Взгляд Ламберта привычно скользнул ниже и увиденное заставило поморщиться. А вот и причина, по которой совсем не юный ведьмак был ему незнаком — на груди этого Айдена лежал медальон Школы Кота. Все надежды Ламберта на благодарность, и тем более на плату, немедленно развеялись в прах. Однако ему задали вопрос.

— Точно, — буркнул он и вернулся к выпивке. На душе стало совсем паршиво — смерть Нии, надрывные и запоздалые вопли ее отца, а теперь еще и Кот.

— Я выплачу долг, — спокойно пообещал Айден.

— Ей сперва выплати, — без особой надежды Ламберт кивнул на Альду, вытирающую столы.

— С ней мы в расчете, — в голосе Айдена послышалась непривычная доброжелательность.

Ламберт посмотрел на Альду, та с улыбкой кивнула в ответ и хлопнула рукой по переднику, куда прошлым вечером прятала десять оренов Ламберта.

— Тогда для начала с тебя десять оренов, — проворчал он.

Монеты беззвучно легли на деревянный стол. Ламберт слегка удивился. Так просто?

— Смотрю, ты денег не считаешь, — он убрал монеты в кошель.

— Когда должен — нет.

Айден все еще держался за его плечом и это раздражало. В любом другом случае Ламберт предложил бы ему сесть или спросил, почему он так упорно стоит, но разговаривать с Котом не хотелось. Он всегда обходил их стороной и сейчас чувствовал только глубокую досаду, что потратил время на спасение этой никчемной жизни. Почему все его благие начинания оканчивались таким дерьмом? Ламберт приложился к кружке, глуша тянущую тоску и надеясь, что ведьмак уберется прочь.

— Я найду тебя, — его спокойный голос вызывал отторжение. — В другом месте. Это город не слишком приветлив.

Ламберт усмехнулся. Ну конечно, найдет. Уже хорошо, что вернул десять оренов. Он почувствовал, как чужое присутствие исчезло, и хмыкнул. Двигался Кот воистину по-кошачьи. Бесшумно даже для ведьмачьего слуха.

За окнами корчмы послышался топот копыт. Сукин сын был еще и верхом. Ламберт недовольно вздохнул. Ему тоже следовало найти коня и поскорее убраться, пока горожане не выдумали еще какое-нибудь обвинение, уже в отношении ведьмака, укравшего у них жертву.

========== 3. Долг ==========

Лес вокруг полнился шорохами, треском сучьев и угрожающим ворчанием. Птицы стихли, животные убрались подальше от места схватки. Ламберт чувствовал направленное на него внимание и приготовился к атаке — вслепую вламываться в заросли за опасным чудовищем выглядело глупым. На миг воздух замер, предупреждая нападение.

Они выскочили почти одновременно — два огромных главоглаза, ощерившиеся клешнями и зубами. По поляне разлетелись капли яда. Ламберт отскочил в сторону, выходя из окружения, и с размаху ударил ближайшее чудовище, целясь в мягкую плоть. Клинок встретил клешню, получил инерцию для следующего удара, но атака провалилась из-за второго главоглаза.

Ламберт выругался. Знай он, что их здесь двое — ни за что не взял бы заказ. Он закружил по поляне, уходя от ударов, чувствуя, как воздух заполняют ядовитые испарения. Пламя Игни заставило одно чудовище взреветь и отпрянуть, беспорядочно и слепо колотя по воздуху клешнями. Ламберт получил возможность перенести все внимание на одного противника.

Он рубил и колол, уходя от яда, спеша изо всех сил, потому что знал: несмотря на Иволгу, яд главоглаза опасен, и возможность спастись была только одна — быстрее закончить бой. Главоглаз зарычал и бросился на него с удвоенной силой. Ламберт примерился и бросился вплотную к противнику. Укол, разворот, отскок. Удачно. Чудовище споткнулось, замедлилось. Еще раз. Ближе. Ламберт нырнул под клешню. Удар Игни, взмах клинка…

Бок прошила боль. Ламберт тут же ушел перекатом, едва успев увернуться от второго главоглаза. Они не собирались позволять ему встать, бросились как один, нависая, брызгая ядом. Ламберт принял одну клешню на клинок, от второй откатился в сторону, едва не попал под другого главоглаза. Чертовы деревья будто нарочно вставали у него на пути, лишая возможности маневра. Или он становился слишком медлительным от попавшего в кровь яда. Ламберт бился почти вслепую, думая только о том, чтобы не оказаться прошитым клешней.

Раздался грохот, и один главоглаз замер. Ламберт мгновенно узнал действие Северного ветра. Он отбил очередной взмах клешни второго чудовища, вскочил на ноги и нанес несколько смертельных ударов обездвиженному главоглазу. Рядом вспыхнул огнем другой противник, оглашая лес ревом.

Ламберт увидел вихрь серебряного клинка и чью-то гибкую фигуру, легко уходившую от ударов главоглаза. Он подскочил к чудовищу сзади, вскидывая меч. Шансов у главоглаза не осталось.

Глядя на двух поверженных чудовищ, Ламберт испытал удовлетворение. Он заставит деревенских заплатить за обоих, чего бы это ему ни стоило. Бок жгло, яд быстро растекался по венам. Ламберт пошарил на поясе, куда перед боем повесил еще один пузырек Иволги и выругался — пальцы нашарили только осколки, зацепившиеся за разорванную кожу. Краем глаза он заметил движение и вспомнил о неожиданной помощи.

Мир вокруг начал растекаться белесыми пятнами, мышцы охватила слабость, бок онемел. Ламберт попытался рассмотреть человека, который оказался рядом, но видел только размытый силуэт. В голове помутилось. Нужно было попросить отвести его к лошади, там оставался еще один пузырек Иволги, но губы не слушались. Яд, попавший в кровоток, действовал быстро.

Кто-то подхватил его, помог опуститься на землю. Смутные тревожные мысли проносились в голове Ламберта, хотя сам он не мог понять, что именно его тревожит. Губ коснулось прохладное стекло, ноздрей — знакомый запах Иволги. Неизвестный явно вознамерился помочь. Ламберт с готовностью сделал глоток и закрыл глаза. Он предпочел бы Белый мед, но выбирать не приходилось. Теперь оставалось просто отлежаться.

Он не засыпал до конца, просто плавал в темном тумане пустоты, чувствуя, как возвращается в тело жизнь. Сперва его накрыл жар, потом охватил холод, а под конец пришло удивительно ласковое тепло. Ламберт долго наслаждался ощущением, не желая открывать глаза. По беспокойным теням на веках и тихому треску он понял, что лежит у костра. Он прислушался, но больше никаких звуков не доносилось.

Ламберт вспомнил последние мгновения отуманенного ядом разума: незнакомого ведьмака, вдруг потратившего на него свои драгоценные запасы эликсиров, неожиданную помощь. Где-то на периферии бурлила злость на деревенских, не объяснивших как следует условия заказа, на свою неосмотрительность, приведшую его к схватке сразу с двумя ядовитыми тварями. Все эти мысли сплетались в одну — неизвестного ведьмака нужно поблагодарить. А следом зашевелилась неприятное ощущение — теперь он должен кому-то жизнь. Ламберт не любил долги перед незнакомцами.

Глаза открылись с трудом, сначала до узкой щелочки, сквозь которую он ничего не смог рассмотреть, потом полностью, но взгляду мешала пелена. Понадобилось некоторое время, чтобы проморгаться.

На небольшой прогалине действительно горел маленький костерок. Его неровное рыжее пламя привлекало сонм ночных бабочек, трепетавших вокруг, удаляющихся и снова бросающихся на свет. Изредка какая-нибудь из них вспыхивала, превращалась в мгновенную искру и опадала в золу. За пределами круга света темной стеной вздымался лес, таящий в себе ночных жителей. Изредка доносился голос филина, подавала голос сплюшка, звучала трель кузнечика. Все эти звуки говорили об одном — здесь было безопасно.

У костра, опершись о ствол дерева и прикрыв глаза, неподвижно сидел ведьмак. Ламберт нахмурился. Он казался смутно знакомым, но никаких эмоций не вызывал. Виделись мельком на тракте? Рыжие в отблесках костра волосы, гладко выбритое лицо без шрамов. Понадобилось несколько мгновений, несколько усилий, чтобы всплыло имя — Айден.

Будто услышав его мысли, ведьмак открыл глаза и встретился с ним взглядом. Месяц. Они встречались почти месяц назад.

— Ты все это время ходил за мной? — голос Ламберта прозвучал хрипло, горло саднило. Он оглянулся в поисках фляги.