«Ну и черт бы с ней», — подумал Ламберт, но смолчал. Судя по всему, Айден не собирался бросать это дело, а он не собирался бросать самого Айдена среди жаждущих крови кметов. Значит, спор не имел смысла. Кроме того, неприязненный взгляд давил на него не хуже могильной плиты.
— Ладно, — вздохнул Ламберт, сдаваясь, — что ты предлагаешь?
— Если мы правильно разобрались, — лед из взгляда Айдена ушел, и дышать стало куда легче, — женщинам принадлежат ортилии. Цветок старухи не должен выделяться сортом, иначе бы она не надеялась, что мы перепутаем его с другими. Нужно искать среди них. Посмотрим, все ли они одинаковые. Ее цветок должно что-то отличать, иначе бы она опасалась навредить себе. Местоположение, знаки, внешний вид — ищи что-то необычное.
Он направился в гущу печально склоненных головок, похожих на ландыши. Ламберт с тоской посмотрел ближайший к нему ряд и, опустившись на колено, принялся внимательно исследовать растения. Самые обычные лепестки, стебли, листья. Единственным отличием от лесных цветов была ухоженность и отсутствие следов увядания. Упругие листья полнились жизнью, тонкие лепестки сверкали безупречной белизной, тщательно возделанная черная земля у корней вздымалась мягкой периной.
Ряд за рядом, цветок за цветком. Одни и те же соцветия, одна и та же высота. Скоро у Ламберта зарябило в глазах, а тонкий аромат начал вызывать тошноту. Они ничем друг от друга не отличались. Ничем. Ни пятнышка, ни знаков рядом.
— Кажется, я что-то нашел, — с сомнением сообщил Айден. Подойдя, Ламберт увидел воткнутую палочку. Она выглядела настоящим произведением искусства — тонкая, с резьбой на конце, расписная. — Или это просто палка для рыхления корней.
Они искали дальше. Шея ныла, спина затекла, от вида одинаковых цветов накатывала тоска. Ламберту казалось, что день уже должен клониться к закату, но солнце упрямо стояло в зените. Где-то в районе обеда к ним пришел Радмило и с нетерпением попросил поторопиться. Прежде чем Айден успел ответить, огрызнулся Ламберт, чем вызвал у старосты недовольную гримасу. Но ему было уже все равно. Он почти хотел, чтобы старуху казнили, ведь тогда им пришлось бы бросить дело. Потихоньку поднималось раздражение на упрямство Айдена. Ламберт понимал, что его чувства заметны, но ничего не мог с собой поделать. Сад надоел ему до чертиков.
В конце концов, он выпрямился, потер лицо и угрюмо отошел к порожку хибары. Ему требовался перерыв. Если Айдену хочется, пусть сам сидит до вечера над погаными цветочками. Ламберт с тоской вспомнил стол у Беляны. Вот куда он не отказался бы вернуться. Рот наполнился голодной слюной, а нос почти уловил запах жареной курицы. Должно быть, кметы уже вовсю обедали.
Айден продолжал копаться в грядках, не обращая на него внимания. Ламберт прикрыл глаза, давая им отдохнуть, помассировал, открыл и уперся взглядом в те же херовы цветы. Он попробовал найти другой объект для созерцания, но они торчали повсюду. Если не ортилии, то другие обитатели сада. Ламберт повернулся спиной, попробовал рассмотреть что-нибудь в узкую щель между досками стены, но увидел только околицу деревни. Тогда он уставился себе под ноги, лениво окинул взглядом прогнивший порог, уходящие в дом половицы, горбыль, из которого строили хижину…
— Вот блядь, — вырвалось у него вполголоса. Цветок торчал и здесь. Он прятался за грудой хвороста, видимо, служившего для растопки. Сперва Ламберт решил, что цветок только кажется после нескольких часов осмотра сада. Он подошел поближе, разворошил сухие ветки, прижавшие запыленное соцветие к полу, и на губы вползла кривая ухмылка. Ортилия.
— Ламберт, — окликнул его из сада Айден, — вот этот подходит.
Ламберт обернулся, быстро подошел к нему и ухмылка исчезла. Рядом с забором росла еще одна ортилия, подвязанная тонким обрывком синей ленты. Три отмеченных цветка. Как минимум, два — точно.
— Там в доме еще один, — угрюмо сообщил он. — И как понять, где нужный?
— В доме держать свой цветок разумнее, — задумался Айден.
— Если только не хочешь обмануть кого-то вроде нас, — тут же отозвался Ламберт. — Или уберечь от беды кого-то дорогого.
Повисло молчание. Оба усиленно размышляли, как выйти из непростой ситуации.
— Она не могла знать, что здесь появятся ведьмаки, — покачал головой Айден, глядя на подвязанный цветок. — Тем более, не могла предугадать, что ее замысел раскроют. Значит, кого-то обозначила. А у нас теперь несколько цветов, связанных неизвестно с кем.
— Может, попробовать надорвать лист? — предложил Ламберт. — Как вчера. Посмотрим, кому станет плохо.
— Ты уверен, что это нанесет только легкое недомогание, а не приведет к неожиданной гибели человека? И не сделает его калекой, — Айден сурово взглянул на Ламберта. — Прошлой ночью нам повезло. У мальчика просто пошла носом кровь. А если бы это был младенец? Или повреждение оказалось бы серьезным? Мы не знаем, как именно действует эта магия, и рисковать не стоит.
— И что ты предлагаешь? — нахмурился Ламберт.
— Подумать, — неожиданно ядовито отозвался Айден. Он вернулся к хижине и уселся на порог. Ламберт прислонился к стене рядом, слушая его рассуждения. — Цветок в доме находится в большей безопасности, а кроме того, — он оглянулся на ортилию, одиноко торчавшую между половиц, — его спрятали. От случайного взгляда и уничтожения. Так заботятся о своей жизни, верно?
Ламберт пожал плечами. Он тоже так думал, но понимал и сомнения Айдена. Цена ошибки была слишком высока.
— Но что если старуха ценила чью-то жизнь выше своей? — продолжил Айден. — У нее ведь никого не осталось, а смерть и без того была не за горами. И она укрыла кого-то на случай своей нечаянной кончины.
— Для этого цветы должны быть именными, — подал голос Ламберт. — А они походят друг на друга как две капли воды. Думаешь, она различала их?
— Нельзя этого исключать, — Айден развернулся и осторожно коснулся цветка в доме. — Да, чародей бы нам сейчас не помешал…
Ламберт фыркнул и пристально посмотрел на цветок. Что-то тут беспокоило, но он никак не мог разгадать свою тревогу. Те же белые лепестки, те же зеленые листья, только какие-то вялые, но это было неудивительно, ведь на нем лежали ветки. Он осторожно приподнял лист, сбегающий к основанию цветка, и недоуменно потер маленькое коричневое пятнышко с обратной стороны. Первый поврежденный цветок, но во всем остальном точно такой же. Вот только…
Четыре широких зеленых листа сходились у самого пола. Толщина половиц была в три пальца. А ведь листья ортилии росли над самыми корнями. Ламберт аккуратно потянул цветок, и он легко выскользнул из щели.
— Он не садовый, — Айден коснулся тонких белых корешков и поднял взгляд. — Она специально его сюда поместила, для отвода глаз.
— И судя по свежести, сделала это вчера, — Ламберт с отвращением отшвырнул цветок. — Очень предусмотрительно. Не могла знать, что появятся ведьмаки, что раскроют замысел… Ты ее недооценил. Все она просчитала.
— Значит, остается один цветок, — кивнул Айден, пропустив его упреки мимо ушей. — Хорошо, сорвем его, и заказ будет выполнен.
Он встал и направился к цветку у забора. Ламберт уловил напряженность в его тоне, сомнения внутри, и поспешил следом.
— В чем дело? Еще сомневаешься?
— Не знаю, не могу понять, — сказал Айден. — Если она настолько обо всем подумала, могла обмануть нас и со знаками.
Он остановился над цветком с синей лентой и смотрел на него, как на ядовитое чудовище, которое вот-вот плюнет ядом. Рядом с ним и Ламберт начинал чувствовать неуверенность, хотя все казалось ясным. Что, если старуха обошла их? Кто погибнет? Ошибка может стоить жизни не только невинной жертве, но и им самим. От ярости общины трудно уйти, Айден же будет до последнего тянуть и стремиться решить дело миром.
Их взгляды встретились. В каждом читался вопрос: кто будет рвать цветок? Время замерло, а воздух стал удивительно плотным. Удары сердца отмеряли бесконечные минуты. Цветок у забора едва заметно покачивался под легким дуновением ветра. Ламберт раздраженно вздохнул, наклонился…
