! И преподаватель так нравился! Он умный, так интересно рассказывает, а сам… меня снова выворачивает в несчастные кустики. А если учесть, что я практически ничего не ела сегодня, рот наполняется горькой массой, и я стону от больного спазма, скрутившего живот. Сажусь на зелёную травку и, поджимая колени к груди, утыкаюсь в них лбом. Что же твориться с этими людьми? Будто мир прогнил насквозь. Вокруг сплошное лицемерие и похоть. Возьму паузу и, может, всё уляжется? С этой мыслью я поднимаюсь и топаю в общагу.

В подавленном состоянии я захожу в свою комнату. Одно радует: Светки нет. Я одна. Наконец-то одна. Из-под подушки достаю любимый талмуд. Любовно глажу обложку и читаю название: «Легенды Дарена». Эта книга подарила мне новый смысл в жизни. Я её обожаю. Вот именно в такой мир я бы с удовольствием отправилась, если бы он существовал. Там со мной точно бы не случилось ничего подобного. Обнимаю книгу, гоню из головы дурные мысли и засыпаю, представляя, что мир описанные в этой книги реальный. И я в нём вместе с Максом. Ох! Это мечта.

Анастасия.

Я всегда считала себя адекватной девушкой. Слегка взбалмошной и бесшабашной, но в целом адекватной. Тогда какого Лешего, простите, я сейчас пробираюсь сквозь дебри тайги, уходя всё дальше от города? Если я отвечу честно, то вы точно решите, что я сбрендила. Возможно, так и есть, только сегодня утром на меня снизошло откровение или озарение, или понимание. Назовите как хотите. Но сегодня, я особенно чётко почувствовала, что должна идти.

Меня вело сердце, чувства, ощущения, не знаю. Но я точно уверена, что должна идти. И вот иду. Сквозь кустики и поросшему мхом болоту. Сквозь колючий лишайник и хрусткий валежник. Иду, сама не зная конечной цели. Ветви деревьев царапают руки и щёки. Репейник застревает в кудрявых волосах, и вычёсывать их я буду не один час. Но иду. И мне не страшно. Почему? Сама в шоке. В эти места редко захаживают. А местные и вовсе поговаривают о демоне, что убивает каждого путника. Но я же не просто так. У меня есть цель. Какая? Чёрт его знает! Но она определённо есть. Ведь зачем тогда всё это?