Максим чуть слышно усмехнулся, снова воспоминая их первую встречу.

— Наверное я полюбил тебя почти сразу, только вот признался в этом себе гораздо позже. А точнее, в тот момент, когда ты разбилась на мотоцикле. Когда бежал к тебе и боялся. Боялся, что больше не дышишь. Боялся, что не спас. Тогда, я понял насколько сильно привязался к тебе, как панически боюсь потерять. А чуть позже, первый раз в жизни почувствовав ревность. Ревность к парню, подарившему тебе мотоцикл, над которым ты рыдала в гараже. Знал, что его уже нет в живых, но всё равно ревновал, как дурак.

Но хуже всего было то, что я не мог тебе, признаться. Не мог открыто начать ухаживать за тобой, а лишь изредка, поддаваясь минутной слабости обнимал и целовал. Это сводило меня с ума. Ругал себя за то, что из всех женщин полюбил тебя, ту с которой не смогу быть вместе. Мне было ужасно сложно находиться рядом с тобой, но и уйти я не мог. Не мог доверить твою жизнь другому телохранителю. Не мог позволить другому мужчине занять моё место и находиться рядом с тобой. Выходит, я вёл себя как Нолан. Разница только в том, что ты смогла меня полюбить.

— А почему ты считал, что мы не сможем быть вместе? Думал, что не люблю тебя?

— Причина в другом. Я знал, что нравлюсь тебе. Ты уехала бы из торгового центра сразу после покушения, а не осталась там со мной. Не поехала бы со мной в больницу. Не сидела бы там до конца операции. Мне не нужно было твоё устное признание. Мне признались за тебя твои поступки.

Дело в том, что я знал, что твой отец не одобрит наши отношения. Ещё я знал, что ты привыкла к роскоши, которую я не мог тебе дать. Всё что я мог тебе предложить — это моя любовь. Но как долго продержались бы наши отношения на одной любви, как скоро быт разрушил бы их? Если подумать, то сейчас я даже рад что Кирилл Петрович тогда меня уволил. Он думал, что разлучает нас, а на самом деле, дал мне шанс быть с тобой. Дал возможность понять, что нужно что-то менять в жизни, если хочу жениться на тебе. И я воспользовался предоставленным случаем. Я сделал всё, чтоб к твоему возвращению стать достойным тебя, чтоб рядом со мной ты не в чём не нуждалась. Чтоб не сомневалась во мне и могла положиться на меня. Чтоб знала, что можешь безбоязненно доверить мне себя и наших будущих детей.

После этих слов Лика уже не могла сдерживать свои эмоции она положила голову ему на грудь и обняла.

— Я люблю тебя, — прошептала она.

Почувствовала как её сжимают его руки. Как нежно гладит по спине шепча слова любви. Подняла голову и посмотрела в глаза. Коснулась губами его губ. Нежно, ласково, провела языком по его нижней губе. Услышала его стон. Ответом на её ласки стал горячий поцелуй, не дающий дышать, заставляющий голову кружиться. Его руки уже под её футболкой, нежно, едва касаясь, вызывая мурашки, заставляя дышать чаще. Лика с трудом оторвалась от его губ.

— Нас могут увидеть.

— Ну и что. Мы не делаем ничего незаконного, просто целуемся, — улыбаясь произнёс он.

— Максим, — снова строго одёрнула его Лика, когда он вновь потянулся к её губам.

— Моя недотрога, — засмеялся Максим и перекатился, увлекая её за собой.

Навис над ней, любуясь. И снова приник к её губам, не смотря на её слабое сопротивление. Но уже через несколько минут отстранился.

— Ты была права, это плохая идея, — простонал он. — Хочу тебя прямо здесь.

— Нет, нет, — испуганно, уже по-настоящему, начала вырываться из его объятий Лика.

— Тогда давай поскорее вернёмся в номер, — соблазнительно улыбаясь предложил Максим.

— Хорошо, давай вернёмся. — великодушно согласилась Лика, хотя ей и самой уже не терпелось остаться с ним наедине.

Поднявшись не торопясь пошли в сторону машины. Держась за руки. Улыбаясь друг другу. Наслаждаясь красотой природы, окружающей их, и умиротворением. Узнавшие ответы на волнующие их вопросы. Расставившие все точки над и.

Как и планировали Лика с Максимом пробыли в Швейцарии две недели.

— У меня ощущение, что мы съездили в медовый месяц до свадьбы, — разбирая чемоданы дома сказала Лика.

— Нет, синеглазка, свадебное путешествие у нас ещё впереди.

Максим хотел ещё что-то добавить, но зазвонил его телефон, который казалось не умолкал с тех пор как они получили багаж в аэропорту. Лика недовольно закатила глаза. И вышла из комнаты.

— Мне нужно уехать, это не на долго, — подходя к Лике сказал Максим.

— Мы же только приехали, у тебя ещё выходной. Напоминаешь мне отца, — надула губки Лика.

Максим обнял её за плечи и заглянул в васильковые глаза.

— Я обещаю наладить рабочий процесс так, чтоб у меня было больше свободного времени, но сейчас накопилось много дел, которые не могут решить без меня, извини.

— Ладно, езжай уже, — улыбаясь согласилась девушка. — Я пока вещи разберу, но с тебя ужин.

— Отлично, куда хочешь пойти?

— Есть один итальянский ресторанчик в котором подают умопомрачительную лазанью. Я её обожаю. А ещё там подают вкуснейшее тирамису. Нигде больше такого не ела.

— Отлично, проведём вечер со вкусом Италии.

Максим поцеловал Лику и вышел из квартиры. Только вот направился он не на работу.

***

— Здравствуйте Кирилл Петрович, — поприветствовал Максим бывшего работодателя.

— Здравствуй Максим, — ответил тот пожимая протянутую руку. — Присаживайся.

Их встреча проходила в ресторане в центре города, недалеко от офиса Максима. Атмосферный ресторанчик в скандинавском стиле, где подаётся авторская и скандинавская кухни. Спокойные светлые тона интерьера располагали к душевному разговору. Но Максим и понятия не имел зачем отец Лики назначил ему встречу. И будет ли это разговор по душам.

— Максим, я долго думал и решил, что нам с тобой нужно поговорить с глазу на глаз. Ты не сказал Лике куда поехал?

— Нет, вы же попросили этого не делать.

— Спасибо. Не то что бы я сейчас скажу что-то что ей не понравилось бы, нет. Просто я хочу поговорить с тобой как мужчина с мужчиной, а её эмоции не дадут нам спокойно это сделать.

Максим понимающе кивнул, и Кирилл Петрович продолжил:

— Ты, наверное, уже знаешь, что в своё время мать Лики сбежала от меня. Сейчас от меня сбежала сама Лика. У меня больше никого не осталось. Даже не вериться, что ещё недавно я был «папочка», а сейчас она и общаться не хочет. Когда от меня ушла Вероника, мама Лики, я не считал себя виноватым. Когда от меня ушла Лика, я тоже обвинил её. Но у меня было время подумать. Много времени. Я понял, что ошибся. Они не виноваты. Я виноват.

Я любил Веронику, но в погоне за большими деньгами и положением в обществе, она отошла для меня на задний план. Она стала моей тенью. Она всегда была рядом, но я не обращал на неё внимания. Мне казалось, что она должна понимать, что всё что я делаю это для неё, но я забыл спросить нужно ли это ей. Я ни разу не спросил, чего хочет она, я всё решал сам. Я понял, как сильно в ней нуждаюсь только когда она ушла. Она была в таком отчаянье, что даже оставила дочь, которую безмерно любила. Вероника считала меня помешенным на деньгах, корыстным и циничным. Таким она меня видела все годы нашей совместной жизни, а её не переубеждал, считал, что однажды она поймёт, что все что я делаю это для них с дочерью. Я ошибся. Гордость не дала мне вернуть её. Я потерял её навсегда, но тогда я был так зол на неё за то, что она не оценила моих стараний, что не сразу понял это. А когда осознал было уже поздно.

Видимо жизнь меня ничему не научила, так как с Ликой я наступил на те же грабли. Минимум внимания и максимум ожиданий благодарности за то, что делаю ради неё. Я должен был понять сразу, что она копия матери и тоже не станет мирится с тем что ей не нравиться. Она ведь показывала недовольство мной своими протестами и гулянками, своими бесконечными бунтами. Я не замечал этого, не понимал тогда. А она требовала внимания, стараясь заполучить его таким образом.