Жемчужин действительно оказалось двенадцать штук и я, достав их сложил местные драгоценности небольшой горкой подальше от себя, но детёныш опять удивил меня. Одну жемчужину он заглотил без какого-либо колебания, а одну подхватив клювом подтащил прямо к моей руке и сбросил её прямо рядом с ладонью. И в голове моей опять нарисовалась картинка — я беру жемчужину и закидываю её к себе в рот.

Деваться было некуда и мне ничего не оставалось сделать как закинуть в себя белую бусинку запив её остатками живца из одной из фляг. В животе на мгновение стало тепло и мне показалось что золотистое сияние не только возникло у меня в голове, но и на несколько мгновений охватило всего меня. Пожалуй, это был весь эффект от приёма жемчуга, но тут же нарисовалась следующая картинка — оставшиеся десять жемчужин медузёнок разделил на две одинаковые кучки по пять штук.

Правда оказалось, что это действие происходит не только в моей голове. Детёныш деловито елозил рядом со мной деля горку жемчужин на две кучки. Причём именно выбирал жемчуг, а не тупо разделил десяток на две пятёрки. Он хватал бусинку, на несколько мгновений замирал, а потом уверенно тащил её либо ко мне под руку, либо откладывал в сторону. И делал он это явно осознанно, а не инстинктивно, как будто разгадывал какой-то известный только ему ребус.

Наконец медузенёнок закончил и подвис прямо рядом со мной настойчиво заглядывая мне в глаза, и я понял, что бояться мне его больше не надо, что он хочет мне что-то поведать и для этого мне надо взглянуть ему прямо в глаза. Чуть помедлив, я всё же пересилил себя, поднял голову и поймав глазами ждущий меня взгляд провалился в новые для себя видения.

Я видел всё глазами его матери. Как вздыбилась земля прямо перед ней и по мощному телу хлестнули осколки бетона и валяющихся во дворе металлических обломков, а сильнейшая взрывная волна сбросила мамку медузёнка на землю и тут же уже под ней раздался взрыв ещё одного фугаса почти убившим её, но медуза ещё сопротивлялась и взяла под ментальный контроль пулемётчиков.

Мгновением позже тугие струи крупнокалиберных пуль хлестнули по первым открывшим огонь гранатомётам, разнося в куски их обслугу. Досталось от щедрот, не понимающих что они делают пулемётчиков и командиру группы, и моим пленителям, и дому «ботаника», и всему нашему посёлку, но тут подключилась вторая группа гранатомётчиков успевших выпустить по два сминающих всё на своём пути кумулятивных заряда из каждого гранатомётного комплекса.

И уже умирая медуза накрыла всю округу сильнейшим импульсом непонятного мне излучения убившим всё что находилось в радиусе восьмиста метров от неё. Это был тот самый страх, который испытал я сам, когда подходил к убитой медузе, но демонстрировал мне его ещё неродившийся детёныш, а вот пулемётчикам и гранатомётчикам досталось этим диким ужасом от матери медузёнка до смерти.

А потом пошли более странные видения — там в глубине здания находилось логово медузы, где она собиралось выращивать своё потомство. Детёнышей у погибшей медузы было действительно шесть штук и для их развития и так сказать взросления требовалось двенадцать жемчужин — каждому детёнышу по две. По достижении определённого времени жемчужины отделялись от того места, где назревали и по специальному каналу выталкивались наружу, где их должны были подхватить детёныши.

Медузёнок сообщил мне что теперь его развитие будет проходить значительно быстрее, но принимать жемчуг надо не чаще чем раз в определённое время. Я не понял временного отрезка. До меня дошло что всё что я видел было генетической памятью медузенёнка, и он предлагает мне развиваться вместе с ним.

Да кто бы отказывался? Я что рыжий? Если такой младенец эти бусинки ест, то и мне не навредит.

Словом, пришёл в себя я только к обеду. После сеанса картинок я банально отрубился и абсолютно без сновидений проспал несколько часов. Да и то проснулся только потому, что захотел жрать, а после обеда мы с моим новым приятелем пошли смотреть жилище его мамки.

Нехреновый надо сказать был бункер, обжитый в каком-то производственном цеху или скорее полуподвальном складе, но запахан там стоял хоть стой хоть падай. Так что я выбрал себе каморку «папы Карло» на втором этаже. Видимо это была комната сменного мастера. В ней даже топчан в отдельной коморке присутствовал. Продавленный ещё при жизни предприятия и пыльный топчан всё равно оставался местом куда я закинул своё умотанное тельце. Минут на двадцать. Не больше.

Пока я лазал по зданию детёныш опять куда-то умёлся и я, перетащив наверх всё своё хозяйство, пообедал и пошёл искать место, где устрою свою кладовку, потому что собрался перетащить в неё всё то, что лежит в моём доме и домах своих соседей.

Почему я принял такое решение? Как бы это объяснить? Завод этот выглядел ну очень старым, а кластер с моим домом провалился совсем недавно, и я помнил, что в памятке по миру Стикс было написано про стабильные и перезагружающиеся кластеры.

Вот и получается, что завод стоИт на стабильном кластере, а мой дом может в один прекрасный момент провалиться в небытие со всеми его запасами и запасами соседних домов. А мне бы очень не хотелось терять всё что в них находится, потому что те бонусы что разбросаны по стабильному кластеру рано или поздно закончатся, а в домах хранится столько что прожить можно несколько лет ни в чём себе не отказывая.

К примеру, то, что складировано в доме заместителя начальника управления внутренних дел соседней области можно вывозить десятитонными грузовиками. Причём понадобится нехилая колонна. Дом конечно же на его тёщу записан, но кого такие мелочи когда волновали?

Можно подумать, что учительница начальных классов в сельской школе в Пермской области смогла бы на свою зарплату отгрохать трёхэтажную дачку в двадцати километрах от столицы нашей родины. Не смешите мои тапочки — эта бабулька в том доме кладовщиком работает, но дело не в этом. Домой мне по-любому надо — у меня в доме тоже кое-что складировано, но поначалу надо очистить всех бойцов и сложить всё их добро в специально приготовленном месте. Не на второй же этаж таскать всё это хозяйство? Склад надо сделать внизу рядом со второй лёжкой, которую тоже придётся поискать.

Кладовку я сделал в достаточно большом полуподвальном помещении с двумя входами. В этот полуподвал уже лет фиг знает сколько никто не забредал — пыли на полу скопилось сантиметров пять, и я сразу же прикинул как мне замаскировать оба входа так, чтобы никому и в голову не пришло здесь ковыряться.

Один вход в это помещение находился в здании как я понимаю заводского управления. То есть войти в полуподвал можно было через первый этаж по длинному и узкому коридору, переходящему в короткую лестницу с массивной сейфовой дверью. Впрочем, сама дверь оказалась открыта и колотиться в неё рогами мне не пришлось.

Второй вход находился в противоположном торце здания и даже был оборудован наклонным пандусом. Видимо раньше в помещении находился склад и этот пандус был сделан для удобства загрузки чего-то. Я так и не понял, что раньше в этом полуподвале хранилось, но само помещение было разделено на восемь больших комнат и шесть маленьких. Все они были пусты.

По одной стене располагались шесть узких окон, через которые в помещение попадал свет. Окошки были длинные, но настолько узкие что здорово смахивали на бойницы. При этом они располагались не вровень с землёй, а приблизительно в метре над её уровнем и могли закрываться сплошными металлическими заслонками как снаружи, так и изнутри.

В первый день, вернее его остаток я только обыскал трупы, потому что спораны и живец мне потом никто не выдаст. Оружие мой малыш не тронет, а вот спораны с горохом он жрёт, не разбавляя спиртусом и ни в каком месте не морщится. Впрочем, после того первого приёма двух споранов тяги к ним я за медузёнком не замечал, а жемчуг пусть детёныш жрёт — мне не жалко. Тем более что его не так много. Всего я нашёл три красные жемчужины и девять чёрных и все они лежали в ладанках на шеях. Даже с кусков трупов я такие ладанки собрал. Не побрезговал, но и не прогадал.