— Куда? — закричала она, пытаясь выхватить ребенка. — Янко, отдай!

— Вон отсюда, тварь! — взревел кмет, поднимая кулек выше, не позволяя ей дотянуться. — Шлюха подзаборная! Иди, откуда явилась, чтобы духу твоего здесь не было!

— Отдай, Янко! — мать висла на руке огромного кмета, хватала его за рубаху, а потом сползла к ногам, продолжая умолять: — Отдай, всеми богами прошу…

— Куда спрятала, сука? — заревел кмет, еще сильнее тряся младенца. — Говори, или сейчас об косяк пришибу твоего заморыша.

— Он же твой сын! — мать, стоя на коленях, снова потянулась к мужу, схватилась за широкие штаны.

— А-а-а, — кмет навис над ней, дыша перегаром. Ламберт знал этот запах, память услужливо подсунула его, будто кмет дышал в лицо ему. — Вспомнила, кто в доме хозяин, дрянь? Ну так смотри на суд хозяина! — Он взмахнул свертком, покачнулся, примериваясь…

— У корыта! — закричала мать. — У корыта я ее спрятала! Иди, ищи свою дорогую бутылку! — Она истерически разрыдалась.

— То-то, — ухмыльнулся кмет. Он с силой пнул ее ногой в грудь, отбросил навзничь в грязь, а следом швырнул визжащий сверток. Мать тут же подхватила его, прижала к груди, отползая подальше, в тень сарая, а ее муж неспешно пошел в дом.

Надо же, он почти не помнил своего брата. Тишина и темнота оглушила, окутала ватой. Ламберт судорожно вздохнул. Виски прошило болью, сердце глухо стучало о ребра. Он покачал головой, стряхивая наваждение, и вздрогнул, почувствовав на плече чужую руку.

— Все в порядке? — обеспокоенный голос Айдена донесся как сквозь толщу воды.

Ламберт машинально кивнул, не отводя взгляда от темного дома.

— Ты тоже видел? — голос повиновался с трудом.

— Да, — отозвался Айден, убирая руку с его плеча. — Обычная картина деревенской жизни. Полагаю, здесь такое можно было увидеть в каждом доме.

— Вряд ли, — буркнул Ламберт. Он убрал меч, рукоять которого до боли сжимал в руке. — Ты не стал их убивать?

— Это не призраки, ты и сам понял, — пожал плечами Айден. — Просто воспоминания этого места, меч не причинил бы им вреда.

— Зайдем в дом? — неуверенно предложил Ламберт.

— Зачем? — удивился Айден. — Вряд ли там найдется что-то интересное… Хотя, — оборвал он себя, — ты прав. Мы понятия не имеем, на чем держится заклинание. Стоит посмотреть. Раз уж нас почти пригласили.

Ламберт криво усмехнулся, с силой стиснул кулаки, успокаиваясь, стараясь унять дрожь в руках, и вошел в дверь, за которой скрылся ненавистный образ. Дом внутри оказался самым обычным: лавки, стол, полуистлевшая скатерть, почти съехавшая на пол, два больших сундука, скрипучие половицы. В углу висела пустая люлька. Ламберт не смог удержаться и заглянул в нее, но внутри ожидаемо было пусто. Они прошлись по горнице — ничего не обычного не нашлось.

Вдруг с улицы раздался хриплый вскрик и влажный удар. Ламберт и Айден одновременно замерли, переглянулись и подошли к окошку. Луна вышла из-за туч и высветила перекладину, к которой был привязан мальчишка. Над ним размеренно взлетал кнут и длинной змеей опускался на спину, выбивая отчаянный вопль. Изможденное тело вздрагивало под жестокими ударами.

Ламберт мгновенно вспомнил рубцы на спине Айдена и покосился на него. Тот какое-то время спокойно смотрел на открывшуюся сцену, а потом задумчиво потер подбородок.

— Возможно, заклятье здесь более сложное, — протянул он.

Ламберт позавидовал его невозмутимому лицу. Он надеялся, что выглядел так же, когда увидел мать.

— Что будем делать? — спросил он, тщательно следя за интонацией. — Есть идеи?

— Ни одной, — Айден качнул головой и пошел на улицу. — Утром осмотрим ближние дома, может, найдем подсказку. Сейчас, в темноте, легко что-нибудь пропустить. Давай искать место для ночлега.

— Хочешь остановиться в одном из этих некрополей? — Ламберт недоверчиво взглянул на него.

— А ты хочешь мокнуть под открытым небом? — Айден быстрым взглядом обвел улицу, но она снова была пуста. Лишь дождь отбивал бесконечную дробь по крыльцу, деревьям и заборам.

В доме неподалеку опять вспыхнул огонек, опять послушались голоса, но теперь к крикам женщины примешивался мальчишеский голос. Ламберт вмиг закаменел, боясь обернуться.

— Идем, — Айден снова сжал его плечо и махнул рукой в другую сторону. — Вон тот дом выглядит крепче других.

Пока они шли, Ламберт старался вслушиваться только в чавканье грязи, но в уши настойчиво лезли знакомые с детства звуки. Он засыпал под них и просыпался слишком много лет. А звуки тянули за собой зримые образы, лишающие дыхания, погружающие в отчаяние, терзающие старой, давно забытой болью. Он действительно думал, что забыл ее, что все осталось в прошлом. Но оказалось, что она просто таилась в закоулках памяти, чтобы вылезти в самый неподходящий момент.

Как только они зашли в дом, Айден плотно прикрыл дверь и закрыл ставни. У Ламберта мелькнула мысль о лошадях, но он сразу же вспомнил, что бедные животные тоже никуда не денутся из заколдованного круга.

— Будем надеяться, здесь нас ничего не потревожит. — Он бегло осмотрел стол и нашел несколько лучинок. Часть из них погрызли мыши, но он выбрал самую длинную и целую, зажег ее Игни, и горенка осветилась теплым, уютным светом.

Ламберт огляделся, выбирая место, где можно устроиться, и поморщился.

— Лучше уж в сарае, — он кивнул на груду костей в углу. Череп указывал на взрослого человека, длинные растрепанные волосы и вышитый передник — на женщину.

Айден оглянулся, согласно кивнул и стащил с кровати у дальней стены пыльное шерстяное покрывало. Ламберт захватил еще одно, брошенное на сундуке. По крайней мере, оно было сухим.

В сарае пахло пылью — не живой, домашней, состоящей из шерсти животных, кусочков пищи и человеческого тела, но мертвой пылью подвала, ветоши и сена, рассыпавшегося в прах. Давно запертые двери с трудом пропускали свежий воздух, и запахи леса не смогли выгнать удушливый отзвук мертвечины. В стойлах лежали кости овец или коз — Ламберт не стал их разглядывать, все равно это было лучше, чем соседство с человеческим скелетом. Он стянул отяжелевший от влаги плащ, завернулся в покрывало и уселся на кучу какой-то трухи. На душе было мерзко и тошно. Перед глазами еще стояла картина из прошлого. Он не был готов к случившемуся. Это было все равно что получить неожиданный удар под дых.

Айден воткнул лучину в щель опоры, которая много лет исправно держала крышу, тоже завернулся в сухое покрывало и устроился рядом. Холод уходил медленно, не желая отпускать своих жертв. Трепещущий огонек только намекал на уют. Одежда, давно пропитавшаяся влагой воздуха, неприятно липла к телу.

— Чертов холод, — Айден вдруг прислонился к Ламберту, и тот почувствовал его тепло сквозь два покрывала. И это тепло живого тела неожиданно нашло отклик во мраке его души. Ламберт окинул взглядом сарай, наполненный рыжим светом и колеблющимися тенями, клоки сена на повети, клетушки для животных, и тоскливое чувство слегка притихло, изгнанное осязаемым чужим присутствием. Он был не один.

— Как вышло, что об этой деревне никто не знает? — он постарался сосредоточиться на вставшей перед ними проблеме. — Она что, просто пропала из памяти людей? Ипата этого?

— Не исключаю, — Айден шевельнул плечом. — При случае спроси у чародея. Он тебе точно объяснит лучше, чем я.

— Обязательно, — фыркнул Ламберт. — Как только выберусь.

— Это место связано воспоминаниями, — задумался Айден. — Та женщина… Ты знал ее?

— Знал, — буркнул Ламберт, снова напрягаясь, готовясь к неприятным расспросам.

— Получается, оно выдает воспоминания человека… существа, попавшего в круг, — продолжил рассуждения Айден. — И насколько я понимаю, не самые счастливые. Терзает болью, если можно так выразиться.

— Значит, было наложено как кара за проступок, — подхватил Ламберт, поняв, к чему он клонит. — И чтобы снять заклятие, нужно исправить зло. Осталось только узнать, что здесь произошло. Мертвые не слишком разговорчивы.